"Коллекция военных приключений. Вече-3". Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
– Дай-ка трубку, – потянулся Алексей к Митридату. – Позвонить надо.
Тот молча протянул свой аппарат.
Алексей набрал номер Ирины, молясь про себя, чтобы та не побоялась ответить на звонок с незнакомого номера. Ответила.
– Слушай быстро, внимательно и делай точно, что велю, – чётко и отрывисто, негромко проговорил Алексей в трубку, когда в ней послышался недоумевающее «Алло!». – Сейчас быстро собираешься и уходишь с квартиры. Ясно?
Ирка что-то пискнула, но Алексей её даже не слушал. Повторил:
– Исполняй быстро. Очень быстро. Уходи дворами на Коцюбинского.
Услышав в ответ что-то нечленораздельное, но похожее на начинающийся бабий вой, он проговорил ещё более жёстко:
– С нами всё нормально… Со мной и тобой. Это по моим делам… Но уходить тебе нужно немедленно. За ключом я потом заеду. Соответственно, перезвоню. Обязательно. На связи буду через Митридата… – и, игнорируя того скептический прищур, закончил: – Всё, исполняй!
Ничего, Ирка – девочка умная. Мать-одиночка, да на войне… У них инстинкты, как у тех же львиц в саванне. Поймёт.
А Мишке показал кулак:
– Ты что, морда, намекаешь, что связи мне не дашь?
Тот пожал плечами:
– Ну-у… Не факт, что я тебе смогу трубу на подвал передать…
Шутит! Мишечка шутит! У-тю-тю…
Алексей пихнул его кулаком под ребро:
– Куда ты, на хрен, денешься? Я того не боюсь. Я боюсь, что ты меня из вредности своей заразной только наутро с подвала вытянешь, злодей!
Мишка хмыкнул:
– А ежели тут Москва замешана?
Алексей задумался. Да, тут уж шутки в сторону. Москва – это серьёзно. Но проговорил, пытаясь внушить самому себе больше уверенности, нежели ощущал на самом деле:
– Москве я без интереса. Я ж с Бэтменом дела не делал. Да и разбежались мы с ним в октябре. Ты ж помнишь…
– Да что я тебя уговариваю! – прошипел Мишка, понизив голос. – Не хочешь, сиди в Луганске, жди, когда придут! Или в штаб вызовут. Там небось недалеко – от штаба-то отвести да грохнуть!
– Да успокойся ты! – в ответ рыкнул Лёшка, тоже вполголоса. – Сам знаешь, я тебе доверяю, твоему мнению. Мы ж с тобой – спина к спине. Кому мне ещё доверять-то? Только куда я денусь с подводной лодки? Я ж солдат. Вызовут, как ты говоришь, в штаб, и что я сделаю?! Я чего – дезертировать должен?
Митридат посмотрел на него исподлобья. Смолчал, обдумывая. Или делая вид, что обдумывает. Судя по тому, насколько Алексей изучил друга, у того было уже что-то заготовлено. Какой-то вариант.
– Остаётся только надеяться, что обо мне не вспомнят, – продолжил Кравченко. – А если вспомнят, то сочтут неопасным. Всё ж по факту я давно не под Бэтменом, а под Бурновым…
– …но ещё надёжнее было бы под Тамбовом, – почти в рифму завершил Михаил, всё так же исподлобья остро рассматривая собеседника, развернувшись к нему почти фронтально. Но теперь в этом взгляде был вполне определённый сигнал.
Алексей задумался.
Тамбов – это был позывной командующего Народной милицией ЛНР. То есть армией республики. Кравченко его ни разу не видел: сам практически не присутствовал на публичных акциях, да и генерал появлялся на них крайне редко. Разве что недавно вручал боевое знамя комендантскому полку. Ну а по службе командующему и вовсе незачем было пересекаться с командиром
отдельной ДРГ…– И что? – спросил Кравченко. – Я и сейчас под ним. Как и вся вторая бригада…
Митридат помолчал несколько мгновений. Потом сказал негромко:
– Перемолвился я тут с Тарасом…
Алексей внимательно слушал.
Тарас был Мишкин приятель из минобороны, отвечающий там за щекотливый комплекс тем, связанных с информацией и контрразведкой. И с прессой, как ни странно – или, наоборот, логично? – это сочетание. Это он вчера – нет, сегодня, потому что через полчаса после полуночи – ввалился к ним на празднество Нового года.
Несмотря на свою подозрительную специальность, мужиком Тарас оказался открытым и компанейским. Хотя и не без доли цинизма, которую придаёт нормальному человеку работа с журналистами. Правда, в Новый год пообщаться с ним особо не успели. Так, выпили по одной. Ибо Ирка стала довольно настойчиво искать Лёшкины руки и подныривать под них с весьма недвусмысленными намёками. Да и самого его стало больше растаскивать на женскую ласку, нежели на дальнейшее питие. Потому они скоро откланялись.
– С нашими согласовал…
Ну, тут и вовсе всё понятно: разведка и контрразведка действовали в плотном контакте с госбезопасностью. А там Алексея знали. Потому как он с подачи Мишки тоже не одно задание гэбэшников исполнил. Вспомнить хоть давешнее, перед Новым годом. И теперь небось в активе МГБ значился…
– …и родилось, короче, такое предложение, – продолжил Митридат. – Заметь: пока ты с девушкой миловался, о тебе люди думали! – не без ядовитости добавил он. – Так вот. Не пойти ли тебе… До выяснения обстановки… В ОРБ? К Персу, заместителем?
Подполковник Сергей Перс был фигурой серьёзной. И очень интересной. Кто понимал. Так звали командира отдельного разведывательного батальона 2-го корпуса. Пойти к нему замом – это было хорошим повышением. И не только. Честью.
Это был хороший вариант, должен был признать Алексей. Перейти под штаб корпуса… Правда, о свободе там уже придётся забыть. Во-первых, штаб корпуса. Не хухры. А во-вторых, заместителем. Значит, ходить под Персом. Непосредственно.
В любом случае вольнице наступал конец. В корпусе всё плотнее закручивали гаечки дисциплины, превращая его в реальную регулярную армию. Восемнадцатый год красногвардейской анархии Луганск уже пережил. Наступало время года девятнадцатого в той, вековой давности, Гражданской войне. Год формирования регулярной Красной армии. Алексею ли Кравченко, офицеру российскому, уклоняться от этого процесса?
Да, пожалуй, уход под Перса в этих условиях был вариантом с большой буквы «В». В ОРБ – тесна армейская среда, особенно в такой маленькой армии, как луганская! – собрались, по разговорам, сильные, хорошие ребята. Спецы. Во всех смыслах этого слова.
Алексея прощупывали как-то недавно на тему, чтобы к ним присоединиться. Но тогда он был предельно занят на Бахмутке, посылал три группы на «минус», сам дважды ходил. Да и не особенно рвался терять свой вполне автономный статус – что ни говори об армии, но в некоторой доле партизанской независимости есть своя прелесть. Денис Давыдов не дурак был.