Коллекционер ночных бабочек

– Вы правы. Но вам не кажется, что ваша дочь выбрала несколько странный способ уйти из жизни?

– Я этого уже не пойму, да и никто не поймет. Я годами пытался разобраться, что происходит у нее в голове! Думал, что все понял. Ошибся, видно… Мне сообщили, что тело не успели захоронить. Вы позвонили мне вовремя. О благодарности поговорите с Олегом, он имеет на сей счет соответствующие распоряжения.

– Это лишнее, – покачал головой Марк. – Деньги не нужны ни мне, ни моему другу. Я сочувствую вашей утрате, но, думаю, мне лучше уйти.

– Как вам будет угодно.

Дело было даже не в том, что за подобный разговор требовать деньги казалось кощунственным. И не в том, что в финансовой помощи Марк не нуждался. Самое большое значение имело то, что ему не хотелось брать ничего от этого человека – ни сейчас, ни в иных обстоятельствах.

Нельзя даже сказать, что Самарин что-то недоговаривает. Он такой, какой есть. Потеря дочери вызывает у него сожаление, но такое, какое вызвали бы неудачи в бизнесе.

Поэтому Марк поспешил уйти. В коридоре Олег попытался завести разговор о деньгах, но нарвался на жесткий отказ.

– Мне больше нечего вам сказать, – объявил Марк. – А пришел я сюда только за тем, чтобы поговорить. Если вам понадобятся еще какие-то сведения, вы знаете, как меня найти.

Это было чистой воды формальностью. Он рассказал им все, что мог. А для них даже это много – как ни странно, Сальери проявлял больше рвения в расследовании смерти девушки, чем ее родной отец!

Марк вернулся на первый этаж, пересек холл. Он был уже у машины, когда его окликнули:

– Подождите! Марк, кажется? Подождите, пожалуйста!

Обернувшись, Марк увидел спешащего к нему молодого человека – лет тридцати, наверно, а может и меньше. Комплекцией он напоминал Самарина, но был несколько выше. Да и в одутловатом лице прослеживалось определенное сходство…

– Артур Самарин. – Молодой человек протянул Марку руку. – Я знаю, зачем вы приходили к отцу, Олег рассказал мне.

Голос у него был уставший, кожа казалась бледной, глаза скрывали солнечные очки, хотя день выдался пасмурный. Вот этот больше похож на скорбящего родственника!

– Я не делал из этого секрета, – кивнул Марк. – Так получилось, что тело Карины обнаружил мой друг, а не я. Но он до сих пор пребывает в шоке из-за всего этого. Его ведь еще и в убийстве обвинили!

– Ужасная история… Не только ваш друг в шоке, для нас эта новость стала еще большей неожиданностью. Отец и Карина поссорились незадолго до ее исчезновения… Я не знаю, что именно между ними произошло. Вроде бы Карина хотела куда-то уехать, а отец не разрешал… Он всегда стремился следить за ней, заботиться, охранять… А Карина хотела самостоятельности. Когда она исчезла, мы решили, что она просто убежала из дома. Папа не был напуган, он считал, что она вернется. Но время шло… и вдруг такое известие!

– Ваш отец воспринял его спокойно.

– Не дайте себе обмануться. Отец – отличный дипломат, он умеет держать лицо. Он не привык никому показывать, если ему больно. Мне тоже не покажет! Это шок, онемение… Сейчас ему нужно заняться похоронами, я еле отговорил его ехать на официальное опознание, съездил сам. Для него это стало бы страшным ударом – видеть малышку Карину в таком состоянии. Он вовсе не черствый человек, он любил ее…

– Могу понять. – Марк произнес это исключительно из вежливости. Холодные глаза Самарина-старшего говорили больше, чем философствования его сына. – Это в любом случае страшная утрата, а еще и учитывая ее юный возраст…

– Я не верю, что Карина могла совершить самоубийство! То есть не подумайте, что я обвиняю вашего друга… Я уверен, что он тут ни при чем. Но и ее смерть не может быть так проста. Я хочу разобраться в этом!

– Вряд ли вам удастся. Даже полиция пришла к выводу, что это суицид.

– Возможно… но разве вы бы на моем месте смирились? Сейчас нам будет не до того, но после похорон я позвоню вам. Вы не против?

– Я-то не против, но и причин не вижу. Я уже рассказал все, что было мне известно, вашему отцу.

– Во-первых, я этого разговора не слышал, а папа вряд ли станет пересказывать. Ему сейчас любое упоминание Карины ровно что удар! А во-вторых, мне бы хотелось переговорить с вашим другом лично. Вдруг, отойдя от шока, он припомнит что-то еще?

Марку не хотелось продолжать общение с этой семейкой. Нет, Артур как раз ведет себя правильно, но папаша его… неприятный тип. С другой стороны, не мешало бы и Сальери приобщить к этому делу! Пускай тоже побеседует, не вечно же ему отсиживаться!

– Я не знаю, припомнит он что-то или нет, но отказать вам не могу. Звоните мне, если посчитаете встречу целесообразной. Мой телефон есть у секретаря.

– Да, я знаю… Спасибо. За все.

Марк лишь сдержанно улыбнулся. К сожалению, благодарить его не за что…

* * *

«Я знаю, что ангелы постоянно находятся надо мной – кружат где-то там, наверху. Но сейчас мне кажется, даже демоны надо мной. Потому что я под землей, так глубоко, что иногда чувствую жар… Не знаю, ад это или магма.

Я ненавижу спускаться сюда, потому что это никогда не проходит даром. Но выбора у меня нет. Он не просто зовет – он заставляет меня. Думаю, однажды я умру от этого. Если он захочет.

Я хожу по этим коридорам и вижу кровь под ногами. А еще – кровь на стенах. Как будто кто-то хватался за них пальцами, сильно и отчаянно, вырывая с мясом ногти… Но это не помогло, потому что его сила все равно тащила их вперед. Еще я вижу знаки и надписи. Они не имеют никакого значения, даже не понимаю, к чему они здесь.

Меня пока никто не держит и никто не сопровождает. Как будто я здесь почетная гостья! Но это не более чем способ поиздеваться надо мной. Я ведь не знаю, где выход, а значит, не могу уйти.

В конечном итоге из коридора я выхожу в зал. Я была здесь раньше… Каждый раз я даю себе слово, что скорее умру, чем вернусь… Но ни разу у меня не получилось сдержать это слово!

Он, конечно, уже там. И не один. На меня не смотрит, да и я не хотела бы смотреть на него. Но мой взгляд уже не подчиняется мне… Я вижу все, что меня окружает, и впитываю эти картины – они мне потом будут сниться в ночных кошмарах.