Колечко с бирюзой

— Даю тебе десять минут на сборы, или я за себя не отвечаю, — прошептали на ухо теплые губы.

Наташа сжала кулаки. Но Егор будто почувствовал, что она на грани срыва, отстранился, взял ее за руку и вывел во двор.

— Живее переодевайся в купальник, и отправляемся! Я от этой жары коньки сейчас отброшу, если не искупаюсь…

Глава 13

Катер на большой скорости рассекал воды реки. Наташа с удовольствием подставляла лицо порывам ветра и, как в далекой юности, радостно взвизгивала, когда прохладные капли падали на разгоряченную кожу. Егор, сидя на корме в одних шортах, управлял катером. Порой он кричал ей что-то веселое и восторженное и показывал на проплывающие мимо острова. Рев мотора заглушал его слова, Наташа пожимала плечами, показывала на уши — дескать, ничего не слышу.

Наконец, мотор сбавил обороты, рявкнул в последний раз, и катер врезался в пологий песчаный берег.

— Добро пожаловать на наш остров! — Егор выпрыгнул на песок, протянул Наташе руку и помог сойти на берег.

— Это и есть царство славного Салтана? — улыбнулась Наташа, оглядываясь по сторонам.

— Конечно, при условии, что ты прекрасная Царевна-Лебедь!

— Кажется, кое-кто из присутствующих забыл о договоренности и готов раздавать комплименты?

Егор пожал плечами и рассмеялся:

— Давай объявим мораторий и перестанем подначивать друг друга. Ты согласна?

В ответ она улыбнулась.

Егор подхватил одной рукой корзину с продуктами, другой взял за руку Наташу и повел ее к полоске кустов в центре острова.

— Пойдем поищем то местечко, где мы обычно останавливались с Василием Михайловичем, когда на рыбалку ездили.

Чуть выше от берега они нашли небольшую поляну с кострищем, аккуратно обложенным камнями, и две металлические, основательно закопченные рогатины.

Егор расстелил на траве скатерть и раскрыл корзину. Оттуда он извлек и разложил на скатерти помидоры и огурцы, хлеб, зажаренную в духовке курицу, толсто нарезанную ветчину, желтые с розовым бочком яблоки и крупный черный виноград. Наташа с удивлением взирала на все это великолепие. Интересно, когда Егор успел расстараться и все заготовить? Неужели утром, пока она спала?

Наташа вздохнула. Разбираться в хитросплетениях его замыслов у нее уже не было ни сил, ни времени. Великий конспиратор все продумал до мелочей, и ей ничего не оставалось, как только наслаждаться тем, что реально и доступно на данный момент.

Наташа не могла вспомнить, когда еще еда доставляла ей такое удовольствие. Расправившись с курицей и ветчиной, она принялась за яблоко. Отбросив огрызок на пластмассовую тарелочку, Наташа улеглась на спину, подставив лицо ласковому ветерку.

Лежа с закрытыми глазами, она сначала вслушивалась в шепот листьев над головой, наслаждаясь щебетанием какой-то пичуги. Она слышала плеск воды, потом он стал отдаляться, стихать и, точно речной поток, подхватил ее, понес, укачивая, в неведомые дали. Наташа уснула.

Она не знала, сколько проспала. Ее разбудил легкий смешок. Открыв глаза, Наташа поняла, что Егор держит ее за запястье. Темная голова Егора заслонила небо. С озорной улыбкой он низко склонился над ней, и Наташа увидела в его руке длинную травинку, которой он будил ее. Она почувствовала, что краснеет, и попыталась сесть. Егор тут же вплотную приблизился к ней, и она различила крохотный шрам на виске и ощутила прерывистое от волнения мужское дыхание на своей щеке.

Небо над ней было того же цвета, что и глаза Егора. Наташу охватила внутренняя дрожь.

Неужели она настолько слаба, что не сумеет справиться с физическим влечением к этому человеку и отказать ему в решающий момент? Незамедлительно ей представилась возможность испытать собственную силу воли и способность сопротивляться собственным желаниям…

Первая атака прошла без единого слова и с той, и с другой стороны. Лишь легкое прикосновение пальцев к обнаженному плечу и ласковое, медленное поглаживание руки. Серые глаза серьезно и пристально смотрели в голубые.

Смесь страха и желания переполняла Наташу. Егор поднес ее ладонь к губам, и Наташа поняла: это момент, когда еще можно отказаться от дальнейшего пути, повернуть назад, чтобы жить по-прежнему, без любви, без радости, но и без чувства вины за то, что уступила мужчине, которому она не дороже сломанной веточки на песке.

Но она переоценила свои силы. Стоило ей взглянуть в серые, в черной щеточке ресниц глаза, вдохнуть запах его кожи, и Наташа потеряла голову. Его губы коснулись ее вздрагивающего от волнения рта, она с готовностью подалась ему навстречу и поняла, что теперь ей уже не избежать не только объятий, но и других, более откровенных ласк.

Шершавые пальцы проникли ей за спину и расстегнули застежку лифчика, и тут же, застонав, Егор приник губами к ослепительно белой, незагорелой полоске кожи.

— Господи! Зачем ты прячешь такую красоту? — Он положил ладонь на ее грудь и слегка сжал ее. — Зачем носишь эти тряпки?

— Прикажешь голышом бегать по Тихореченску? — Наташа чуть не подавилась от смеха.

— Нет уж, я в этом деле собственник и никому не позволю видеть тебя в подобном виде.

— Спасибо за заботу! Выходит, на все оставшееся время я перехожу в твою собственность?

— А знаешь, это идея! — Он ласково поцеловал ее в краешек рта и вдруг уткнулся в ее плечо и виновато прошептал: — Знаешь, как я жалею, что не занялся с тобой любовью в первый же день нашего знакомства. А теперь у меня такое чувство, что я вообще знаю и хочу тебя целую вечность!

— Ничего, скоро эта вечность закончится!

— Не надо об этом! — Егор прижался губами к нежной шее. Горьковатый аромат ее кожи, запах волос, вздрагивающая жилка на виске — он тонул в потоке чувственности, излучаемой этой женщиной. Она обхватила руками его затылок, зарылась пальцами в густые темные волосы с редкими пока ниточками седины.

— Игорь, — прошептала Наташа.

Егор понял, что напряжение постепенно отпускает ее и она тянется ему навстречу, а упругая, с набухшими сосками грудь прижимается к его разгоряченному телу. Не помня себя от возбуждения, он обхватил руками ее бедра, уткнулся лицом в ее живот, снял с нее последнюю частичку одежды… И женщина раскрылась навстречу мужчине, как раскрывается цветок на рассвете!

Егор никак не мог справиться с застежкой на шортах, молнию, как на грех, заело. Выругавшись про себя, он вскочил на ноги, чтобы освободиться от последней между ними преграды.

— Игорь, смотри!

Вскрик Наташи заставил его оглянуться и посмотреть по направлению ее вытянутой руки.

С северо-запада заходила тяжелая черная туча с рваными более светлыми краями. Мгновенно смолкли птицы, откуда ни возьмись налетел ветер, зароптали кроны деревьев, взбитые предвестником бури струйки песка ударили по ногам, а по реке пошла невысокая пока волна.