Коллапс
Шрифт:
— Думаю, что нет…
— Тогда, какой в этом смысл? Минами… Ты для меня не просто подружка или там какая-то знакомая. Всё же, есть определенные вещи, через которые нам с тобой придётся пройти вместе. И видимо, это одна из них.
— Ты сейчас просто так говоришь, чтобы сильно не травмировать… А, как только я успокоюсь — выкинешь меня из своей жизни… И правильно сделаешь. Потому что я никчемная… Совершенно никому ненужная идиотка, которая поверила в себя, и возомнила, что может быть хоть кому-то нужной… — всхлипнув, произнесла Минами.
— Ты сейчас делаешь мне очень больно! Всё… Я больше не могу. Буду тебя бить. — произнес я, и схватив
— Ну… Так я пойму, что ты испытываешь ко мне хотя бы ярость… Это всё же лучше, чем ничего.
— А кто говорит про ничего?
— Ты сам, Ичиро… Я же вижу. — вздохнула она, безжизненным грузом свесив руки вниз: — Я рождена быть одной. Мой голос — опасное оружие. Мой мозг — распаленный и больной компьютер, который пытается уничтожить всё вокруг. Отпусти меня… Не нужно этой жалости.
— Сейчас точно ударю. Хватит вести себя, как маленькая девочка. Ты должна с достоинством принимать свои ошибки! Сейчас же ты ведешь себя, как самая натуральная стонота малолетняя.
— Потому что я и есть стонота малолетняя…
— Так! — я поставил этого сжавшегося котенка в угол: — Посмотри на меня! Что ты видишь?
— Того, в кого просто безумно влюблена…
— Нет. Боже… Я про другое! Минами, дай мне характеристику.
— Добрый, солнечный, милый, умный и заботливый…
— Ты издеваешься? Настоящую давай!
— Так это настоящая…
— Минами. Ты меня идеализируешь. Я не парень из мечты, а ублюдок и эгоист. Если бы была мировая награда по лицемерию — то я бы взял там абсолютное золото! Я прикрываю высшими целями столько своего дерьма, что ты даже не представляешь. Но всё же главное то, что я эгоист. Думаешь, если бы ты была мне безразлична, то я бы стал с тобой возится?
— Ты спасаешь людей из завалов…
— Но ты же не под завалом.
— Справедливо… — наконец-то на лице Минами появилось жалкое подобие улыбки: — Знаешь, а ведь ты прав. Однако, в таком случае твоя вина исчезает полностью… Потому что теперь всё, что случилось — сугубо моя инициатива. Даже если бы ты общался со мной, я бы всё равно расценивала Княжну, как свою главную конкурентку. Она идеальная, в отличии от меня! И возможно, вкусив немного больше твоего внимания, я бы сделала нечто ещё более ужасное…
— Ты себя переоцениваешь. Пойдём… Я отвезу тебя в Академию. Не могу оставить тебя тут одну.
— Так с преступниками не поступают…
— Окей. Больше спрашивать не буду. — водрузив Минами обратно на плечо, несмотря на все её сопротивления, понёс в сторону выхода. Загрузив милого «преступника» в машину, я запустил двигатель, а затем поехал в сторону главной дороги.
— Мне вот всегда было интересно… Почему провинившаяся девушка всегда начинает иметь парню мозг на тему, как она нехорошо поступила и что она вообще чуть ли не отброс после этого?
— У меня не столь богатый опыт. — кисло ответила Минами: — А вообще, потому что совесть и чувство вины съедает изнутри. Я до сих пор не могу поверить в то, что ты меня не убил. Возможно… На счёт себя, я конечно, так не скажу, но… может быть другие девушки привыкли, что за косяки их в детстве наказывали? То есть, эффект оплаты. Накосячил — получил по заднице ремнем, и всё… Грех искупил.
— Окей. — невидимыми руками я вытащил свой ремень и хлестанул «преступнице» по ноге.
— Ау!!! — возмутилась она: — Я же сказала, что меня просто разрывает изнутри чувство вины… Не обязательно
было меня хлестать!— Прости, но ругаться я сейчас не хочу. Вот просто не хочу… Настроения ноль.
— А… — в глазах Минами вдруг появилась маленькая искорка надежды: — Могу я как-нибудь это исправить?
— Перестань заниматься самобичеванием. Мне будет легче.
— Ты просишь невозможного…
— Это просто ответ на твой вопрос. Послушай меня, милая. Тебе всего семнадцать лет… Да, я понимаю, что произошедшее никому из нас в пользу не вышло. Да, я сильно огорчен из-за этого… Но факт остается фактом. Взрослого человека отличает от ребенка то, что он может трезво оценить ситуацию и вместо самобичевания решить вопрос. Если же он понимает, что сам не в состоянии как-либо исправить ситуацию — он связывается с теми, кто может. Количество бесполезно потраченных нервов ты ощутишь, когда будешь старой. Вот тогда все твои стрессы и бесполезные переживания обязательно аукнуться.
— Ты можешь бесконечно говорить про старость и про то, что будет. Но разве не ясно, что большинство молодых людей заражено синдромом «меня это не коснется»? Я одна из них. И я признаю свою глупость… Но не переживать насчёт произошедшего просто не могу.
— Учись. Дело ведь тут не только в потраченных нервах. Переживания и волнения в итоге затмевают наш мозг. Мы не можем трезво оценить ситуацию и все возможные исходы. Да, возможно тебе сейчас показалось, что я спокойно это пережил, но на самом деле внутри меня кипят чувства. Просто я стараюсь их загасить, ибо начни я психовать, вышло бы только хуже.
— Логично…
— Поэтому — учись контролировать себя. У тебя нет машины времени, чтобы оборачивать ход жизни вспять. Так что просто смирись с тем, что произошло. Прими свою ошибку. И попытайся сделать всё, чтобы её исправить, и чтобы такого больше никогда в жизни не повторилось. В этом соль взрослых людей.
— Ты меня так сильно стараешься подбодрить, а я… Я всё равно прокручиваю всё это в голове. — вздохнула она: — Кстати… А ты когда-нибудь делал нечто такое, из-за чего твоим близким было больно?
— Делал. И это было ужасно… Особенно осознание того, что всё произошло именно из-за тебя.
— И как ты это пережил?
— С трудом… Врать не буду. Меня разрывало очень долгое время.
— А ты расскажешь мне?
— Да, но чуть позже. Сейчас, как приедешь в общагу — завари себе хороший чай, выпей настой пустырника и просто ложись спать. Утро вечера мудренее! Да и после сна мозг, как правило, приходит в порядок.
— Ты прав…
— А если же будет совсем сложно, то просто позвони. Я обязательно выслушаю тебя и постараюсь помочь. — улыбнулся я, и ободрительно похлопал Минами по плечу. Только вот, ей от этого явно легче не становилось.
Проводив бедолагу до входа в общагу, я проследил, чтобы она зашла, и вахтер пискнул электрическим замком, а затем направился к себе.
Времени много… Ничего не хочу сегодня больше делать, а просто брякнуться спать. Наконец-то до меня начало доходить, что Княжна уехала не на неделю, и возможно даже не на месяц. Император высказал своё веское слово на счёт нашего общения, и что теперь дальше делать я совершенно не понимал. На сердце скребла тоска… Ведь, по сути, Княжна долго меня ждала. И вместо того, чтобы вот так просто быть с ней, я лишь всё усложнял и отталкивал этот момент. В итоге теперь, когда у нас стало всё хорошо, случилось вот это дерьмо… И когда мы вновь увидимся, я просто не знал.