Колокольчики звенят...

– Ух, ты... горячая!
– восклицает мальчишка.
– Я назову тебя Смауг! Ай!

Ящерица изгибается и вдруг больно кусает за палец юного Торина, сердито сверкая мутными серо-серебрянными глазами. Да так больно кусает, что Торин разжимает руки и ящерка падает на пол... миг, и ящерка молниеносно сбегает.

– Эх, ты... что же ты, Торин?
– качает головой дед.
– На одну дочку будет меньше в Эреборе.

– Почему?
– обиженно спрашивает мальчик, потирая укушенную до синяка руку.

– Потому что, Торин. Если ящерка погибнет, а без тепла она погибнет, то одна маленькая девочка-гном не откроет своих глаз под кровом Горы. Есть такое поверье... чем больше ящерок будет жить в Эреборе, тем больше дочерей будет у гномов. Старое поверье... и старый обычай. Но о нем тебе пока рано знать...

... а алая ящерка все дальше и дальше убегала прочь... но слышала, как под сводами Горы звенят колокольчики...

Тилилинь-тинь-тинь...

Тинь-тилинь... тинь-тилинь.

...Хоббит, белый как мел, безвольно сидит на холме золота, с ужасом смотря на огромного ало-золотого дракона.

– Тинь-тилинь...
– издевательски пропел дракон.
– По нраву тебе моя сказка, Ездок-На-Бочках?

– О, Эру!
– сдавленно выдыхает хоббит.

– Эру тут не причем-с...
– шипит дракон.
– А от тебя пахнет гномами и людьми... людишками Дэйла!

Дракон в ярости бьет хвост по золоту и хоббит подскакивает с перепуганным вскриком.

– Они тебя послали?! Дай угадаю... за камушком? Аркенстоуном? Что же... бери и беги!

Дракон рычит и хоббит, объятый ужасом, не помня себя подхватывает камень и бросается прочь...

– Беги-беги... маленький вор. Беги, к добрым гномам...

Ящерица шипит, предвкушая месть...