Колечко с бирюзой
Шрифт:
– Благодарите бога, что эта гадина нож в четверть силы метнула. Лезвие задело ребро, но не сломало его, лишь повредило мышцы. Но главное – легкое не задето. – Врач посмотрел на Егора и едва заметно улыбнулся. – Успокойтесь, пожалуйста! Женщина она молодая, так что живенько на ноги поставим!
Егор сел на землю, закрыл лицо руками. Рядом пристроились Аркадий, Степанок и несколько похудевший Гуд Монин...
Заложников и все еще не пришедшую в себя Наташу отправили вторым вертолетом, а третьим вылетел спецназ.
Егор продолжал молчать и не реагировал на шум и гам, царивший вокруг.
Егор словно пришел в себя, поднял голову и посмотрел на приятелей весело заблестевшими глазами:
– Ну, братцы, кажется, я теперь и вправду скоро женюсь!..
Братцы вытаращили глаза и на какое-то мгновение потеряли дар речи. Когда же узнали, по какой причине он сделал подобное заявление, обрели его вновь и поклялись вытрясти из Егора не иначе как цистерну вина...
– Егорка! – бросилась ему навстречу Надежда Васильевна. – Что с Наташей? Я весь день от телевизора не отхожу. Только сейчас сообщили, что она ранена...
– Слава богу, ничего страшного! – Егор обнял мать. – Даже без операции обошлось. Просто повезло, что Пеликану не хватило сил бросить нож. Но в больнице ей придется с недельку полежать. Да, а ты с чего здесь оказалась? Неужто решилась Таньку бросить?
– Таньку пусть отец пока караулит. Я как прослышала, что за страсти у нас творятся, сразу прилетела. – Надежда Васильевна несколько раз мелко перекрестилась. – Спаси и сохрани ее, господи!
Егор быстро прошел в гостиную и уже оттуда крикнул матери:
– Мама! «Ниву» пригнали?
– Пригнали! Что ты с ней такое сотворил? Отца же инфаркт хватит!
– Не беспокойся, пока он там с Татьяной, я все приведу в порядок, лучше прежней будет скакать! – Егор появился на пороге. – Посмотри, пожалуйста, в машине Наташину сумочку. Найди ее паспорт, пока я помоюсь и переоденусь.
– Вечно у тебя то спешка, то горячка! – проворчала Надежда Васильевна и отправилась в Наташину спальню, куда уже успела отнести сумочку.
Через несколько минут она вернулась в гостиную, где Егор решал перед зеркалом вопрос: побриться или оставить щетину до вечера. Он с недоумением оглянулся на мать, заметив в зеркале ее сильно побледневшее лицо.
– Егорка, объясни мне наконец, что здесь все-таки происходит?
Егор пожал плечами:
– По-моему, все и так предельно ясно. Но самое главное то, что сегодня я собираюсь сделать официальное предложение одной хорошо тебе известной даме, надеюсь, ты догадалась кому?
– Я-то догадалась, а вот это что такое? – Надежда Васильевна протянула ему несколько фотографий. – Откуда у Наташи взялись твои и Славкины снимки? Причем цветные, у меня таких отродясь не водилось!
Егор медленно опустился на диван, неотрывно вглядываясь в одну из фотографий. Мать заметила капельки пота, выступившие на
лбу ее сына. Он сильно побледнел и непонятно охнул. Надежда Васильевна кинулась на кухню, налила в стакан холодной воды... и замерла как вкопанная. В гостиной раздался громкий смех, и Егор позвал ее:– Мамуля! Скачи сюда незамедлительно!
Обхватив голову руками, Егор хохотал над разложенными на коленях фотографиями. Поднял на мать глаза, вытер выступившие от смеха слезы.
– Мать, ты ж у нас известный Штирлиц, а что пацаны в кроссовках и в джинсе, не заметила. Мы отродясь такие джинсы не носили, тем более кроссовки!
– Егор, что стряслось? – Надежда Васильевна в недоумении приблизилась к нему, взяла в руки фотографии и вгляделась в хорошо знакомые детские мордашки. – Кажется, я схожу с ума!
– Успокойся, мамуля, ты в своем уме и в полном здравии, а я вот дурак, дебил и идиот в одном лице! Она провела меня, как сопливого младенца! Меня, который на подобных штучках зубы съел! Господи! Но я даже представить себе не мог, что она отрежет косу и выкрасит волосы в темный цвет... – Егор ласково провел пальцем по фотографии. – Ведь она все время меня подталкивала, намекала. Я же был, как та лошадь, которой мешок на голову надели, а она все бежит и бежит по кругу... Ох, мама, эта женщина когда-нибудь действительно сведет меня с ума!
– Егор, – рассердилась мать, – ты толком объяснишь мне, что происходит?
Сын счастливо улыбнулся, обнял мать и поцеловал ее в лоб.
– Ты нашла Наташин паспорт? – И когда та утвердительно кивнула головой, протянул руку и потребовал: – Гони его сюда! – Егор открыл маленькую темно-красную книжицу на странице с фотографией и вернул его матери. – Гляди, перед тобой та самая дивчина, из-за которой я еще в восемьдесят девятом чуть не свихнулся!
На Надежду Васильевну смотрела совсем еще юная светленькая женщина с огромными печальными глазами и толстой косой, перекинутой через плечо. Егор прижался щекой к материнскому плечу и проследил, как она перевернула страничку.
– А здесь она чуть старше, но уже без косы... Скажи, совсем другая женщина?
– Ладно, не оправдывайся! – Надежда Васильевна перевернула еще страничку, другую... – Итак, если не ошибаюсь, твоих сыновей зовут Петром и Егором? А я, старая, четырнадцать лет живу и не знаю, что у меня подрастают два внука!
– Можно подумать, я это знал! – пробурчал Егор. – Без всякого сомнения, это мои сыновья, а твои внуки. – Он подхватил мать за талию и закружил ее по комнате. – Живо доставай мой парадный мундир и крикни водителю, что я задержусь еще на полчаса! Да! Срежь в цветнике самые лучшие розы, а я пока физиономию приведу в надлежащий вид!
– Егор, шальной! – Надежда Васильевна покачала головой и снова всмотрелась в фотографию. На ней Наташа и двое мальчишек стояли, обнявшись, на фоне широкой реки и закрывающих горизонт лесистых сопок.
Егор появился из ванной через четверть часа, задумчиво оглядел парадный китель и красивый букет из темно-алых роз и усмехнулся:
– Матушка, ты пошто эти цацки не сняла?
Надежда Васильевна недовольно поджала губы:
– Это не цацки, а государственные награды. Пусть Наталья видит, за кого замуж идет!