Колибри

Джесси склонился, коснулся шеи Абигейл, ущипнул за мочку и дотронулся до нее кончиком влажного языка.

– Вот чего я хочу, Эб, но чего ты хочешь, сейчас?

Абигейл ощущала, как его дыхание – теплое, быстрое – ударяет ей в ухо. Затем снова раздался его странный, приглушенный голос, расплавлявший все внутри нее.

– Не думай, что это не важно. Если я просуну руку под твою юбку и дотронусь до твоего тела, я знаю, что обнаружу. Не отрицай, что это важно, Эб. Я почувствовал это тогда, и я знаю это теперь, потому что ты хочешь меня.

И где-то в глубине Эбби почувствовала, как понеслась желанная жидкость, олицетворяющая женственность, сопровождаемая чувственным взрывом в той части, которой не касался ни один мужчина, кроме Джесси.

Ее глаза закрылись, грудь сдавило, дыхание стало отрывистым, даже волосы на затылке поднялись, готовые ответить на его ласки.

Абигейл почувствовала, как Джесси прижался к ее животу своим возбужденным телом и начал слегка тереться справа налево, слева направо, делая круговые движения. Его ладони опирались на дверь над головой Эбби. Ее собственные ладони дрожали, пылая желанием дотронуться до Джесси, но он их по-прежнему держал прижатыми к двери позади бедер Абигейл, растягивая чувственный танец, чтобы постепенно, постепенно, постепенно увеличивать его темп и жар, пуговицы его рубашки слегка задевали ее соски, напряженные, как крошечные, твердые колокольчики, под тонким лифчиком.

Абигейл затрепетала. Джесси, Джесси, подумала она, ты так замечательно это делаешь... так замечательно...

Он посмотрел на нее и увидел слабую улыбку на губах, глаза Абигейл были по-прежнему закрыты, грудь теперь подалась вперед, а лопатки все еще были прижаты к двери. Джесси улыбнулся, прекрасно понимая ее состояние, и опустил локти ниже, отодвинулся от нее и языком дотронулся до уголка глаза.

Она так мало знала любви, подумал он, я буду осыпать ее любовью всю оставшуюся жизнь.

Не было сказано ни слова. Руки Абигейл освободились, нащупали бедра Джесси и иступленно притянули его горячее, твердое тело к себе. Джесси заулыбался, зарывшись в волосы Абигейл, и скользнул рукой между ее лопаткой и дверью к талии. Другой рукой он схватился для опоры за дверную ручку и прижался к Абигейл, но под толстым слоем нижних юбок Джесси не мог ничего ощутить.

Бедра Абигейл задвигались вместе с бедрами Джесси, ее руки лежали немного ниже его пояса, словно прислушиваясь к каждому его движению. Она должна, должна, она ждала так долго. Она открыла свои ошарашенные глаза, устремленные в беззвучной мольбе к Джесси, пока он не склонился, найдя своим ртом ее открытые, ждущие, томящиеся губы. Их языки вместе нырнули глубоко, тела так крепко прижались друг к другу, что их пульсы казались неразделимыми.

Она извивалась между дверью и Джесси, а он, прижав рот к ее уху, хрипло прошептал:

– Эбби, я собираюсь отнести тебя на кровать и заняться с тобой любовью, как ты никогда и не мечтала.

Он почувствовал, как она содрогнулась, и понял, что происходит внутри ее. Его собственное тело напряглось внутри сдерживающей его одежды. Он низко наклонился и слегка укусил Абигейл за сосок – словно случайно – прямо через одежду, заставив ее вздрогнуть, сделать резкий вдох и открыть глаза.

Джесси просунул руку ей под плечи, другую – под колени и без труда поднял ее. Руки Абигейл обвили его шею, и Джесси медленно– медленно повернулся к кровати.

– Я буду поддерживать в тебе этот огонь... и поддерживать... и поддерживать... пока ты не признаешь, что любишь меня и не скажешь, что выйдешь за меня, – проговорил он гортанным голосом.

Они уставились друг на друга, он шагнул к постели. Она ощущала его теплые и твердые мышцы на своей груди.

Джесси присел на колено и положил Абигейл на кровать, и стоя над ней, глядя в глаза, сказал:

– И я не потерплю, чтобы мне мешали нижние юбки, которые ты решила надеть на свадьбу с другим мужчиной – платил ли я за них или нет.

Потом, не глядя, Джесси нащупал пуговицы на ее поясе и расстегнул их.

Абигейл охватил трепет, она улыбнулась, из-под бахромы ресниц теперь на Джесси блестели полные истомой глаза.

– Но Джесси, ты заплатил слишком дорого, чтобы устроить эту свадьбу, – проговорила она мягко и убедительно.

– Что ж, я ее и расстрою, – сказал Джесси хриплым голосом, опустил нижние юбки вниз, схватил Абигейл за руку и посадил. – А еще я не знаю, что хорошего в викторианских воротниках.

С завораживающей медлительностью он снял с Абигейл блузку. Она безропотно подчинилась, но когда его черная голова опустилась туда, где только что была одежда, Абигейл предупредила его:

– Выйду я за тебя или нет, я буду одеваться, как сочту нужным – как леди.

– Отлично, – ответил он, снимая блузку. – Ты так и сделаешь. В твоей гостиной, когда будешь принимать жен других железнодорожных баронов за чаем.

Джесси отшвырнул блузку через плечо.

– А в нашей спальне ты оставишь это все в шкафу вместе с твоими лифчиками и вот этим, – он просунул палец под пояс ее панталон и оттянул его.

Абигейл откинулась назад в томлении, закинув руки за голову, и легла, полная ожидания, влюбляясь в Джесси все больше с каждым моментом.

– За них ты тоже заплатил. Думаю, это дает тебе право распоряжаться ими, как ты захочешь.

Джесси опустился рядом с ней на колени и, не спуская глаз с ее лица, снял с себя жилет и рубашку, отбросив их через плечо на пол, где они присоединились к юбкам Абигейл.

– Это верно. Точно так же, как я заплатил и за зеленое пальто, в котором ты собиралась ехать в свадебное путешествие. Но если ты не особо гордишься тем, что я богат, не напоминай об этом без конца.

С Джесси слетел пояс.

– Я могла бы заправлять маленьким обувным магазинчиком, – промурлыкала она, протянув пальцы к тому месту, которое увидела впервые, когда он лежал перед ней умирающий в постели. Прежде чем она убрала пальцы, глаза Джесси загорелись огнем.

Мучительно медленно он расстегивал пуговицы на брюках, обволакивая Абигейл голосом, который струился как шелк.

– Когда я закончу здесь, я пойду и выстрелю в эту чертову вывеску, где твое имя выведено вместе с его.

Пыл в его голосе сделал слово «чертову» почти лаской. Брюки тоже упали.

– Эта вывеска ничего не значит, – бормотала Абигейл со слабой улыбкой.

– Черта с два, – хрипло проговорил Джесси, потянувшись, чтобы развязать тесьму на ее лифчике, потом просунул руку внутрь и повел ее вверх.

Ноздри Абигейл задрожали, дыхание стало неровным.

– Ты не считаешь важным, что я возвращаю назад то, что однажды отдал столь по– дурацки? – спросил он, дергая ее лифчик и наклонившись, чтобы поцеловать впадинку под левой грудью.

Абигейл с закрытыми глазами беззаботно прошептала: