Колесница богов

Крайнов поклонился и вышел за дверь.

***

Москва, 1941 год

В кабинет зашла Мария, личная медсестра Сталина.

– Вам пора принимать лекарства.

Сталин оторвался от записей, которые он изучал уже несколько месяцев, и ставил эксперименты, привлекая с помощью Берии все больше самых умнейших людей страны, изобретателей, военных, ученых, естествоиспытателей, но все усилия были безрезультатны. "А может быть, тут дело не в мозгах и интеллекте, а в душевных качествах",- и посмотрев пристально на Машу, он подумал: "Может у неё и получится, есть в ней что-то, я бы сказал, возвышенное".

– Маша, присядьте, - протянув ей тетрадь, он сказал,- прочтите это вслух!

Маша взяла тетрадь и начала читать вслух странный набор звуков и тут же почувствовала покалывание в пальцах, ощутив вибрацию, она увидела световые вспышки, которые вихрем вырывалась из ее тела.

Сталин, увидев яркие вспышки, возрадовался: "Ну, наконец, получилось! И почему именно у неё? Набожная она, сейчас пост, она поститься, поэтому, наверное", - он не стал терять время на размышления, подошел и взял Машу за руку, резким движением притянул со всей силы к себе.

Всё вокруг осветилось ярким светом, и через мгновение они исчезли.

Услышав шум и увидев, через щель в двери, вспышку, Берия вбежал внутрь и потрясенно произнес:

– Коба! Тебе удалось! Посмотрим, что из этого выйдет, а пока я буду делать то, что ты приказал.

В кабинет вошел человек, как две капли похожий на Сталина, Берия взял еще дымящуюся трубку, передал ее двойнику и сказал:

– Не принимай никого, не делай резких движений, если что, звони мне! Все ясно?

– Да, - ответил двойник.

5 глава

Подмосковье. Наши дни.

Вера смотрела на свою внучку, в которой души не чаяла, с неимоверной любовью. Мира слушала в наушниках музыку, закрыв глаза. Старый диванчик на солнечной веранде служил для Миры релаксантом. В воздухе пахло хвоей и земляничным вареньем.

– Бабуля, какой чудесный здесь воздух, не могу надышаться - пробормотала Мира, проваливаясь в сладкую дрему. Длиннющие густые ресницы касались середины щеки. Светлые, цвета молодого меда, длинные, блестящие волосы небрежно заколоты шпилькой, они то и дело вырывались на свободу и тяжелой волной подали на худенькие плечи девушки и струились до пояса.

Господи, как же она сейчас похожа на Анну, как две капли воды. Такая же плоская, длинноногая и длинношея с яркими огромными карими глазами, пухлыми губами и обворожительной улыбкой.

У нее привычно заныла в сердце старая незаживающая душевная рана. Сегодня Анна опять приходила к ней во сне, просила найти ее дневники. Больше семидесяти лет, прошло, как Анна пропала в экспедиции.

– Как же долго я живу на этом свете, когда же смерть вспомнит обо мне,- проворчала, кряхтя, старуха.

– Ба, ты мне что-то сказала?

Мира открыла глаза и сняла наушники.

– Да, нужно разобрать старый хлам на чердаке, и кое- что найти. Архив Ани.

– Да, конечно, я же тебе обещала, что наведу там порядок. Макс обещал сегодня приехать и помочь.

– Ох, Мира, Мира, использовать влюбленного парня, давая ему ложную надежду - грех.

– Ба, я не даю ему никакой надежды. Мы просто друзья. Дру-зья. Только вспомнишь его, он тут как тут,- сказала Мира, услышав приближающийся звук байка.

– Здравствуйте, прекрасные дамы! Рад вам служить сегодня и всегда, - заулыбался Максим, целуя руки Веры и Миры.

– Максим, ты - сама галантность!
– рассмеялась старуха и весело засеменила в сад.

Старый загородный дом семьи был в плачевном состоянии. А ведь когда- то давно, в детстве, он казался Мире сказочным огромным замком. Лестница на чердак была всегда под запретом, и поэтому, как запретный плод, она манила, казалась таинственным порталом в волшебную "чердачную страну".

– Осторожно, ребята. Ступеньки очень старые.

– Ба, не волнуйся. Мы очень осторожные, - они стали подниматься по резной скрипучей лестнице. Старая ступенька проломилась и Мира, которая шла первой, оказалась в объятиях Максима.

– И долго ты будешь меня обнимать, - она посмотрела в его глаза, и Макс услышал, как стучит его сердце.

"Может, он правда в меня влюблен? Да, он очень симпатичный: выразительные глаза темно зеленого цвета, острый хищный взгляд, правильные черты лица, четко очерченные губы, мужественный подбородок, смуглая кожа, черные волосы... " - перечисляла про себя достоинства парня Мира. "Нет - это гормоны!"- сама себе ответила девушка. "Мы друзья и точка"

А у Макса от близости красивой девушки кружилась голова: "Надо было ее поцеловать, губы были совсем рядом. Эх, такой момент упущен, какой я все - таки лох!" - ругал себя Максим.

Чердак был огромный, светлый из-за многочисленных окон, с высоким потолком.

– Да, здесь получится еще один этаж.

– Нам с бабулей и двух этажей многовато.

– Как тут пахнет стариной - чихнув, сказал Макс, - итак начнем уборку, старые журналы, точно, нужно все выбросить.

– Да, хлама здесь много, я и сама не подозревала, бабушка всегда запирала чердак.

– Смотри, елочные игрушки! Сейчас такие игрушки уже не делают. Они все стеклянные, ручной работы. Каждая - произведение искусства. Я очень люблю старые вещи.

– О раз ты любишь старьё, то лови!
– Мира кидает ему старый кожаный портфель.

– Ого, ты знаешь, у меня дед обожает такие вещи, я уверен он и сейчас с таким же ходит,- сказал Макс.- Только, чего он такой тяжелый?

Открыв его, он увидел увесистую потертую, большую тетрадь.

– Мира, посмотри, может это что важное?

Подойдя, ближе к Максу Мира сказала:

– Дай мне тетрадь, я хочу глянуть, что это.

Макс передал ей тетрадь, сам же взял пару коробок со старыми журналами и понес их на улицу, вернувшись обратно, он увидел, что Мира сидя на пыльном полу, увлеченно читает старую тетрадь.

– Что там? Что- то интересное? И ты решила забить на уборку?

– Ну, вообще - то да, это то, что я искала! Слушай, я правильно понимаю, что Крайнов Николай Васильевич это твой дед?

– Нет, это мой прадедушка, а что там про него?