Коллапс

Второй главной причиной потери плодородности земель можно назвать огромное количество овец; на пастбищах слишком много скота, съедающего траву быстрее, чем она может вырасти вновь. В некоторых областях, например в округе Мерчисон в Западной Австралии, выбивание пастбищ оказалось разрушительным и необратимым, поскольку привело к потере почвы. Теперь, когда последствия выбивания пастбищ осознаны государственными чиновниками, правительство Австралии ввело ограничения, определяющие максимальное количество овец на акр: то есть фермерам на арендуемой земле запрещено разводить овец больше определенного количества, приходящегося на один акр. Однако раньше было наоборот: правительство вводило норму на минимальное число овец, и фермеры были обязаны держать определенное минимальное количество овец на один акр, иначе рисковали арендой. В конце XIX века количественные нормы овец впервые стали подтверждаться документально, уже тогда они уже были в три раза выше, чем считающиеся приемлемыми в наши дни, а раньше, до того как в 1890-х годах их стали фиксировать, по-видимому, почти в десять превышали допустимые. То есть первые поселенцы скорее просто уничтожили имеющийся запас травы на корню, чем обошлись с ней как с потенциально возобновляемым ресурсом. Как и в случае расчистки земель под пашню, правительство требовало, чтобы фермеры наносили земле вред, и отказывало в аренде тем, кому это не удавалось.

Три других причины деградации земель уже упоминались. Кролики уничтожают растительность, как и овцы, уменьшая пастбища, пригодные для овец и крупного рогатого скота, а также вынуждая фермеров тратить средства на бульдозеры, динамит, изгороди и вирусы — меры для контроля популяции кроликов. Истощение питательных веществ, содержащихся в почвах, часто происходит в первые несколько лет их использования для сельского хозяйства, что вызвано изначально невысоким содержанием питательных веществ в почвах Австралии. Водная и ветровая эрозия почвенного слоя увеличивается после того, как покрывающая растительность истощается или уничтожается. Результат — сток почвы через реки в море, вследствие чего прибрежные воды становятся мутными, — сейчас наносит непоправимый ущерб Большому Барьерному рифу, одной из главных туристических достопримечательностей Австралии (не говоря уже о его биологической ценности как самого по себе, так и в качестве ареала размножения рыбы).

Термин «антропогенная засуха» относится к деградации земель, не столь разрушительной по сравнению с вырубкой лесов, выбиванием пастбищ овцами и нашествием кроликов. Когда растительный покров гибнет по одной из перечисленных причин, земля, ранее скрытая этой растительностью, остается открытой солнцу, почва становится горячей и сухой. Таким образом, побочные влияния, создающие условия, когда почва нагревается и высыхает, препятствуют росту растительности так же, как и естественная засуха.

Сорняки, о которых говорилось в главе 1, посвященной Монтане, можно определить как растения, обладающие невысокой ценностью для фермеров, потому что они не так притягательны (или совсем непритягательны) для овец и крупного рогатого скота, и потому, что сорняки конкурируют с полезными культурами. Некоторые сорняки относятся к видам растений, завезенным случайно; около 15 процентов были завезены в Австралию по неосмотрительности, специально для использования в сельском хозяйстве; одна треть растений-сорняков вырвалась на волю из садов, куда их завозили в качестве декоративных; и, наконец, остальные виды являются местными австралийскими растениями. Поскольку травоядные животные предпочитают определенные растения, их воздействие приводит к увеличению количества сорняков, а на пастбищах остаются реже используемые в пищу растения или не столь пригодные к употреблению (иногда ядовитые для животных). Сорняки отличаются тем, что с ними очень трудно бороться. Некоторые виды сорняков можно легко вывести и на их месте посадить растения, пригодные для скота, или сельскохозяйственные культуры, но есть такие сорняки, борьба с которыми обходится очень дорого или же практически бесполезна, так как их почти невозможно уничтожить там, где они прижились.

Сейчас в Австралии сорняками считаются около 3000 видов растений, из-за них теряется около 2 миллиардов долларов в год. Один из самых худших сорняков — мимоза, угрожающая самым ценным территориям, национальному парку Какаду и землям Мирового наследия. Это колючее растение, оно может достигать 20 футов в высоту и образует так много семян, что может заполнить территорию, в два раза больше той, которую покрывает в течение года. Еще хуже быстрорастущая лиана (криптостегия), завезенная в 1870-х годах с Магадаскара как декоративный кустарник, чтобы украсить шахтерские городки Квинсленда. Сорняк стал распространяться самостоятельно и превратился в растение-монстра, наподобие описанных в научной фантастике: помимо того, что он ядовит для скота, душит другую растительность и создает непроходимые заросли, еще лиана роняет стручки в реки, которые их разносят, потом эти стручки раскрываются и выбрасывают около 300 семян, которые разносятся ветром. Семян внутри одного стручка достаточно, чтобы покрыть новыми лианами еще два с половиной акра.

Последняя причина деградации земель в Австралии — засоление почв — самая сложная и требует очень подробного объяснения. Я уже упоминал о том, что обширные территории Австралии содержат в почве много соли, попавшей туда из-за соленых морских ветров, бывших океанских бассейнов и высохших озер. Хотя некоторые растения приживаются в засоленных почвах, большинство растительных видов, в том числе и почти все сельскохозяйственные культуры, в таких условиях расти не могут. Если соль просто находится в корнеобитаемом слое, это не причиняет растениям вреда. Но два процесса могут вывести соль на поверхность, что приводит к серьезным проблемам — это засоление из-за орошения и засоление почвы из-за уничтожения естественной растительности.

Засоление из-за орошения с наибольшей вероятностью возникает в засушливых районах, таких как области юго-восточной Австралии, где количество осадков чересчур мало или же они выпадают слишком нерегулярно для сельского хозяйства, и где орошение необходимо. Если фермер применяет систему капельного орошения, то есть устанавливает небольшие приспособления для полива у корней каждого плодового дерева или каждой грядки, и регулирует поступление воды таким образом, чтобы к корням попадало не больше воды, чем те могут впитать, то расходуется небольшое количество воды и засоления не возникает. Но если вместо этого фермер следует общей практике «рассеянного» орошения, то есть заливает землю водой или же использует дождевальную машину, чтобы охватить большую площадь, то земля настолько пропитывается водой, что корни уже не могут ее впитать. Неиспользованные излишки воды просачиваются глубже, где находится соленая почва, таким образом, образуя постоянный слой влажной почвы, через который глубоко залегающая соль может проникать как в неглубокий корнеобитаемый слой, так и на поверхность, где будет подавлять рост растительных видов, неустойчивых к засолению. Или же соль проникает еще глубже, на уровень подземных вод и далее — в реку. В этом смысле водная проблема Австралии, которая считается (и является) засушливым континентом, заключается не в слишком малом, а, напротив, в чрезмерном количестве воды: вода все еще достаточно дешева и доступна, чтобы ее можно было использовать на таких площадях для «рассеянного» орошения. Точнее, районы Австралии имеют достаточно воды для осуществления «рассеянного» орошения, но недостаточно, чтобы смыть всю соль, попавшую на поверхность, в корневой слой и в подземные воды в результате такой деятельности. В принципе, проблемы засоления, возникающего в результате орошения, могут быть частично облегчены переходом от «рассеянного» к капельному орошению.

Другой процесс, приводящий к засолению, помимо ирригации, — засоление почвы в результате уничтожения естественной растительности, которое, вероятнее всего, возникает в тех районах, где количество осадков приемлемо для сельского хозяйства. Это особенно актуально для территорий Западной Австралии и для областей Южной Австралии, где регулярно (по крайней мере, в последнее время) выпадают зимние дожди. До тех пор пока земля в этих районах еще покрыта естественной растительностью, произрастающей круглый год, корни растений поглощают большую часть выпавших осадков, и количество дождевой воды, просочившейся через почву и достигшей более глубоких слоев соли, невелико. Но представим, что фермер вырубает естественную растительность и взамен сажает зерновые культуры, которые растут сезонно, а потом снимает урожай, и часть года земля остается обнаженной. Дождь, пропитывающий открытую землю, просачивается к глубоко залегающей соли, что позволяет той подниматься на поверхность. В отличие от засоления, вызванного ирригацией, обратить такой процесс засоления почв сложно, дорого или же практически невозможно, если однажды естественная растительность была уничтожена.

Можно сказать, что соль, попадающая в результате ирригационного засоления почвы или засоления из-за вырубки естественной растительности в почвенную воду, — это соленая подземная река, вода в которой в некоторых областях Австралии имеет концентрацию соли в три раза больше, чем вода в океане. Эта подземная река течет сверху вниз, как и обычная наземная река, но гораздо медленнее. В конце концов, она может выйти в расположенную ниже местность, образуя озерца с очень высокой концентрацией соли, какие я встречал в Южной Австралии. Если фермер, чьи владения расположены выше, эксплуатирует свою землю неправильно, что приводит к засолению почвы на его участке, соль может медленно перетечь на участки, расположенные ниже, даже если эти фермы управляются рационально. В Австралии фермер, которому таким образом нанесли ущерб, не сможет получить компенсацию от того земледельца, по чьей вине это произошло. Отрезок подземной реки не выходит на поверхность в низинах, но течет дальше и впадает в наземные реки, в том числе и в крупнейшую систему рек Австралии, Мюррей — Дарлинг.

Засоление приносит огромные убытки экономике Австралии. Во-первых, это явление приводит к снижению продуктивности или же полной потере пригодности для выращивания зерновых или разведения скота многих сельскохозяйственных угодий, включая некоторые из наиболее ценных земель Австралии. Во-вторых, некоторая часть соли попадает в питьевое водоснабжение городов. Например, река Мюррей — Дарлинг обеспечивает от 40 до 90 процентов питьевой воды Аделаиды, столицы Южной Австралии, но растущий уровень соли в реке может в конце концов сделать ее воду непригодной для питья или полива зерновых без дополнительных затрат на опреснение. Но еще дороже обходится ущерб, причиняемый разъеданием инфраструктуры, включая дороги, железные дороги, аэродромы, мосты, сооружения, водопроводные трубы, системы горячего водоснабжения, системы стока дождевых вод, канализационные трубы, бытовые и промышленные электроприборы, линии электропередач и телекоммуникаций и установки для обработки воды. В целом можно приблизительно оценить, что всего около трети экономических потерь Австралии, вызванных засолением почв, являются прямыми издержками сельского хозяйства; остальные две трети составляют так называемые убытки «за воротами фермы» и «вниз по течению», приносимые водоснабжению и инфраструктуре Австралии.

Что касается площади засоленных почв, она уже составляет около 9 процентов всей очищенной земли Австралии, и эта величина при сохранении существующих тенденций скорее всего вырастет до 25 процентов. Сегодня от засоления почв больше всего страдают Западная и Южная Австралия; бывший «пшеничный пояс» страны считается одним из наихудших примеров засоления почв в мире. К настоящему времени эти территории в результате расчистки земель лишились 90 процентов первоначальной местной растительности, в основном между 1920 и 1980 годами, уничтожение местной флоры достигло апогея в 1960-х годах, когда правительство штата Западная Австралия запустило программу «Миллион акров в год». Ни одна столь же огромная территория в мире не была очищена от своего естественного покрова настолько быстро. Доля «пшеничного пояса», лишившегося плодородности в результате засоления почв, вероятно, в течение следующих двадцати лет достигнет одной трети от всей его территории.

Общая площадь территории Австралии, где существует вероятность распространения засоления почв, больше чем в 6 раз превышает сегодняшние размеры такой площади и включает четырехкратное увеличение засоленной территории в Западной Австралии, семикратное в Квинсленде, десятикратное в Виктории и 60-кратное в Новом Южном Уэльсе. Одной из самых сложных территорий, помимо «пшеничного пояса», является бассейн реки Мюррей — Дарлинг, где производится около половины всей сельскохозяйственной продукции Австралии. Сейчас бассейн реки постепенно становится более засоленным вниз по течению в направлении Аделаиды, поскольку сюда попадает очень много соленой подземной воды и все больше воды на всей протяженности Мюррей — Дарлинг берется для орошения. (За несколько лет из реки было взято столько воды, что в океан вода практически не попадает.) Соль, попадающая в Мюррей — Дарлинг, является не только результатом орошения вдоль ее участков в нижнем течении, но также следствием быстро увеличивающегося в промышленном масштабе производства хлопка в верховьях реки в Квинсленде и в Новом Южном Уэльсе. Производство хлопка — единственная проблемная отрасль, где используются водные и земельные ресурсы, потому что, с одной стороны, хлопок сам по себе является наиболее ценной культурой после пшеницы, а с другой — выходящая на поверхность соль и применяемые пестициды, связанные с выращиванием хлопка, наносят ущерб другим видам сельского хозяйства вниз по течению в бассейне реки Мюррей — Дарлинг.