Колёса Жадности

– Так какого рыся вы ещё этого не сделали??

А ещё говорят, что жабцы бюрократы - они так это, цветочки по сравнению с этими. Панель индикаторов облучения сообщила, что болтуны включили сканеры наконец. Тревожно запищал сигнал на блоке индивидуальной защиты, и Твин почувствовал, как наэлектризовывается шерсть.

– Сколько времени займёт эта процедура?
– осведомился он в микрофон.

– Обычно занимает не больше часа, но здесь есть некоторые проблемы...

– Дайте угадаю, не сканируются организмы?

– Да, точно!
– даже через узкий аудиоканал прошло большущее удивление оператора.

– Да простит нас Политбюро, - фыркнул Твин, - Сейчас будет нормально, не зевайте.

Сам же он пришёл в некоторый восторг от того, что защита даже не даёт просканить туловище - стало быть, работает как надо. Оверлункс отключил аппарат и попросил того же от остальных, на время проверки. Сразу после оной, ясное дело, всё было немедленно включено снова, воизбежание. На всякий случай оверлункс навёл вирткамеру на корветы, конвоировавшие А-15, и наделал скриншотов - не в память компа, а в память себе. Аппараты были похожи на атмосферные истребители своими острыми носами и треугольными крыльями, но ясное дело, несли гораздо более серьёзное вооружение. Как предположил с ходу Твин, четыре-шесть противокорабельных ракет, две турели ПРО, и пара не особо мощных орудий - столько должно влезть туда, если он правильно оценивает. Впрочем, эти оценки делались исключительно из любви к искусству, толку от них никакого. Пограничники Союза не те ребята, которые запишут данные в справочник, указав: "так решил один оверлункс, который видел их через вирткамеру".

Пока же Твин мог поставить галочки напротив некоторых пунктов программы. Не подорваться на собственном реакторе - есть. Добраться до места - есть. Не словить ракету от погранцов соедкапиталов - есть. Вскоре к этому добавилось и немаловажное то, что пройти сканирование - есть. Тут ведь имеет значение не только то, чтобы на борту не было ничего запрещённого, но нужно, чтобы система у проверяющего сработала как надо. Учитывая то, что эти погранцы мотылялись в дальнем космосе на столь утлых посудинах, в этом могли возникнуть большие сомнения - но, походило на то, что начальство выдало им директиву трактовать неясности в пользу гостей.

– Товарищи жабократы, - сообщил пилот по громкой связи, - В данный момент мы уже под конвоем кораблей потивника и движемся к месту назначения. Ввиду этого прошу не предпринимать никаких шагов, которые могли бы быть восприняты этими тупоголовыми как провокация. Помните, что у них нет не только совести, но и шуток они тоже не понимают...

– Эхе, Твиныч, - хмыкнул Зиктрис, снова сунувшийся в отсек управления, - А тебе не кажется, что они могут тебя слышать?

– Не кажется. Я это знаю, - кивнул оверлункс, посмотрел на грызя, и оба заржали, аки кони.

– Ожидаемое время прибытия - четыре утки, - добавил Твин для всех, - Держитесь, скоро это дерьмо закончится.

Главное не встрять по пути от границы до Аусвайса, думал пилот, это будет совсем кисло. Однако, знакомое дребезжание на приборных стойках вселяло некоторую уверенность, что можно будет обойтись без этого. Что касается времени его отсутствия дома, так тут Твин не удерживался пользоваться эффектами нелинейного времени, каковые проявляются, если мотыляться по галактике. По его подсчётам выходило, что на борту корабля в полёте пройдёт около месяца, в то время как на Истрисе это будет равно трём суткам... и не стоило спрашивать пилота, как это получается.

По пути оверлункс имел возможность поржать ещё больше, чем обычно, потому как наблюдал буффонаду со сменой конвоя через каждые половину светового года, когда соедкапитальские аппараты подлетали, маневрировали и отлетали, при этом каждый раз сообщая ему, что они делают. А Твин знал, что они делают - они тратят ресурс движков, и вероятно, для сопровождения "эддера" в обе стороны затратят сумму, превыщающую стоимость его самого. Ну, и то хлеб! Двигаясь в пространстве соедкапиталов, пилот не увидел практически ничего, потому как звёздные системы оставались далеко от курса, а слабенькая сенсорная система А-15 не могла ничего разглядеть, кроме наличия самой звезды. Поэтому увидеть какую-либо деятельность оверлункс смог только тогда, когда конвой вошёл в систему Аусвайс-5. Комп отрисовал хоть какие-то модели планет по скудным получаемым данным - причём это тот комп, что подключён поверх бортового! Штатный и не думал ничего отрисовывать на своём монохромном экране, но Твин заметил, что фигова железка на самом деле всё видит: на панели внутрисистемной навигации зажглись соответствующие лампочки. Картину же с вирткамер он транслировал и в трюм, чтобы пассажиры не толпились у него за спиной.

Желтошёрстый потянулся и подумал, что сейчас их как следует промаринуют на какой-нибудь станции, вероятнее всего даже военной, но здесь он ошибся. Диспетчер контроля движения объяснил ему, на какой маяк настраиваться, и какая процедура посадки здесь действует - как ни странно, особых извращений тут придумать не смогли, так что даже оверлункс понял уже с третьего раза. Как через вирткамеру, так и просто из окна, можно было таращиться на планету с близкой орбиты, чем и занялись все, кроме пилота.

С первого взгляда Аусвайс не особо отличался от любой другой обитаемой планеты, потому как имел азотно-кислородную атмосферу, а на поверхности существовали большие водоёмы. Собственно, не выделялось даже отдельных океанов, скорее суша представляла из себя скопления достаточно больших островов, раскиданых практически равномерно по водной глади. Но, острова островами, а сухая справка говорила о том, что суши здесь около сорока процентов от площади. Эти самые острова, соединённые огромными мостами, прекрасно видными даже с орбиты, кое-где даже зеленели, но по большей части, все были покрыты "урбой", тобишь городской застройкой. Высотные здания и промзоны составляли очень малую часть этого ландшафта, основную площадь сожрала малоэтажная застройка - капантропы, как обычно, не отказывали себе в том, чтобы занять весь предоставленный объём, как газ. Из космоса урба выглядела ни на что не похожей серой платой с редкими прожилками парков и водоёмов.

Побережья почти везде выглядели так, словно в воду накрошили пенопласта, потому как возле них мотылялось невообразимое количество мелких плавсредств. При этом нигде не было заметно, чтобы аборигены хоть как-то использовали океан, как это происходило во всех мирах Союза. Наблюдатели сразу отметили, что над южным полушарием планеты почти везде ясная погода, облака кучковались малыми группами и не производили впечатления грозового фронта.

Совсем другое дело в северном полушарии... там было настолько другое дело, что планета выглядела весьма неестественно, разделённая по экватору на две части. Южная часть освещалась комплексом зеркал, расположеных на орбите звезды и концентрировавшим свет на планету, а на северную попадал только слабенький естественный поток излучения. Холодная часть Аусвайса окрашивалась исключительно в чёрно-белое, растянутое линиями от полюса к экватору. И если белый снег был понятен, то чёрный "вильник" просто производил шокирующее впечатление своими масштабами - это натурально были целые моря утильсырья! При этом, белая местность вовсе не означала, что там нет покрышек - просто их занесло снегом, а там где они чернели - снова выкопало ураганным ветром. Даже при мизерном освещении ясно различались чёрные тучи, протянувшиеся на тысячи километров, и огромные области, затянутые пылевой дымкой.

Что ещё есть в звёздной системе из вторичной природы, Твин не разглядел - что-то блестело на орбите дальше планеты, скорее всего, промышленные комплексы на астероидах, но получить точную инфу было неоткуда. Луна планеты выглядела почти нетронутой, и как подсказывает логика, значит она и была нетронутой. Особо глазеть ему некогда, потому как посадка такого корыта даже на знакомый аэродром требует внимания, а уж сейчас тем более. Краем глаза пилот только отмечал, что корабль сопровождают лучами мощные стационарные локаторы со спутников, следящие, вероятно, даже за движениями организмов внутри. Ну и флаг вам в крюки, подумал оверлункс, выруливая на глиссаду, уводившую к указанной посадочной полосе. Внизу уже расстилалась местность, а не бок планеты, так что обзор постепенно занял отдельный массив суши, сплошь покрытый урбой, и от этого напоминавший лежащий в воде кусок линолеума, на котором нарос сизый лишайник.

Твина слегка... да нет, не слегка, а как следует передёрнуло. Последний раз он видел настоящую махровую урбу только в тот раз, когда пикировал на Недеболу на "Красной Рыси", выцеливая промзоны и пусковые площадки ракет. В Союзе, даже на антропских планетах, урбу культивировали, так сказать, сажая на отведённые участки и периодически пропалывая - и это в тех редких местах, где вообще была урба. На планетах грызей, каковых насчитывалось дорыся и больше, этой штуки вообще в помине не встречалось... но вспоминать всё это сейчас далеко не к месту, решил Твин, вцепившись в штурвал. Да, на А-15 был и штурвал, как на фиговом аэроплане докосмической эры. Он и не подумал садиться сразу, а сделал пару кругов, осмотрев полосу. Пожалуй, в тёмное время суток ему было бы сложно различать даже огромную полосу среди нагромождений зданий и переплетения дорог, но сейчас в чистом голубом небе сверкал отражатель, а низко над горизонтом можно было различить настоящее солнце, маленькое и очень тусклое, похожее на едва светящую лампочку накаливания.