Колодец времени - книга исторических поэм
Шрифт:
В этой горе скоро тысячу лет как лежит он нетленный.
Чтобы не вспомнить могилу его, не найдётся акына.
Там он родился в кочевье меж сосен прекрасного дола,
Реки Онон, Керулен и Туул выбегают оттуда.
Край милой родины гуннов, неистовых предков монголов,
Где со священных небес иногда опускается чудо.
Входами гэры кочевья смотрели на юг в детстве давнем,
Также на юг входом смотрит его из песка пирамида,
В почестях в гробе своём к императорам древним приравнен,
Много сокровищ
Как зародился тут истовый мир бесконечно кровавый?
Край тут совсем не такой, дикий край изначалья,
Тут все истоки истории нашей, простой и упрямой,
Будто Онон, что течёт своевольно в холмы забайкалья...
Всех уничтожил татар Тэмужин за обиды монголам,
В духе тех средневековых свирепых традиций востока!
Силой собравши монголов всех по забайкальским просторам,
Он Чингисханом назвался и степью стал править жестоко.
В это же время в Европе четвёртый поход крестоносный
Константинополь в бою захватил - перестал мир быть прежним.
Русские княжества центра лишилось в тот год високосный,
Все племена под князьями Руси встрепенулись в надежде.
Вместе с торговлей всемирной дошли эти важные вести
В степи великие, в Азию и города за Памиром,
Стал Чингисхан сокрушать все народы востока из мести,
И из желания страстного стать повелителем мира.
Гением разных умений военных себя проявляя
Создал машину войны по подобию древнего Рима,
Как ураган разгромил весь Китай он от края до края,
И покатился на запад свирепо и неудержимо.
Всей Средней Азией он завладел жажды золота ради.
Через Иран с боем вышли его полководцы к Кавказу,
И разгромили алан, половецкие, русское рати,
И возвратились с победой в Китай, подчиняясь приказу.
Сын Чингисхана - неистовый Джучи скончался с ним вместе,
Он получил лишь леса Енисея и степи пустые,
Не покоренных соседей на западе, грозные вести
Про европейские страны, где сплошь города развитые.
Дешт-и-Кипчак до Днестра и Кавказ, Каспий, русские земли,
Были ничьи после гибели древней как мир Византии.
Центры торговли ничьи и пути, и торговцы окрепли,
Венецианцы уже до Ирана товары возили.
Мог Римский Папа послать на восток крестоносные рати -
Сто тысяч рыцарей конных, приняв в войско русских, аланов,
Так заставлял торопиться монголов в великом захвате,
В осуществлении всех Чингисхана пророческих планов!
Это свершить курултай выбрал сына умершего Джучи,
Бат звался он по-монгольски, Батый, Бату-хан по-другому.
С Батом двенадцать царевичей двинулись с войском могуче,
И подступили стотысячной армией к Волге и Дону.
Воины армии были из мест, где жара всё сжигала,
Даже яйцо можно было на солнце в июне изжарить!
Там
же зимой был мороз и вода на лету замерзала,Снег выше пояса степь заметал, покрывала всё наледь...
С детства монголы в седле, как кентавры, с конём воедино -
Могут не есть и не пить много дней, или есть что угодно,
Спать на земле, на коне, от старейших до младшего сына
Предпочитая позору геройскую смерть принародно.
Вещи их все и сноровки к тому приспособлены дельно:
Войлок и кожа и мех в стужи их и в жару покрывают,
Кони у всех для езды, для поклажи и боя отдельно,
Беспрекословно приказы начальников все выполняют.
Луки имеют большие и малые, разные стрелы,
Быстро стреляют они на скаку, далеко и прицельно,
Саблями рубятся лихо, арканы бросают умело,
Копья с крюками врагов поражают смертельно.
Треть от туменов их панцирь имели, кольчуги и шлемы,
Все на десятки разбиты и сотни и тысячи точно,
Беспрекословны к приказам начальников, словно бы немы,
Если отступят в бою, побегут - это только нарочно.
Сам Чингисхан создавал постоянный отряд для осады,
От инженеров античных, китайских, арабских брал опыт.
С помощью разных машин сокрушал укрепленные грады.
Он применял камнемёты и порох, тараны, подкопы.
Многие крепости пали в Китае из камня и глины,
Стен многорядных и рвов, башен мощных, больших цитаделей,
Горы теперь не спасали царей, ни леса, ни долины,
После начала осады столиц их шёл счёт на недели...
Тут, на пороге булгарских племён и буртасских кочевий,
Многим из них не дано было помнить начало дороги.
Многих батыров монгольских конец до того был плачевен,
Смерть караулила лютая в Дешт-и-Кипчак очень многих.
ПЕСНЬ ПЕРВАЯ. ПОЯВЛЕНИЕ МОНГОЛЬСКИХ СИЛ В ПОЛОВЕЦКИХ СТЕПЯХ.
ОСЕНЬ 1237 ГОДА, БАТЫЙ ГОТОВИТСЯ ПЕРЕЙТИ ВОЛГУ И РАЗВЕРНУТЬ
ЧАСТЬ СОЮЗНОГО ВОЙСКА ДЛЯ НАПАДЕНИЯ НА РЯЗАНСКУЮ ЗЕМЛЮ.
ПРЕДШЕСТВУЮЩАЯ ЭТОМУ ВОЙНА С БУЛГАРИЕЙ В 1236 ГОДУ.
'Только рыдающей женщине впору, Бату, эта трусость!' -
Кто-то в шатре закричал всех нукёров снаружи смущая.
'Брат мой, Гуюк, за тебя говорит старика близорукость!' -
Хмуро ответил Батый, выходя и тем спор прекращая.
Был коренаст он, дороден, с большой головой, взглядом умным,
Красные пятна на смуглом лице нездоровьем пугали.
Слабо хромал он в китайском расшитом халате пурпурном,
Глядя тоскливо, но твёрдо в осенние волжские дали.
Тут же шатры всех монгольских царевичей вольно стояли.
Рядом рабы их и кони, из верных нукёров охрана,
Гости, верблюды, костры и светильники ярко пылали,