Колхозное строительство 7.1
Шрифт:
Интермедия четвёртая
В электричке двое разговаривают.
– Знаешь, какая разница между ослом и милиционером?
Тут как раз за дверью стоит милиционер, услышал, входит и спрашивает:
– Ну, какая?
– А… Никакой.
– Ну то-то же.
Самое первое упоминание о наркотиках на территории СССР нашлись в трудах «отца истории» Геродота, и было это аж две с половиной тысячи лет назад. Дядечка писал, что жившие в причерноморских степях скифы кидали семена конопли на раскалённые камни. Скифы при этом вопили от удовольствия. Нехилая была тогда конопля, не чета современной.
Всё историки решают, куда скифы делись. Вот! Геродот
Запрет царского правительства на продажу наркоты привёл к расцвету контрабанды – тоже, понятно, из Средней Азии. Впрочем, не всё так плохо: тогдашняя пограничная стража ловила караваны с терьяком (опиумом) в поте лица. Ещё бы: четверть добычи доставалась ловцам.
Потом в богоизбранной стране подсела на наркотики богема – писатели и прочие художники, а от них переняли эту привычку уголовники. Кокаин вошёл в моду. Потом морфин и опиум, который использовался в медицинских целях. И вот тут – выверт. Врачи, медсёстры и всякие фельдшера почти обогнали богему и уголовников по самостоятельному «лечению». Булгаков это отлично описал в рассказе «Морфий». Чего искать и далеко ходить – просто поделился собственным опытом сидения на игле. Умнейший был человек.
Дальше началась Первая мировая и сухой закон. А чем стресс снимать? Ещё и закон о запрете на посадку мака отменили, нужен был морфий для лечебных целей. Полно раненых.
Сеяли мак в основном в Киргизии, на берегах Иссык-Куля. Революция ничего не изменила – марафет правил преступным миром, а большевики сначала с преступниками и не боролись, даже поощряли. Социально близкие. Пролетарии ножа и топора. Экспроприаторы.
Только в 1924 году одумались и приняли декрет Совнаркома о введении в УК статьи 140-д, согласно которой изготовление, хранение и сбыт наркотиков наказывались тюремным заключением на 3 года.
Тогда же в Туркестане создали специальные опиеробческие хозяйства, производившие опий для медицинских целей. Только на чёрном рынке он в сто раз дороже – куда понесут? Дали ОГПУ право стрелять без суда и следствия. И тут не убоялись наркоторговцы – чуть лишь уменьшился поток левого товара. В 1930 году эти опиеробческие хозяйства были объединены в колхозы. Опять ничего не поменялось.
А ещё большевики стали замалчивать проблему. «В СССР непрерывный рост благосостояния трудящихся, подъём культурного уровня населения, оздоровление труда и быта создали благоприятную обстановку для ликвидации наркомании. Кокаинистов в СССР нет, морфинисты представляют редкость». Это из Большой Советской Энциклопедии.
На всю страну в 1954 году зарегистрировано всего 2500 наркоманов.
Ну вот, слава Богу, справились. Теперь семимильными шагами к светлому будущему!
На самом-то деле всё не так благостно.
Пётр Тишков, когда получил секретный доклад местного милицейского (в 1968 году МООП опять милицией назвали) начальства весной 1969 года, просто охренел. Получалось, что даже не в разы больше, а в сотни раз! Нужно было что-то делать – и всё упёрлось в завод в Чимкенте, а ещё в огромные поля мака в Киргизии. И огромное же количество дикой конопли.
И чего теперь-то? Ну, вот, попробовал убрать производство и переработку на Тайвань. Тоже ведь за день не сделать, пару лет надо. А что сейчас?
Глава 3
Интермеццо
второе– Деда, а расскажи, как ты во время войны два самолёта сбил!
– Ну-у-у, кхм… Не совсем сбил… Скажем так: недозаправил!
Одна очень большая и очень гордая птица, орёл, любила летать в поднебесье и не любила никому уступать дорогу. Так выпьем же за эту неуступчивую лепёшку на борту самолёта Ил-86.
Валяться в больнице Джину надоело ещё в первую неделю. Время от времени заходил проведать Игорь Васильевич, и они на смеси английского и русского обсуждали, как упрочить конструкцию их «стрекозы», чтобы при установке на неё новых немецких роторных двигателей этот самый двигатель не улетел отдельно от самого вертолёта. Ещё вечерами, когда поток посетителей к мистеру президенту иссякал, Минго стучал в дверь и по уже сложившейся традиции приносил собственноручно сваренный кофе. Русские и казахи – хорошие парни, и Джин рад, что приехал сюда, но кофе они готовить не умеют. Даже не так: они и не пытаются его готовить. В тех редких местах, где можно выпить чашечку кофе – а это всего пару ресторанов и кафе в довольно большом городе – так вот, там просто в котёл с кипятком засыпают молотый сотню лет назад кофе, и бухают без меры прямо туда сахар. Варварство! Получается чересчур сладкий, чуть горьковатый компот с лёгким привкусом кофе, и вообще нет запаха. Так ещё и пьют из стеклянных стаканов! Вдвойне варварство.
Его друг и наставник мистер Бенсен кофе не пил – врачи запретили. Немолод великий магистр ордена воздухоплавателей. Однако немолотых и необжаренных зёрен Джину достал, причём, через самого мистера президента. Джин вспомнил, как варила кофе соседка, миссис Уиллсон. Попробовал, обжарил, размолол на изготовленной у них в мастерской ручной мельнице, купил в магазине пакетик гвоздики и перец горошком, тоже размолол, смешал по пропорциям соседки, и, в самодельной опять-таки турке, сварил, на подложке из промытого речного песка. Это уже в Питтсбурге у араба Джо в кафешке подсмотрел. Вот кто дока кофейных дел! Теперь вышло то, что нужно – и аромат, и горчинка.
Так вот, попав в больницу, Джин на третий день уговорил Игоря Васильевича принести ему все нужные приспособления и ингредиенты и вечером во дворике стал заваривать себе кофе. Соскучился. Вышедшие посмотреть страшные парни из Кей-Джи-Би понюхали и попросили дать попробовать. Стали плеваться – хорошо хоть, не в самого Джина.
– Разве это кофе! Горький, и сладости нет. Гадость. Хреново вы там в Америке живёте, сахар у вас, видать, дефицит, – махнул рукой их главный, мэйджор Мисша.
Ушли. Джин попивал, сидя на скамейке, вторую чашку и наслаждался видом красного огромного солнца, прячущегося за горы, среди редких окрашенных в розовый цвет облаков, когда мэйджор кашлянул у него за спиной. Минго чуть сам не закашлялся – поперхнулся от неожиданности. Как этот почти с него габаритами парень двигается так тихо?
– Джин, там Пётр Миронович узнал от меня, что ты кофе сварил, попросил и ему сделать чашечку.
Мистеру, ой, нет, товарисщу президенту кофе понравился. Теперь они рано утром и вот так, вечерком, пили по чашечке и разговаривали – однако всему приходит конец. Мистера Тишкова отправили лечиться домой, а Джина по его просьбе тоже вскоре выписали из больницы. Они с мистером Бенсеном жили в одном доме, сделанном русскими на окраине города из выточенных на токарном станке больших брёвен. Целые терема, как говорит Игорь Васильевич. Тоже первое время на костылях вокруг дома ходил, потом с палочкой, а вскоре – и без неё. Мало ли травм он получал за свою карьеру футболиста – всех и не сосчитать, и все заживали почти без последствий, как на собаке. Старики говорили, что болят кости к непогоде – так нет почти непогоды в Аламэде. Хорошая погода. Замечательный город.