Колесо Фортуны

У луж толпились дети, пуская кораблики из дощечек, оставшихся после сожжения или упавших с телег, наполненных хламом. Среди ребятни Шут и заприметил дочь лорда Урсуса. Он сразу узнал малышку, хотя никогда ее не видел, и подозвал к себе, предложив погадать на будущее.

В липких пальчиках девочка сжимала сердцевидную булочку, обсыпанную сахаром и корицей. Не евший весь день Шут старался не смотреть на сладость, но, не удержавшись, сглотнул слюну.

Беззаботный и всегда сытый человек никогда не заметит голода в глазах другого, но только не маленькая Амальтея. Ее сестры бродили по ярмарке, выбирая ткани для платьев и слушая ворчание сопровождающих их дуэньи и служанки, а за младшей сестрой взрослые наблюдали издалека.

Стараниями лорда Урсуса в округе почти не водилось разбойников, а если и появлялись, то от них мигом избавлялись вассалы. Никому не выгодно, чтобы обкрадывали их земли и работающих на них людей.

— Итак, погадаем тебе на… — Шут задумался, выкладывая карты дрожащими от голода пальцами и едва не роняя колоду.

— На суженого, — тут же отозвалась девочка. — Сестры говорят, что такую, как я, вряд ли кто-нибудь захочет взять в жены. Больно ученая, — она насупилась, вспоминая свои «прегрешения» — чтение, правописание, стрельба из лука. Последнее — отнюдь не женское занятие: от него грубеют руки, и никто не захочет их целовать.

— Вот как! Самый лучший расклад выйдет именно сегодня: весна благоволит юным девам, — карты все же выпали из его рук, и Шут взглянул на них с такой печалью, что девочка испугалась, как бы он сейчас не расплакался. Вручив ему булочку, она обтерла ладошки платком и быстро собрала колоду.

— Ешь, а я погадаю сама себе, — сурово сказала она и начала расклад, как делали старшие сестры, гадая на женихов. Правда, они гадали ночью при свечах, бросали в камин пахучие травы, а потом чихали.

Шут не посмел перечить и, как было велено молодой госпожой, съел булочку, не оставив и крошки, даже облизал пальцы.

— Раз ты самой себе устроила расклад, то давай я хотя бы взамен угощения открою тебе будущее?

Амальтея быстро огляделась по сторонам. Если Шут не врет, то сестрам незачем знать ее судьбу: вдруг она самой первой и выйдет замуж, а они потом станут локти кусать от зависти. Представив это, девочка довольно улыбнулась и кивнула.

Шут протянул ладонь, и Амальтея коснулась его руки своей.

— Вижу, как ради любви ты закружишься в танце со смертью, но не бойся, если Фортуна не станет противиться, то ждет тебя светлое будущее, какое отцы пророчат сыновьям.

— Леди Амальтея! — взвизгнула дуэнья.

Девочка обернулась к торговым рядам и скривила рожицу. Если воспитательница подойдет к ним, то Амальтея так и не узнает ничего о возлюбленном.

— Ты видишь моего жениха? Кто он? Как я его узнаю? — затараторила она.

Дуэнья двигалась к ней, а позади семенили старшие сестры.

— Скоро ты его встретишь, и будут у него глаза подобны расплавленному золоту.

— А ну не смей ее трогать, невежа! — вскричала дуэнья и хотела хлопнуть Шута по руке, но тот ловко ее убрал, и пятерня женщины ударилась о деревянный ящик, который тот использовал вместо столика.

— Пойдемте, какая вы непослушная девочка! Ах, что бы сказала ваша покойная матушка?! — вскричала дуэнья и потянула Амальтею за руку в сторону замка. Старшие сестры послушно шли гуськом, а несчастная служанка, пыхтя, семенила за ними. У бедняжки разве что во рту не было свертка с покупками.

Девочка все же обернулась к Шуту, и он помахал ей рукой. А через неделю в деревню заявился чернобородый мужчина с нечесаными волосами в грязном плаще и дорожным мешком за плечами..

Шут сразу увидел в нем человека с великой судьбой. Вокруг всклоченных волос сиял голубоватый ореол, какой бывает только у магов — верных слуг Фортуны.

Взгляд путника скользил по прилавкам и людям, пока Шут сам не остановил его, непочтительно схватив за руку и заглянув в странные, по-кошачьи желтые глаза.

— Постой, нужна ли тебе помощь?

Мужчина смерил его пристальным взглядом и расслабил до сих пор напряженные пальцы, сжимающие ремень мешка:

— Не откажусь. Не знаешь, есть ли у здешнего сюзерена маг?

Шут обернулся к горе. Там, среди изумрудных елей и сосен, виднелись башенки замка, а неподалеку шумел водопад.

— Нет, но поторопись к своей любви и не перепутай. У лорда Урсуса шесть дочерей, старшие готовы к замужеству, но не они принесут тебе счастье, остерегайся.

Мужчина склонил голову набок и взглянул на Шута иным, магическим зрением. Этот юноша был отмечен печатями Смерти и Фортуны, обе оставили на нем лишь магу заметные следы: один на глазах, а другой в центре лба. Они напоминали черточки, какие дети рисуют на пергаменте, учась считать.

— Значит, мне следует изменить облик, дабы не угодить в любовные сети молодых и понравиться старшим, — пробормотал он.

Шут улыбнулся и указал перстом в небо:

— Хитрецу все к лицу, но как бы твои глаза тебя не выдали… — солнечный луч скользнул по их радужке, и Шут увидел, как обычный желтый цвет превратился в золотой. «Словно жидкое золото… Воистину, Фортуна!»

Мужчина кивнул, и на столик Шута упало несколько монет.

— Будь здрав, — незнакомец пошел к замку, меняясь на ходу. Волосы утратили былой цвет, превратившись в седую паклю, спина сгорбилась, а тело усохло, скрывшись за серым балахоном. Ближе к замку старик отломал у дерева палку и использовал ее для опоры, неторопливо ковыляя к воротам.

[1] O, Фортуна, словно луна ты изменчива, всегда создавая или уничтожая;

ты нарушаешь движение жизни, то угнетаешь, то возносишь, и разум не в силах постичь тебя;

что бедность, что власть — всё зыбко, подобно льду. (Из сборника «Кармина Бурана» — средневековые стихотворения и песни XI-XIII веков. Отрывок — О Фортуна!) Борис Тараканов (перевод)

[2] Н. Дрюри «Таро. Пошаговое руководство по изучению».

Глава 2 X Мечей

«Окончание — это еще и начало. Это завершение одной главы вашей жизни и начало новой».

Леди Амальтея встала из-за стола и под любопытными взглядами прошла в центр празднично украшенного зала. Музыка смолкла.

— Господа, вероятно, всем известно, что друзья моего жениха сэра Кнайта и вассалы[1] нашего сюзерена[2] считаются опытными охотниками и воинами, коим нет равных во владении любым оружием, — девушка заложила руки за спину и приняла задумчивую позу.

В королевстве даже после обряда бракосочетания супружеская пара становилась мужем и женой, только проведя брачную ночь вместе, а до тех пор могли вести себя друг с другом как незнакомцы и обращаться исключительно на «вы».

— Но так ли это на самом деле? — ее фиалковые глаза хитро блеснули, глядя поверх мужских голов. Сегодня многие из них впервые за долгое время соизволили помыться, приодеться, и их волосы были уложены и даже напомажены маслами.