Коллекционер чудес

– Зачем офицера-то обнесла, дура? – поинтересовался он. Ограбленный Гресян, замотавший мокрую голову каким-то тряпьем, топтался в коридоре, поджидая начальника. Увидев Лейлу, он шарахнулся в сторону и вскрикнул:

– Вот! Это она! Давай, говорит, погадаю, всю правду скажу! Возьми золотое, заверни в бумажное!

Дерек протянул ему кошелек, и рыжий просиял и показал девушке кулак. Та и бровью не повела: угрозы Гресяна не могли ее напугать.

– Не ограбила, пан-гхадажё, – миролюбиво ответила Лейла, входя вслед за Дереком в кабинет. – Кого и когда ограбили ортодоксы? Воровство великий грех, а мы потому и кочевой народ, что убегаем от всякого греха. Сам отдал, по доброте своей и во славу Господа, сирым и убогим.

Идиоты эти ортодоксы, что с них взять. Подрезать бумажник у офицера полиции прямо перед участком – это уже какая-то особенная глупость. Редкая.

– Что вам дома-то не сидится в такую погоду? – поинтересовался Дерек, усаживаясь за стол. Кто-то из помощников подсуетился, уже приготовил целый кофейник горячего сладкого кофе.

– Слух прокатился, пан-гхадажё, – промолвила Лейла, косясь на кофейник, – что в город приехала говорящая с мертвыми. Мы пришли просить ее пойти с нами в табор. Она ведь ваша? Отпустите ее к нам, она будет наша.

Дерек, конечно, слышал о бескрайней наглости ортодоксов, но чтоб вот так заявиться всем табором и просить мужа отпустить законную жену неведомо куда – это уже не наглость, а глупость без берегов.

– Совсем, что ли, края попутали? – сейчас было не грех и нагрубить. – С чего вы решили-то, что я ее отдам? – Дерек продемонстрировал Лейле правую руку с простеньким серебряным колечком. – Жену законную, любимую. Отпущу в табор. Уже бегу, уже в пути.

Колечко было его трофеем десятилетней давности, принадлежало покойной артефакторше Анне Кло, но Лейла об этом, конечно же, не знала.

– Как не отпустить, пан-гхадажё? – развела руками девушка. – Ты же хочешь, чтоб в городе мир был, покой был? Чтоб упыря поймали?

А вот это уже было интереснее. Беседа поворачивала в неожиданное русло.

– При чем тут упырь? – Дереку даже расхотелось пить кофе.

– Как при чем? – удивилась Лейла. Похоже, обе стороны искренне сомневались в умственных способностях собеседников. – Говорящая с мертвыми пойдет туда, где лежит наша Заничка. Поговорит с ней, узнает, что за негодяй такой убил ее. Скрутим упыря, да и бросим его в яму! А еще лучше – возьмем осиновый кол, да и вобьем в сердце, а голову отрубим и положим в ноги! Тогда уж точно не поднимется!

– И что потом? – бред становился все занимательнее и любопытнее. Этой Лейле романы бы писать. Отбою бы не было от читателей.

– Потом будем жить дальше, – просто ответила Лейла и торопливо добавила: – Пан–гхадажё, послушай, мы же не просто так просим себе говорящую с мертвыми. Баро сказала, что даст тебе выкуп за нее, две меры золота и три серебра. А чтоб ты один не скучал, можешь выбрать двух девушек из табора. Невинные девушки, без обмана.

Дерек едва не рассмеялся. Происходящее казалось ему полным абсурдом. Верно говорят: ортодоксы не просто придерживаются старого способа веры – они еще и живут по-старому, по правилам и законам, которые были в ходу почти тысячу лет назад. Тогда еще можно было обменять жену на другую, давать щедрый выкуп и торговать людьми.

– Ни в коем случае, – сухо ответил Дерек, и Лейла тотчас же нетерпеливо воскликнула:

– Подожди, ты же еще не видел девушек! Краше солнца и луны!

– Мне они не нужны, – отрезал Дерек. – У меня есть жена.

– Две лучше, чем одна! – похоже, Лейла начала сердиться. Видимо, она была уверена, что победа – дело времени, и расстроилась, наткнувшись на сопротивление.

– Где похоронена ваша Заничка? – поинтересовался Дерек, и Лейла сразу же погрустнела. В ее глазах заблестели слезы.

– Заничка, милая моя птичка, – с искренней печалью промолвила Лейла. – Как мне ее не хватает… Пан-гхадажё, мы похоронили ее, как и требует обычай. Тело сожгли, пепел развеяли над рекой. А следы ее духа, как полагается, на холме.

Дерек подавил в себе желание схватиться за голову. С этими ортодоксами дьявол ногу сломит, все у них не так, как у людей. Надо было не прогуливать лекции по народной магии, заваливаясь в кабаки с приятелями, а записывать каждое слово – но кто б мог подумать, что придется с этим столкнуться.

– Что такое след духа? – устало уточнил он.

– Это то, что остается, когда дух улетает к Господу, – ответила Лейла таким тоном, словно что-то объясняла ребенку. – Священник запечатывает его в глиняный сосуд и закапывает на холме. Соглашайся, пан-гхадажё! Ты с нашей помощью изловишь упыря, а у нас будет своя говорящая с мертвыми.

Да, тут явно дело было нечисто. Ортодоксы перепугались не на шутку. Именно страх согнал их в город и привел к отделению полиции, неподдельный страх за свою жизнь. И охота на вампира была всего лишь предлогом, наивным способом обвести вокруг пальца и получить желаемое.

– Ты видела полицейских собак? – спросил Дерек. Лейла испуганно закивала и машинально потерла бедро: похоже, ей уже приходилось сталкиваться с псами из управления. Дерек ухмыльнулся и продолжал: – Серемберские караульные, злющая порода. Разрывают человека на части за три минуты. Мне надоел этот разговор, Лейла. Если не расскажешь правду, я их спущу на твоих соплеменников. Горожане будут мне только благодарны.

Он не знал, собирается ли выполнять угрозу, пока еще не решил. Лейла побледнела и сползла со стула, встав на колени и сцепив пальцы в молитвенном жесте.

– Прошу тебя, пан-гхадажё… – начала было она, но Дерек перебил:

– И хоронить-то будет нечего. И дух не запечатают!

– Пан-гхадажё! – воскликнула девушка.

– Что у вас в таборе на самом деле? – сухо спросил Дерек. Нет, все-таки не стоит спускать собак. Горожане этого не поймут и не примут. Это не столица, где к его методам работы более-менее привыкли, здесь он может очень быстро все испортить. – Вас что-то напугало сильнее упыря. Настолько, что вы, ортодоксы, пришли к инквизитору просить о помощи. Что это?

Лейла заплакала, и ее слезы были вполне искренними. Дерек не торопил, ждал, когда она успокоится. Наконец, девушка шмыгнула носом, энергично провела ладонями по щекам и ответила:

– Мы видели кровавое знамение. Все мы. Вчера, когда ударили морозы, на небе появилась алая луна. Чуть ниже месяца. Она висела четверть часа, а потом растаяла. Это луна мертвых, пан-гхадажё, это очень дурной знак.

Она сделала паузу и добавила:

– Нам всем скоро придет конец. И ортодоксам, и гхадажё. Всем нам, потому что мы живы, а они нет.