Колечко для наследницы
Шрифт:
В общем, я уже к себе возвращаюсь, а моя вторая фрейлина все еще гуляет под руку с Ваймоном по дворцовому парку. С открытой террасы-коридора третьего этажа их прекрасно видно. И я, нетерпеливо меряя шагами комнату, даже жалеть начинаю, что не послушала совета Рильмины. О чем так долго можно говорить?
Мое состояние томлинка чувствует. Смешливо фыркает, однако прежде чем успевает высказаться, я прячусь в столовой. Хватит с меня ее провокаций! А то ведь, не ровен час, действительно рвану в парк, отыскивать возможность подслушать.
В комнату мы с Варией возвращаемся одновременно. Я – сытая и сгорающая от любопытства, она… Она потерянная. И на глазах слезы.
– Что случилось? – пугаюсь, бросаясь
Фрейлина молчит, избегая смотреть на меня, но головой отрицательно качает. Не обидел. Ладно. Тогда что?
Обняв Варию, усаживаю на свою кровать, которая оказывается ближе всего. Глажу по голове, успокаивая и пытаясь разобраться в причинах ее состояния. Что, надо честно признать, оказывается сложным делом. Не потому, что она говорить не хочет. Просто каждое слово дается ей с трудом. А уж связанными фразы можно назвать весьма условно. Мне приходится постараться, чтобы сложить из них цельную картину. В итоге получаю следующее: сначала Ваймон пытал Варию на предмет чувств к нему, а потом и сам признался, что любит.
– Я в обморок чуть не упала, – сквозь всхлипы лепечет подруга. – Думала, он просто терпит меня и ждет, когда привязку… можно будет сбить. А он…
Ну, братик, удивил. Что же ты так внезапно разоткровенничался? Неужели Ларилина пошла в наступление? Других причин я не нахожу, скорее наоборот, вчерашний визит вице-короля во дворец становится понятным. И твое мрачное настроение после посещения. Обсуждали свадьбу, по всей видимости.
Правда, все равно непонятно, чем Вария, то есть ее осведомленность, тебе поможет. Против воли родителей ты не пойдешь и стать женой ей не предложишь, а официально признать своей фавориткой не сможешь, пока она несовершеннолетняя… Стоп!
– Что он попросил? – спрашиваю прямо, потому что только в ответе на этот вопрос и может крыться причина состояния девушки.
Фрейлина снова всхлипывает, комкая воздушную ткань юбки, бросает на меня быстрый затравленный взгляд и с не меньшим опасением смотрит на томлинку.
Ясно. Брат затеял какую-то авантюру и потребовал поклясться, что Вария никому не проговорится. Наверняка даже мне.
И все же я не сдамся.
– Рильмина?.. – выразительно смотрю на присевшую на диван у окна наперсницу.
– А что я? – изумляется та, округляя глаза. Несколько секунд непонимающе хлопает светлыми ресничками, а когда до нее доходит, в чем причина, обиженно восклицает: – Девочки, ну вы чего? Я ничего никому не скажу! Зачем мне кого-то подставлять? Я и сама в такой же подвешенной ситуации. И честно вам все рассказала. Ничего не скрыла. А ведь это тоже был секрет!
Верно. Рильмина, может, и кажется грубовато-прямолинейной, зато говорит то, что думает. Когда я спросила про привязку к некоему томлинцу и поинтересовалась, уж не к Тогрису ли, она с легкостью это подтвердила. Даже не попыталась уйти от ответа. Хотя, в общем-то, могла и не признаваться – реальных доказательств никаких, лишь косвенные признаки. Мало того, томлинка и своих дальнейших планов не скрыла, совершенно открыто заявив, что ждет не дождется совершеннолетия, чтобы возникшее влечение убрать.
– Я дорадой была, когда, узнав про ранение Тогриса, упросила брата взять меня с собой! – сердито делилась с нами своими мыслями фрейлина. – И если до этого чувствовала к ферту лишь легкую симпатию и заинтересованность, то несколько месяцев, проведенных у его постели, окончательно меня в него влюбили. Теперь сама этому ужасаюсь, знаю же, что он на мне не женится. А я женой быть хочу!
Откровениям я не слишком удивилась. Ожидаемо, да. Потому с легкостью поинтересовалась, не предлагал ли ей Тогрис после совершеннолетия стать его фавориткой.
– Щас, – язвительно хмыкнула в ответ Рильмина. – Принц в этом качестве меня даже не рассматривает. Никого не
рассматривает. Знаешь, сколько у него неофициальных любовниц? Когда мой брат за Даграной ухаживал, мы во дворце некоторое время жили. Так вот, почти каждую ночь в покои Тогриса новая девица наведывалась. Желающих попытать счастья и поймать будущего короля не так уж мало. А он этим пользуется.Последнюю фразу я пропустила мимо ушей. Во-первых, девочка, даже если осознает, что перспектив никаких, все равно ревнует того, к кому ее тянет. Я вот, например, точно это чувство испытываю. Сдерживаю, контролирую, но… Хотя Тогрис мне и не муж, наличие любовниц все равно неприятно и хочется, чтобы другие женщины держались от него подальше. Так что я вполне допускаю некоторое преувеличение в словах Рильмины относительно количества любовниц и намеренных провокаций со стороны Тогриса с целью образования привязок. Во-вторых, меня бы куда больше оскорбило, веди себя принц иначе. То есть если бы он отказывал бедняжкам, получившим к нему привязку. Это же жестоко – заставлять их мучиться долгие годы, пока влечение само собой сойдет на нет. Потому и Рильмине я в большей степени сочувствую, чем сержусь на нее. Жалко девочку. Вместо того чтобы добиться взаимности свободного мужчины, она будет вынуждена ждать два года, прежде чем наконец избавится от своего желания с принцем переспать и сможет снова влюбиться.
– Он полагал, что Ларилине все же надоест ждать и она от свадьбы откажется…
Ой! Я увлеклась воспоминаниями и упустила момент, когда Вария решилась открыть нам чужую тайну. Потому навостряю уши.
– …а она не отказывается, – продолжает фрейлина. – И вчера вице-король потребовал назначить дату свадьбы. Причем в обозримом будущем, а не эфемерно далекую.
– С чего такая срочность? – перебивает ее Рильмина.
– Ваймон не уверен, но полагает, что это из-за угасания привязки. Ларилина уже десять лет как совершеннолетняя, а влюбилась-то за год до этого. Наверное, она испугалась, что еще немного и сама уже танцевать не захочет. Вот и заторопилась.
– Ну а ты чем ему поможешь?
Теперь уже я не выдерживаю, потому что фрейлина надолго замолкла, ушла в себя. Мое нетерпение и недоумение понять легко: жена вице-короля (а я уверена, что именно она озаботилась пошатнувшимися перспективами будущего дочери и подтолкнула мужа) умеет прилипнуть крепче, чем ик’лы. Разве что с кожей отодрать получится. Так что у Ваймона никаких шансов не осталось. Тем более мои родители на стороне будущей невесты.
– Я могу подтвердить, что готова после совершеннолетия стать его фавориткой, – тихо признается Вария. – Это даст Ваймону еще два года отсрочки.
Логично. Правильно мыслит братик. Иметь в семье и жену и фаворитку мужчине законы империи позволяют. Но официальная любовница должна появиться до свадьбы, после это уже невозможно. Как невозможно и признать фавориткой девушку, не достигшую половой зрелости.
– А дальше? – округляет глаза Рильмина. – Если это не сработает, ему все равно жениться придется, а ты подобным обещанием себе всю жизнь испортишь. Раз Ваймон признался, что тебя любит, значит, на свадьбе будет и с тобой танцевать тоже. После этого ты навсегда с ним будешь связана. И в его семье останешься. Думаешь, Ларилина станет к тебе хорошо относиться?
– Я люблю его… – вместо ответа всхлипывает Вария, закрывая ладонями лицо.
Понятно. Согласилась.
Томлинка закатывает глаза к потолку, качая головой и беззвучно ругаясь. Мне тоже хочется последовать ее примеру, однако вместо этого я придвигаюсь к подруге и обнимаю ее, в который уже раз принимаясь успокаивать:
– Ты все правильно сделала. До совершеннолетия можешь давать любые обещания, они все равно не будут считаться законными. И никто тебя обязать их выполнить не сможет. Потом откажешься, скажешь, что передумала…