Коллекция бывших мужей

Извини, Сергей Дмитриевич, улыбалась я мысленно, но ничем в данном вопросе помочь не могу.

– Значит, вы утверждаете, что не знакомы с потерпевшим? – в сто, наверное, пятнадцатый раз спрашивал он.

Про сто какой-то там раз я, конечно, загнула, но раз десятый, это уж точно!

– Нет, не знакома, – подтвердила я в десятый – сто пятнадцатый раз, но на этот самый раз дала легкую слабину и чуть помедлила с ответом, задумавшись.

За эту слабину он тут же и зацепился – профессионал все-таки, хоть и лажает немного, ну это-то понятно – любой следователь постарается отделаться от дела как можно быстрей, а тут такой подарок – подозреваемая на блюдечке с пресловутой каемочкой!

И все же он еще тот сыскарь – зацепился за небольшую заминку! Да, молодец!

– О чем вы подумали? Может, вспомнили гражданина? – Он весь подобрался, как гончая при звуке охотничьего рожка.

– Не вспомнила, – не порадовала я Сергея Дмитриевича, но честно призналась: – Он мне показался не то смутно знакомым, не то похожим на кого-то. Не пойму, но что-то есть определенно. А уловить не могу.

– А вы подумайте, подумайте, – ворчливо рекомендовал он.

– Я подумаю, – пообещала я.

– Продолжим, – поглядывая в листы протокола, устало распорядился Марчук. – Итак. На входной двери отсутствуют следы взлома, значит, ее открыли ключами. Вы утверждаете, что ключей имеется четыре комплекта: один принадлежит вам, второй вашей бабушке, которая живет за городом и оттуда не выезжает, третьи у вашей тетки, которая в данный момент проживает с Испании со своим мужем и ближайшие полгода в страну не въезжала, и четвертые запасные, которые находились в квартире и которые вы мне выдали. Также вы утверждаете, что никто из вас троих ключей не терял. – Посмотрел он на меня выжидательно: – Так?

– Так, – подтвердила я и напомнила: – Вы сами звонили бабушке и Альбине в Испанию, и они подтвердили вам наличие ключей.

– Ну, это еще проверить надо, – пробурчал капитан и снова просмотрел что-то в протоколе. – Продолжим. Итак, – повторил он свое излюбленное словцо. – Следовательно, вы настаиваете, что как минимум двое человек проникли в вашу квартиру, принеся с собой коньяк, фрукты, сыр и орехи. Они накрыли стол в гостиной, выпивали какое-то время, потом один из неизвестных застрелил второго и ушел, тщательно закрыв за собой дверь на все замки. При этом вы настаиваете, что не имеете врагов и вам никто не угрожал, никаких конфликтов и неприятностей как в бизнесе, так и в личной жизни у вас не происходило и потерпевшего вы в глаза не видели? – Он посмотрел на меня и спросил так задушевно, как у хронически невменяемой больной: – Вам не кажется это бредом, Кира Андреевна?

– Кажется, – честно призналась я и спросила его в свою очередь с самым заинтересованным видом: – А вам?

– Вот и мне видится это маловероятным, Кира Андреевна, – посочувствовал он мне и продолжил допрос: – Итак. Вы осмотрели квартиру и утверждаете, что ничего ценного не пропало и все вещи находятся на своих местах? Так?

– Так, Сергей Дмитриевич, – кивнула я и перехватила инициативу. – Также я сообщила вам, что в доме имеются ценные вещи, антикварные предметы мебели, приобретенные еще моим дедом в незапамятные времена, фарфор, что собирала бабушка, совсем немного столового серебра. Ну и остальное, если можно считать это ценностями: телевизор, компьютер…

– Последней модели, с некоторыми усовершенствованиями и модернизацией, – вставил едкое уточнение Марчук.

– Верно, с ними, – кивнула я, не дав себя сбить с мысли. – Ноутбук и различные гаджеты на месте. Все остальные ценности, а с ними документы и важные бумаги я храню в банковской ячейке. Из драгоценностей в доме имеется только авторской работы кольцо белого золота с брильянтами и изумрудами, которое всегда при мне, и мой православный нательный крест. Никаких иных драгоценностей здесь не держу. Ну и, пожалуй, несколько пар моей обуви и штуки три дамских сумочки, весьма немаленькой стоимости, но все это добро в целости и сохранности.

– Да-а-а, – протянул Сергей Дмитриевич, рассматривая меня с особым познавательным интересом. – Странная вы девушка. Загадочная. Ни одного документа в квартире не держите, вон, даже паспорт свой храните в сейфе, в кабинете, – он указал кивком головы на серьезный сейф, из которого я доставала паспорт, когда мы приступили к, так сказать, беседе, – а с собой носите ксерокопию. Откуда такая осторожность?

– Не осторожность, а осмотрительность, – пояснила я. – Меня так дедушка воспитывал.

– Молодец дедушка, – похвалил следователь и неожиданно резко спросил, уставившись на меня цепким взглядом: – Не хотите ни в чем признаться, Кира Андреевна? Поверьте, для вас так будет лучше.

– Нет, Сергей Дмитриевич, – мягко ответила я, улыбнувшись. – Признаваться не хочу. Да и не в чем.

Он помолчал, рассматривая меня с каким-то особым вниманием, что-то там напряженно обдумывая, вздохнул и собрался было задать очередной вопрос, но его перебил вошедший в кухню криминалист:

– Время смерти приблизительно с часу до двух ночи. Точнее скажу после вскрытия.

Сказав это, мужик посмотрел на меня отчего-то веселым взглядом, с большим познавательным интересом, и вдруг хмыкнул, крутнул головой, улыбаясь, и эдак ласково спросил:

– За что ж его так приголубили-то?

– Кто ж знает? – приподняв плечи и разведя руки в стороны жестом неопределенности, в тон ему ответила я. – Не участвовала. Меня тут не было.

– То есть как это не было? – поперхнулся от неожиданности капитан Марчук, чуть не подскочив на месте.

Вся расслабленность, напускная снисходительность и некая жалостливая благость в мой адрес в одно мгновение слетели с него, словно искусственный загар под горячей водой, и он вперился в меня цепким взглядом, спросив с некой осторожностью: – А где вы, Кира Андреевна, находились между часом и двумя ночи?

«Ну что, капитан, – подумала я, даже как-то слегка жалея его, – расслабился ты раньше времени, такой ляп допустил непростительный для сыскаря твоего уровня – не поинтересовался первым делом у подозреваемой, где она находилась этой ночью».

Сглупил. Явно. Бывает.

– В больнице, – как на духу призналась я, глядя на него преданным взглядом наивной Красной Шапочки.

– В какой больнице? – возмутился Сергей Дмитриевич.

– В центральной областной, – проговорила я тем же Шапочкиным тоном.

– А что ж вы раньше не сказали? – Он едва не плакал от досады.

Ну, не плакал, не плакал, это я уж так приукрасила немного, от легкой формы злорадства, но расстроился капитан сильно. А вот нечего тут было выпендриваться и переглядываться с прокурорским!

Ишь, деятели! Нашли они, понимаешь ли, убийцу, не отходя от кассы.

Имею полное право теперь поерничать от души.

Хотя бы мысленно. Но имею!

– Так вы не спрашивали! – ответила Красная Шапочка Серому Волку, хлопнув пару раз доверчиво ресницами.