Колодец девственниц

Анна набрала в легкие побольше воздуха, чтобы не ляпнуть сию минуту что-нибудь нецензурное. Она вовсе не собиралась щадить уши незваного гостя. Он, с его образом жизни, наверняка слышал много чего и похуже тех ругательств, на которые она была способна. Но Макс сидел слишком близко, и Анна опасалась, что в ответ на откровенную грубость он запросто отвесит ей затрещину.

– Послушай, парень, – начала она, немного успокоившись, – почему тебе постоянно хочется меня унизить? Что я тебе сделала? Неужели не можешь вынести, что я забралась в эту крепость раньше тебя, такого опытного и ловкого? Или срываешь на мне зло за какую-нибудь другую девушку, которая поступила с тобой не лучшим образом? – По резко сузившимся зрачкам Макса Анна поняла, что попала в самую точку. Она испугалась, что зашла слишком далеко. Макс на мгновение перестал дышать, а потом со свистом выдохнул.

– Хватит! – рявкнул он. – Меня достали твои умные речи. Гордишься тем, что можешь залезть в душу к человеку и прочитать его мысли? А кто тебе разрешал соваться и трогать ее своими грязными лапами?

– Послушай, – попыталась остановить его Аня, – я не звала тебя, ты сам явился и уселся рядом. Не нравится то, что я говорю, – катись себе подобру-поздорову.

– Э, нет. Так просто ты от меня не отделаешься. Ты сама виновата. Клянусь, рано или поздно я заставлю тебя ответить за весь твой проклятый род!

– Интересно, каким образом? – спокойно спросила Аня. – Изнасилуешь, что ли?

Ей показалось, что сейчас он ее ударит. Кровь бросилась ему в голову, на щеках заходили желваки, а руки сжались в кулаки. Анна побледнела, но не отвела взгляда, стараясь не выпустить из поля зрения его зрачки. Часто дыша, она неподвижно сидела перед ним, собрав в кулак всю свою волю. Наконец парень немного расслабился. Он коротко, неприятно хмыкнул.

– Насиловать тебя? Так вот чего ты добиваешься, демонстрируя свою сексуальность при каждом удобном случае!

Глаза девушки наполнились слезами от обиды. Да как он смеет! Она огляделась, будто надеялась, что кто-нибудь из присутствующих вступится за нее и оградит от незаслуженных оскорблений. Но все продолжали веселиться, включая и окончательно опьяневшего Грина, который нежно обнимал за талию свою Минни. Марек, сидевший рядом с ними, отчаянно клевал носом, готовый в любую минуту рухнуть прямо на «стол». Остальные выглядели не лучше. Помощи ждать было не от кого.

– Чего молчишь? – продолжал издеваться Макс. – Язык проглотила? Умираешь от страха? Или, может быть, от желания?

Анна коротко размахнулась, собираясь залепить ему пощечину, но он перехватил ее руку и больно сжал запястье. Его глаза смеялись над ней, а она готова была разрыдаться от бессильной злости.

– С каким удовольствием я вцепилась бы тебе в глотку, – прошипела она с ненавистью. – Но я этого не сделаю, так как меня учили в детстве, что при любых обстоятельствах не стоит опускаться до уровня таких, как ты.

Он выпустил ее руку, демонстративно отхлебнул прямо из горлышка, потом прищурился и заявил:

– Ты права, крошка. Я хам и гопник. Но эта местность меньше всего располагает к мягкости нрава и не жалует слабых. В джунглях признают лишь крайности.

Глаза Анны стали похожи на осколки голубого стекла, готовые резать и колоть обидчика. Макс наклонился вперед и с интересом наблюдал за ней. Он и сам не понимал, для чего затеял весь этот балаган. Иногда ему казалось, что он ненавидит ее, но это была странная ненависть, граничившая с восхищением. Черт бы ее побрал! Да кто она такая?!. Колдунья? Ха! Как же! Сопливая девчонка с прекрасным телом и смазливой рожицей, из которых она, несомненно, умеет извлекать выгоду. Как бы он хотел сбить с нее эту спесь! Расплющить своим телом эту гибкую, как прутик, фигурку, раскрыть плотно сжатые, но такие чувственные губы своими, запустить пальцы в роскошную гриву блестящих черных волос и раз и навсегда положить конец бессмысленному фарсу. Ему казалось, что, овладев ею, он поставит ее на место.

Анна умела читать мысли. Правда, пользовалась своими способностями крайне редко, только в минуты острой необходимости. Сейчас момент представлялся ей весьма подходящим, но то, что она прочла в воспаленном мозгу одурманенного алкоголем мужчины, заставило ее похолодеть от страха. Это был первобытный страх, но Анна собрала все свои силы, чтобы противостоять невесть откуда взявшемуся чувству обреченности. Здесь, в джунглях, без поддержки своих друзей, она была беззащитна. Беззащитна, да, но не беспомощна. Этот бугай, упивающийся своим превосходством, даже не подозревает, на что она способна, если ее как следует разозлить.

Макс и в самом деле не представлял, с кем имеет дело, но он чутьем дикого зверя уловил произошедшую в девушке перемену. Она неуловимо изменилась, и он готов был поклясться, что, если попробует в эту минуту причинить ей малейшее зло, она уничтожит его, не прибегая к помощи оружия. В ее глазах появилось нечто нечеловеческое.

Это длилось всего лишь секунду. Дьявольский огонь исчез так же внезапно, как и появился, но у Макса пропало всякое желание дразнить Анну.

Напряжение, возникшее между ними, неожиданно разрядил мистер Грин. Он поднялся во весь рост и, слегка пошатываясь, объявил, размахивая зажатой в правой руке бутылкой шампанского:

– Предлагаю выпить за нашу удачу. Мы все теперь – богатые люди! Да, да, все без исключения. Это последняя бутылка, но после того, как вы закончите работу, вы сможете пить его каждый божий день до самой смерти. Выпьем же ее без сожаления!

Предложение было встречено радостными выкриками. Грин ловко откупорил бутылку, плеснул себе немного, а потом направился вокруг сидящих на земле людей, разливая по протянутым со всех сторон пластиковым одноразовым стаканчикам напиток стоимостью триста баксов за бутылку.

Покончив с этим, он вернулся на свое место, зашвырнул далеко в кусты пустую бутылку и поднял свой стакан.

– За удачу! – провозгласил он.

– И за любовь! – совершенно некстати ляпнула Минни и глупо захихикала.

В данный момент народ настолько набрался, что им, в сущности, было без разницы, за что пить, поэтому совместный тост Грина и Минни был встречен «на ура». Все дружно опрокинули стаканчики.

А уже в следующую секунду начался кошмар.

Мистер Грин, проглотив свое шампанское, неожиданно побледнел, потом его лицо разом покрылось синими пятнами. Глаза страшно вытаращились, рот широко раскрывался, но из горла доносился только бессвязный хрип. Он беспорядочно размахивал руками, стараясь удержать равновесие, потом колени его резко подогнулись, как будто кто-то ударил его по ногам сзади бейсбольной битой, и мистер Грин, хрипя и дергаясь, повалился на землю.

Минни завизжала. Билс от неожиданности принялся палить в воздух из пистолета. Остальные бросились к лежащему на земле человеку. Увы, одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что мистеру Грину уже ничем не поможешь.

– Что с ним? Скажите мне – что с Джошем? – верещала Минни, которая от потрясения лишилась остатков разума.

– Он мертв, – ответил за всех Янси, обнимая ее за плечи и стараясь увести подальше от тела.

Неожиданно ему воспрепятствовал Билс.

– Всем оставаться на своих местах! – заорал он, размахивая пистолетом.