Коллекция страха
Шрифт:
Но давайте снимем длинные перчатки (метафора, которую я вычеркнул бы, попадись она мне в вашем рассказе, и надеюсь, что вы вычеркнете ее в моем) и будем честными.
Вот что происходит на самом деле: 1) оправдание нарциссизма; 2) излишек самолюбования.
Что, честно говоря, описывает разными словами одно и то же явление — ухудшенная вариация на тему уже упомянутого выше синдрома «важного/основного».
На пути к умению писать по-настоящему хороший текст всегда помните: на конце карандашей есть резинки, чтобы мы могли стереть ошибки. А также стереть эго, чепуху и длинноты.
В
Помните: хороший писатель аккуратен. Придерживается четкости. Избегает лишних слов. Отнеситесь к этому серьезно. Хватит фальшивых обещаний. Хватит болтовни.
Еще одно предложение, которое нужно укоротить, поскольку оно полно излишних уточнений.
Насколько серьезна проблема?
Вы что, шутите?
Она повсюду. В брошюрах. Меню. На этикетках дезодорантов. В гороскопах. Писатели пьянеют от возможности самовыражения. Дрейфуют над глубинами слов. Питают пристрастие к прилагательным. Словотворят и повторяют.
Видите, я снова это начал. Это хуже героина.
Ваши глаза вальсируют по строкам. В тексте есть музыка, баланс, глубина. Он заставляет вас думать и чувствовать. Он не вгоняет в уныние и ступор.
Он рисует картины, нанизывая их на сюжет, как подвески на браслет из Гонолулу. Он не перегружен запятыми, подчеркиваниями, курсивом, сравнениями, украшательством, пафосом или же грубостью, ругательствами: все это приемы новичков, прозрачные и совершенно непривлекательные.
Да, я искренне думаю, что это предложение нужно разделить на два или три, но давайте двигаться дальше.
Хороший текст избегает банальностей в концепте и исполнении. Все остается тонким, хотя и ясным. Разнообразие знаков препинания позволит вам избегать обилия восклицательных знаков, которые воспринимаются как пьяные крики в лицо читателю; старайтесь свести к минимуму употребление слов «потому что», потому что это костыли повествования.
Ничто не оживит по-настоящему бездарный текст. Следовательно, хорошего качества сложно достичь. Почему? Частично потому, что, когда вы пишете, вам нужно пересмотреть себя и переписать написанное. Собранность. Скульптура… Если вы любите метафоры.
И вот я снова повторяюсь. И снова слова идут лавиной. Этого нужно тщательно избегать.
Вот почему:
Никто больше не печатает моих работ.
Раньше меня издавали. Я продал множество книг. Одиннадцать романов, тридцать шесть рассказов, восемь статей о технике писательского мастерства. Критики моих работ сходились на том, что в моих работах есть острота. Актуальность. Я получал письма от поклонников. Меня преследовала грудастая массажистка из Портленда, которая считала, что я — Чивер наших дней. Джон Чивер. Не Сьюзен. Известный редактор из Нью-Йорка написал мне письмо о новом саспенс-романе. Сказал, что мой голос был «гипнотическим скальпелем». Нравилось ли мне это? Я считал, что достиг вершин мастерства. Жизнь научила меня, что подобная уверенность — первый камешек лавины.
Два романа спустя моя преследовательница отправилась домой.
Мои работы стали называть рыхлыми. Убаюкивающими. «Бессмысленно
размытая экспозиция», как написал один критик в «Паблишерз Викли». Как это произошло? Мой бывший агент говорил, что я влюбился в звук собственного голоса, слишком увлекся самовыражением и самолюбованием. Мои слова забивали сознание мусором. Над этим предложением, кстати, тоже стоит поработать.Правда в том, что это почти уничтожило меня.
Не повторяйте моей ошибки.
Для начала ее нужно признать. Не пытайтесь от нее сбежать. Она все равно быстрее.
А затем закатать рукава. И перестать ныть. Разве вы не ненавидите нытиков? Я ненавижу.
Наше кредо? Ампутировать лингвистическую опухоль. Быть четкими. Не растекаться, не расплываться. Кстати, любое из этих слов способно объяснить суть. И повторяю: признайте проблему и постарайтесь не позволить ей принять гротескную форму.
Это предложение, кстати, несмотря на самолюбование, не лишено некоторого стиля.
Мы сами.
Если вы вините других, вы просто слишком наивны. И все же вам попадется немало бесполезных типов, которые будут мешать. У меня свои. У вас свои. Вы их знаете. Составьте список. И постарайтесь что-то с этим сделать.
Никто не говорил, что зарабатывать на жизнь писательской деятельностью будет легко.
Позвольте мне проникнуться духом аэродинамики и составить список личных плохих привычек, с которыми я собираюсь бороться.
Для начала — мой список необходимого.
1) Я меньше сплю в эти дни. Три часа за ночь. Когда я игнорирую постоянную боль. Но это не ваша проблема. Когда я просыпаюсь, сажусь за редактирование.
2) Я перестал видеться с людьми, которые мне дороги. И без того короткий список теперь пуст.
3) Я бросил пить и курить. Обе привычки отвлекали меня, став самоценным ритуалом. Они же требовали времени, которое можно было потратить на попытки писать и переписывать. Кроме того, именно они привели меня к диагнозу. Помните, что такое рак? Клетки, которые продолжают бесконтрольно множиться и делиться, как проклятый потоп в Огайо.
Где был редактор, когда Бог придумал рак?
Когда справитесь с искусством редактуры, сокращайте. Уничтожайте. Очищайте. И не используйте для этого три слова, как я только что.
Убирайте все, кроме жизненно важного.
Вы знаете, что Майкл Кричтон во время редактирования каждый день ел одни и те же блюда, чтобы избавить себя от принятия ненужных решений и позволить себе думать только о том, что пишет? Он не считал еду ни удовольствием, ни другом. Просто топливо.
Тактическая изоляция. Вот ваш друг.
Поверьте, это ваш единственный друг.
Теперь я ем один раз в день. Я перестал звонить своей матери. Это легко, учитывая все, что она творила со мной в детстве.
Я знаю, как подвести черту. Старые привычки сопротивляются до последнего. Но я считаю, что все, что хочет жить, сопротивляется до последнего.
Что приводит меня к Линде.
Она никогда не была творческой личностью, даже во времена нашего брака. Хуже того, ей было совершенно плевать на роман, над которым я работал. Как же я мог вернуться к стилю?