Коллекционер стеклянных глаз

Воспоминания Гектора были прерваны цоканьем копыт и стуком колес. К нему подъехала карета.

— Хектор? — спросил кучер. — В Визипиттс?

— Да, это я.

— А я Соломон, — отозвался кучер, пристально разглядывая его.

Одежда у мальчишки была, конечно, не ахти, но говорил он как-то чудно — вроде бы и местный, и не совсем.

Соломон чувствовал, что в этом черноглазом отроке таится больше, чем кажется на первый взгляд. Не зря, наверное, барон выслал за ним карету.

— Долго нам ехать? — спросил Гектор, забравшись внутрь.

— Ну-у… — протянул Соломон, нахмурив брови и втянув воздух сквозь зубы. — Зависит от погоды и от дороги. Недавно был дождь, а теперь, того гляди, снег пойдет. Я знаю место в горах — там как раз деревушка, — и если после нее свернуть, то будет короче. Но зимой там не проехать из-за снега.

— Ну и ладно, — отозвался Гектор, закрывая дверь и устраиваясь на сиденье.

Щелкнул кнут, Гектора тряхнуло, и в следующий момент он двинулся прочь из Урбс-Умиды, прочь от Полли, Лотти и своего отца.

Экипаж нельзя было назвать комфортабельным, обычно Гектор ездил на более мягких сиденьях. Но в последнее время он убедился, что можно привыкнуть почти ко всему, и смирился с очередным неудобством. У него было ощущение, что он оставляет позади не одну прошлую жизнь, а целых две — на северном берегу и на южном.

Вскоре надвигающаяся ночь поглотила дневной свет, и Гектор задернул занавески. Мысли его обратились к Боврику и приняли столь кровожадный характер, что сердце начало работать в бешеном ритме. Но он не мог не улыбнуться сквозь сжатые зубы над иронией сложившейся ситуации. «Этот двуличный мошенник, — подумал он угрюмо, — сам накликал беду, пригласив меня в замок».

Между тем они поднимались в гору, воздух становился все холоднее. Гектор поплотнее укутался в отцовский плащ и отдался во власть усталости, накопившейся за день. Все, что осталось у него на память об отце, — это его плащ и кокон на шее.

Он пробудился ото сна, сброшенный на пол внезапным переворачивающим все внутренности толчком. «Tarti flammis!»— выругался Гектор и сел опять на скамейку, вцепившись в нее руками, но чуть не слетел с нее вторично при следующем не менее мощном сотрясении. Опасения кучера были не напрасны: недавние грозы разворотили дороги.

Внезапно один за другим последовали громовой удар, оглушительный треск и жуткий скрежет рвущегося металла. Карету резко занесло влево, и она опрокинулась на бок. Когда все затихло, Гектор кое-как поднялся на ноги. Он был в шоке, но обошлось без травм. Прихватив свою сумку, он выбрался наружу через дверь, которая была теперь у него над головой. Соломон стоял на дороге, ругаясь на чем свет стоит.

— Колесо отвалилось, — сказал он, выпрягая лошадей. — Но тут совсем недалеко до деревни — там карету починят.

И вот при призрачном свете ущербной луны под аккомпанемент цокающих лошадиных копыт Гектор и Соломон стали подниматься верхом бок о бок на крутой холм. Вскоре показались огоньки деревни, и Гектор заметил у дороги большой плоский камень с выбитой на нем надписью: «Пагус-Парвус».

— Пагус-Парвус, небольшое селение в Муаровых горах, — пробормотал Гектор себе под нос фразу из учебника. Его бывший учитель был бы доволен.

— Здесь нам помогут, — сказал Соломон с облегчением, — и дадут чего-нибудь горячего.

Залитая луной улица шла в гору гак круто, что Гектор живо представил себе, как деревенские жители пробираются по ней, цепляясь за оконные рамы, чтобы не скатиться вниз. Они спешились около трактира «Маринованный пескарь» и отдали поводья мальчишке, который выбежал, услышав их. Гектор прошел вслед за Соломоном в трактир, где они сразу окунулись в волны теплого воздуха и громкого смеха. Трактирщик протирал — или, по крайней мере, вытирал — стакан за стойкой бара. При виде прибывших он воскликнул:

— Соломон! Очень рад вас видеть, сэр!

— Бенджамин Туп! — Соломон поднял руку в ответном салюте.

Подойдя к стойке, он вкратце рассказал трактирщику о происшествии, и Бенджамин немедленно выискал двух умельцев, отправившихся чинить карету.

— Что пожелаете? — спросил он гостей.

— Мне пива, и этому юному Хектору тоже, — сделал заказ Соломон. — И раз уж вы все равно обслуживаете нас, то заодно чего-нибудь тушеного.

Взяв пиво, Соломон направился к столику у стены, расплескивая жидкость из переполненной кружки на усыпанный опилками пол. Похоже, он пользовался здесь популярностью — его дружески приветствовали со всех сторон. Гектор присоединился к Соломону, и тут же какая-то пожилая женщина подошла к ним, то и дело подмигивая, — у нее был нервный тик.

— И куда же вы направляетесь в столь поздний час? — спросила она.

— В Визипиттс-холл, — ответил Гектор.

То ли он сказал это необычайно громко, то ли выбрал для этого момент, когда в трактире было необычайно тихо, но стоило ему произнести эти слова, как наступила полная тишина.

— Странное место для молодого парнишки, — подмигнула ему пожилая дама.

— Леди Мандибл, как я надеюсь, даст мне работу по подготовке Зимнего праздника, — объяснил Гектор. — А что в этом Визипиттс-холле странного?

— Не столько в самом Визипиттс-холле, — вступил в разговор Бенджамин, скрестив руки на груди и облокотившись о прилавок, — сколько в его обитателях! Кто только не таскается и чего только не таскают в этот замок и из него! Через нашу деревню постоянно возят что-нибудь для леди Мандибл, и такого багажа мне еще никогда не приходилось видеть. Как-то один сундук свалился с повозки и раскрылся, а то, что было в нем, рассыпалось по всей улице. Статуэтки и украшения, изображающие каких-то монстров. Чучела животных, которых я даже назвать не могу, — и кости, маленькие и большие. Какая надобность леди в этих иноземных диковинах, скажите на милость?

Посетители трактира поддержали его нестройным бормотанием.

— Говоришь, направляешься в Визипиттс? — спросил один из них, выступив из темного угла. — Вот послушай историю, которая заставит тебя дважды подумать, прежде чем ехать туда.

— Хорошо, — отозвался Гектор. — Но предупреждаю, если уж я решил что-то сделать, то отговорить меня нелегко.

То же самое, по-видимому, можно было сказать о незнакомце. Он решительно уселся за их столик и начал свой рассказ:

«Меня зовут Оскар Карпью, и я тоже из Урбс-Умиды. Именно в этом городе мой собственный тесть подставил меня, обвинив в убийстве, которого я не совершал. Я не стал дожидаться полиции. Я был бедняк, а он богач — безнадежное дело доказывать свою невиновность. Оставил в городе своего маленького сынишку Пина и бежал в Пагус-Парвус. Выждав какое-то время, я вернулся в город, чтобы найти сына, но они куда-то переехали. Я очень скучаю по нему.