Колдуй баба, колдуй дед. Невыдуманные истории о жизни и смерти
Шрифт:
По иронии судьбы звали кучерявого тоже Мишей.
Он работал бурильщиком в соседнем поселке нефтяников, а по выходным приезжал с друзьями в город на танцы Черноглазая Геля тоже приглянулась ему.
После танцев Миша провожал ее до дому, закармливал конфетами «Мишка на севере», и вскоре законный жених напрочь вылетел из прекрасной маминой головки.
Мама вспомнила о нем лишь однажды, когда вернувшись домой из школы, увидела на вешалке в сенях солдатскую фуражку. Сердце екнуло: как объяснить жениху, что она полюбила другого? Но объяснять ничего не пришлось, фуражка принадлежала
Позже мама признавалась, что если бы тогда в сенях она столкнулась с тем, первым Мишей, то, возможно, ее выбор был бы иным. А тут решила: судьба!
Их роман развивался стремительно, и очень скоро Геля поняла, что беременна.
Она поспешила сообщить радостную новость ухажеру, но тот нахмурился:
– С чего бы это?
– Как с чего?! – оторопела Геля. – А то сам не догадываешься?
Дни шли. Патлатый бурильщик делал вид, что ничего особенного не произошло. Отшучивался, мол, да не паникуй ты раньше времени. Может, еще само рассосется.
О женитьбе и рождении ребенка – ни слова.
И тогда заплаканная мама побежала к сестре, выпускнице медучилища Нине.
– Нина, что делать? Этот гад не хочет ребенка!
Горькая пилюля
Геле было восемнадцать – за плечами только школа, ни профессии, ничего. Со свадьбой тоже непонятно, то ли будет она, то ли нет. А тут еще какой-то ребенок.
Нина молча вынула из аптечки пузырек с таблетками и протянула сестре:
– На! Выпьешь одну, все как рукой снимет. В другой раз будешь думать головой.
Мама проглотила горькую пилюлю, и к утру от зародившейся жизни не осталось и следа. Правда, вскоре Геля с удивлением снова обнаружила себя в интересном положении.
Но тут уж решительно приперла кавалера к стенке:
– Ты думаешь жениться или опять травить прикажете?
– Кого? – испугался Мишка.
– Кого! – передразнила Геля. – А ты думал в тот раз и впрямь само рассосалось?
– Да ладно тебе, – примирительно пробормотал мой будущий отец. – Я ж не против. Ну хочешь, давай распишемся. Только чур, первым пусть у нас будет мальчик.
Папа почему-то был уверен, что родится сын.
А родилась я.
Женюсь!
Как потом оказалось, у отца на жизнь были совсем другие планы.
Женитьба и рождение ребенка в них не входили.
Папа грезил путешествиями, мечтал объездить весь мир. Служба в Германии, Кавказ, Украина, Молдавия, Казахстан – он много где успел побывать, многое повидал и не собирался останавливаться на достигнутом.
Но когда в тот судьбоносный вечер Миша позвонил родне в Тагил, узнать, как ему быть и что делать, семейный совет единогласно постановил: женись!
Особенно настаивала на женитьбе моя бабушка.
Зная характер и наклонности младшего сына, она боялась, что рано или поздно тот угодит в тюрьму (к этому были все предпосылки – ножевой шрам на спине – след пьяной драки, веселые компании, вино, девушки легкого поведения).
«Пусть женится, будет под присмотром жены. Да и ребенок, надеюсь, его образумит», – рассудила баба Дуся. И хотя другие родственники
не очень-то верили, что их непутевый Мишка остепенится, против брака не возражал никто.Так в июле 1977 года мои родители стали мужем и женой.
Как человек увлекающийся, папа решил, что раз ему не суждено странствовать по белу свету, то он всего себя посвятит воспитанию детей. Вычитал в какой-то книжке, что младенцы в животе у матери уже все слышат и понимают, и стал по вечерам усаживать беременную маму в кресло перед собой и читать мне, еще не родившейся, сказки.
Мама крутила пальцем у виска, папа обижался, но читать сказки не переставал.
Дети подземелья
В девятом классе мне приснился кошмар.
Ночь. Наш двор. Я сижу на парапете возле кривого клена, где в детстве мы с друзьями строили из фанеры и досок «штабики». Передо мной две могилы. Судя по табличкам, в них похоронены сестры. На одной табличке дата: 1976, на другой – 1979 год.
Пока я всматривалась в цифры, по привычке вычисляя возраст, с холмика посыпались мелкие камушки. Я вздрогнула: кто здесь? Детский голосок ответил: я.
– Как тебя зовут?
– Оля…
– Ты старшая или младшая?
– Старшая.
Девочка выбралась из могилы и уселась рядышком со мной. Сказала:
– Хорошо, что ты решила узнать мое имя. Если бы ты промолчала, я бы спросила, сколько тебе лет, и ты бы тоже умерла.
Мы помолчали.
– Хочешь спуститься к нам? – предложила Оля. – Давай, смелей, не бойся!
Я заглянула вниз. Из могилы, улыбаясь, смотрело на меня чумазое личико еще одной девчушки в короткой маечке. Звали вторую девочку Аллой.
Мы спустились в подземелье, где было много-много темных залов, коридоров и лабиринтных ходов. Кроме двух сестер – Оли и Аллы в подземелье жили еще несколько детей от десяти до четырнадцати лет. Все они, как оказалось, тоже были мертвы.
Не делай этого
Внезапно мы очутились в парке имени Горького. Бегали по залитым солнцем аллеям, смеялись, катались на каруселях. Дул легкий ветерок, шумела листва, играла музыка.
Было так хорошо, что в какой-то момент мне захотелось броситься вниз головой с «чертового колеса», чтобы больше никогда не расставаться со своими новыми друзьями.
Оля строго тронула меня за рукав:
– Не делай этого. Ты и так сможешь приходить к нам, когда захочешь.
И добавила с грустью:
– Ты живая, и я тебе завидую. А нам отсюда не выбраться никогда.
Мне стало жаль ее, и я сказала:
– Страшно, когда дети умирают.
Оля кивнула.
– Сегодня к нам придет еще один мальчик…
Вечером мы действительно встречали его. Маленький мальчик сидел в углу, и, растирая слезы кулачком, смотрел куда-то вверх, просился домой.
– И вот так все плачут, когда приходят, – вздохнула Оля. – Но потом привыкают.
Мы подошли к новичку, стали его утешать. Малыш успокоился и вскоре уже играл вместе со всеми. Мне же пора было уходить. Дети вышли меня провожать, махали вслед руками: приходи к нам еще! Я обещала, что приду.