Колхозное строительство 8

Решили они с мистером Бенсеном на прощанье полетать над тем местом, где сель сошёл. Сели в машину-«шишигу» и отправились. Привезли, сгрузили коптер, и стал Джин запускать его, а двигатель фырчит и не заводится. Покопались, прочистили свечи. Нет! Чихает, и всё. Уже плюнули и решили грузить его назад на машину — но неугомонный изобретатель ещё что-то подкрутил и, чихнув ещё пару раз для приличия, двигатель затарахтел на низких оборотах.

Минго надел парашют, пристегнулся и взмыл вверх. Сделав круг над тем местом, где сель снёс прибрежные деревья и домик президента Тишкова, он решил подняться повыше и рассмотреть Алма-Ату. Начал заходить по широкой дуге. Вот уже почти вся столица Казахстана видна. Ещё чуть выше.

Сильнейший удар выбросил Джина Минго из креслица пилота, разорвав ремни и оглушив самого бывшего футболиста.

Интермеццо третье

Поймали крутые бизнесмена, отвезли его на озеро и окунают с головой в прорубь. «Доллары есть?» — «Нет…» — «Марки есть?» — «Нет…» — «Ну хоть рубли есть?» — «Слушайте, мужики, вы или дайте фонарик или подольше под водой подержите — нифига не видно!

Шафик Чокинович Чокин, член ЦК Компартии Казахской ССР, отвечающий за гидроэнергетику, и бывший президент Академии наук Казахской ССР, в этот день поехал на Верхне-Алма-атинскую ГЭС, также именуемую «Озёрная». Сель, что унёс почти две сотни жизней и чуть не угробил Первого секретаря ЦК Компартии Казахской ССР Петра Тишкова и его семью, прошёл чуть севернее, и каскада ГЭС, что снабжают электроэнергией столицу Казахстана, не затронул. Тем не менее, на заседании ЦК по инициативе Маленкова было принято решение о внеочередной тщательной проверке всех водохранилищ и плотин соответственно.

Эта ГЭС является головной станцией каскада, осуществляет водозабор из Большого Алма-атинского озера, обеспечивая работу всех остальных ступеней. Самая мощная ГЭС каскада и самая высоконапорная станция республики была введена в эксплуатацию в 1953 году. Тут установили закупленные по настоянию самого академика Келдыша три агрегата итальянской фирмы «Ансальдо Сан-Джиорджио», которые и работают без малейших сбоев до настоящего времени.

Намывную плотину высотой 12 метров, созданную на естественной плотине завального происхождения, проектировали как раз в то время под руководством академика Чокина.

Сейчас чуть севернее столицы на реке Или строится огромная по сравнению с этими малышками Капчагайская ГЭС, также спроектированная под руководством Чокина.

Да вообще вся гидроэнергетика Казахстана, можно сказать, его детище, и даже строительство более чем четырёхсоткилометрового канала от Иртыша до Караганды тоже велось по его проектам. Однако вот уже три года как из-за борьбы кланов, в которой, естественно, победили кунаевцы, Шафик Чокинович был вынужден написать заявление «по собственному желанию» с поста президента Академии наук Казахской ССР. Обидно. Нестарый ведь ещё, и мог бы много пользы принести. На днях он заехал домой к Петру Тишкову и рассказал ему о своём проекте по переброске вод сибирских рек в Казахстан. Ведь, по существу, канал Иртыш — Караганда и является первым кусочком этого проекта, без которого Арал погибнет за считанные годы.

— Расскажите, а что за история со снятием вас с поста президента? — нахмурился Тишков.

— В начале апреля 1967 года меня вызвали на заседание Бюро ЦК Компартии Казахстана для обсуждения моей деятельности. Заседание проходило при закрытых дверях, руководил им Кунаев, почему-то протокольные записи не проводились. Члены Бюро ЦК сидели, как в рот воды набрали. Только второй секретарь ЦК партии Титов, предсовмина Бейсебаев и председатель Верховного Совета Ниязбеков в итоге предложили мне подать заявление об освобождении от должности президента Академии наук. Я наотрез отказался сделать это.

— И …

— Против ветра плеваться глупо…

— Давайте-ка мы ещё раз вернёмся к тому заседанию. Основные фигуранты живы-здоровы. Я с ними побеседую поодиночке и дознаюсь, откуда и куда что тут вливается и куда вытекает. А вы пока, Шафик Чокинович, обследуйте самым тщательным образом все гидросооружения, как и решили с Маленковым. Хватит уже людей убивать. Не война ведь.

Вот и приехал сегодня академик на эту станцию на берегу Большого Алма-атинского озера. Даже дорога сюда — и то кусочек счастья: вспоминаешь молодость, любуешься вековыми елями и заснеженными вершинами гор. Зимой озеро полностью замерзает, и тогда вообще выглядит фантастически. Сейчас в середине лета тоже прекрасно. Сверху кажется серым, но стоит спуститься к самой воде — и видишь, как сверкает солнце в прозрачной глубине, переливаясь всеми оттенками синего и зелёного.

Шафик Чокинович стоял рядом с плотиной и любовался горами, вдыхал свежий пьянящий воздух, когда послышался всё нарастающий вой. Сначала он даже не обратил внимания: шумела вода в ГЭС, эта непонятная нотка и не выбивалась из общего фона. Потом вой стал громче — и это точно был посторонний звук. Чокин покрутил головой. Звук шёл со стороны Алма-Аты — вернее, почти оттуда, чуть восточнее. А потом он увидел это. Большой самолёт, резко снижаясь, летел — да, можно даже сказать, падал — прямо на него. Академик даже испугаться не успел. Огромная металлическая птица вдруг ещё сильнее клюнула носом, подняла облако брызг, погнав к берегу большущую волну, скользнула десятка три метров по глади озера и стала, разваливаясь, погружаться. И минуты не прошло, а сбитая птица уже исчезла в сомкнувшейся над ней водой, и только разбегавшиеся во все стороны метровые волны напоминали об аварии.

Волна докатилась до берега и обдала наблюдавшего всё это с открытым ртом академика. Сбила с ног, покатила по камням, но тут же отхлынула. Шафик Чокинович не стал дожидаться второй волны — бросился прочь от берега, но догнала, проклятая, опять сбила его с ног. Теперь уже на большее сил не хватило. Опять подскочив, Чокин ещё успел проделать десяток метров, когда его догнала третья волна. Уф, у этой уже совсем мало силёнок осталось, только до щиколотки дошла и отступила. Были потом и четвёртая, и пятая, но эти и до ног остановившегося академика не добрались.

Долго, пару минут, стоял Шафик Чокинович на берегу озера и приходил в себя. К нему подбежали люди, стали чего-то кричать, ощупывать его, а он стоял и, лениво отмахиваясь, смотрел на воду. Сердце защемило. Что-то подсказывало пожилому человеку, что случившаяся вот сейчас беда — это и не беда вовсе, а лишь маленькое дуновение той беды. Не случилось.

Хвала Аллаху, есть он там или нет.

Глава 4

Интермеццо четвёртое

— Представляешь, на выходных решил навести порядок в гараже отца. Среди хлама нашёл разобранный лёгкий самолёт — алюминиевые трубки, брезент. Все выходные пытался собрать — не получается. И так крутил, и эдак… Поможешь?

— А это точно не раскладушка?

Игорь Васильевич Бенсен (ну, или Бензин по родителям) стоял на опушке мрачного елового леса и, задрав голову, смотрел, как этот простоватый на вид огромный негр выписывает пируэты на его новом гирокоптере В-18с. Гибрид его В-16 и автомобиля модели NSU Ro 80 с двухроторным двигателем Ванкеля мощностью 115 л. с.

Аппарат получился чуть тяжеловатым. Из-за мощности двигателя пришлось укреплять корпус, и даже сделать небольшую полуоткрытую кабину из стеклопластика. А ещё «президент» Тишков посоветовал при осмотре чуть увеличить крылышки. Методом проб и ошибок дошли до этой модели — и теперь вот придётся, по сути, всё бросить и перебираться на другое место. Конечно, там будет целый завод и конструкторское бюро в его распоряжении, но бросать почти налаженный быт и обустроенную под себя мастерскую не хотелось. Получалось, что всего за год жизнь второй раз придётся с нуля начинать.