Колониальная служба (Сборник)

Он повернулся и, решительно распахнув дверь, впустил в комнату поток слепящего солнечного света. Бордман зажмурился; как только дверь захлопнулась, он принялся мерить шагами комнату.

Ярость душила его. Он до сих пор стыдился того, что потерял сознание во время пути, к тому же его раздражала полная неясность ситуации и подчеркнутое безразличие Алеты и доктора Чука. Мисс Красное Перо все это время преспокойно продолжала заниматься своей работой, порхая пальчиками по клавиатуре компьютера, а доктор Чука просто наслаждался покоем в большом комфортабельном кресле. И все равно Бордману казалось, что эти двое поглядывают на него с иронией… Нет, здешняя жара пагубно воздействует на его душевное состояние!

Слабый звук заставил Бордмана резко остановиться.

Ну вот, пожалуйста, он все-таки был прав!

Доктор Чука, огромный, черный, покачивался в кресле взад и вперед, с трудом сдерживая смех.

— Какого черта? — с подозрением поинтересовался Бордман. — Неужели это так смешно: увидеть конструкцию, от которой, в конце концов, зависит существование колонии?

— Это не просто смешно, — сквозь смех простонал доктор Чука. — Это — невероятно смешно!

Он взорвался хохотом, и Алета поддержала его, хотя глаза индианки оставались серьезными.

«А ведь она уже все знает, — с обидой подумал Бордман. — Все знают, только не я — Старший Офицер Колониального Надзора! Как это часто бывало и раньше, необходимую мне информацию я получу лишь тогда, когда здешние колонисты вдоволь потешатся над такой важной персоной, как я!»

— Не забудьте надеть защитный скафандр, — дружески посоветовала Алета, и Дэниэл ощутил совершенно мальчишеское желание — раздеться до трусов и выйти наружу в испепеляющую жару… Правда, перед этим самоубийственным актом протеста неплохо было бы исполнить ритуальную пляску смерти!

К счастью, жара не настолько подействовала на его рассудок — поэтому Бордман поплелся в свою комнату, с отвращением натянул скафандр и тщательно проверил систему охлаждения — он подозревал, что не сделал этого в прошлый раз.

Направляясь обратно, в кабинет Инженера Проекта, он обратил внимание на то, как темнокожие люди, похожие на доктора Чука, возятся с вездеходом. Они сняли с вездехода часть обшивки, погрузили тяжелые резервуары в грузовой отсек, затем прикрепили тент и странные щиты, похожие на крылья.

Когда Бордман вошел в кабинет, Алета с прежним усердием колотила по клавиатуре.

— Могу я спросить, — Бордман постарался вложить в свой вопрос как можно больше иронии, — чем вы так усиленно занимаетесь?

Она удивленно посмотрела на него:

— Так вы не знаете? Странно, я думала, что старший Офицер Колониального Надзора знает все…

Бордман скрипнул зубами.

— …Я представляю здесь Историческое Общество Американских Индейцев и занимаюсь тотемными подвигами. Я веду летописные записи для Общества. Что бы ни случилось с этой колонией, запись о тотемных подвигах не будет утеряна.

— Подвиги? — тупо переспросил Бордман.

Он видел изображения перьев на ключевых узлах стальных конструкций и знал, что рисование подобных знаков считалось особой привилегией современных индейцев. Несомненно, эта традиция имела корни в обычаях их далеких предков на Земле. Но Дэниэл никогда не задумывался над тем, что все это, собственно, означает — этнография и история не были его коньком.

— Подвиги, — кивнула Алета. — Вы ведь видели три пера у моего брата Ральфа? Это означает, что он совершил три подвига… Вам ничего про это неизвестно?

— Нет, не знаю, — согласился Бордман. — Но буду знать, если вы мне все объясните.

Мисс Красное Перо положила подбородок на сплетенные пальцы, и ее глаза стали такими мечтательно-отсутствующими, словно она смотрела в пламя родового костра. Костра, вокруг которого сидели ее далекие предки, передавая по кругу трубку мира и хвастаясь своими геройскими деяниями в недавней битве.

— Давным-давно, — нараспев начала Алета, — если воин скальпировал врага, он совершал подвиг. Сегодня подвигами считаются совсем другие вещи, но три орлиных пера Ральфа означают, что он заслужил такое же уважение, как воин в старые времена, который убил и оскальпировал врага в его собственном лагере.

Да-да, воины передавали по кругу трубку мира, и кровь стекала со свежих скальпов, свисающих с воткнутого у костра шеста!

Бордман, не удержавшись, фыркнул.

— Любопытный обычай, — сдержанно заметил он.

— Он вам не нравится, — Алета прищурилась.

«Ого-го, Бордман, будь осторожнее, если не хочешь, чтобы и твой свеженький скальп повис у входа в этот вигвам!»

Дэниэл пожал плечами. Прекрасная индианка смерила его уничижительным взглядом.

— Но в этом есть нечто, чем можно и гордиться! Во всяком случае, у нас, индейцев, никто не считает подвигом заработать множество денег!

«Ну что, получил ответный хук? И поделом, снобизм еще никого не украшал, даже Старшего Надсмотрщика вроде тебя!»

— Я вижу, вы думаете, что мы — дикари, хотя и выбравшиеся в космос и научившиеся пользоваться компьютерами и вездеходами, так? — глаза Алеты сверкали все ярче. — Но когда вождь на планете Алгонка встает на Совете в Большом Вигваме, представляя свое племя, и когда мужчины этого племени показывают свои перья и рассказывают о подвигах, которые они совершили… Кто-то из них строил скальные конструкции на Нексесе, боролся с песчаными бурями на Хиосе, одолел болотное чудовище на Птерре-5… Поверьте, Бордман, очень приятно сознавать, что ты принадлежишь к этому племени! — Ноздри Алеты затрепетали, она помолчала и добавила уже спокойнее: — Приятно даже смотреть на все это по видеоэкрану.

Бордман так и не успел придумать достойного ответа, когда доктор Чука распахнул наружную дверь. В ослепительном свете дня его темное тело сверкало от пота.

— Мы все приготовили, мистер Бордман, можно отправляться!

— Спасибо, доктор Чука, я иду!

И повернулся к Алете:

— Мисс Красное Перо, могу сказать только одно — я с уважением отношусь ко всему, что вы мне сейчас рассказали. И сожалею, что у нас не было времени поговорить обо всем этом раньше, на «Волхве»…

— У нас еще будет на это время! — с прежней жизнерадостностью заверила Анита. — Должно быть, не меньше полгода пройдет, прежде чем наши мумифицированные тела занесет здешний песок. Да, не горюйте, Бордман, у нас еще на многое хватит времени!

Подмигнув огненно-черным глазом, Алета развернулась вместе с креслом и снова занялась своей работой, а Бордман молча вышел.

Жара и свет снаружи встретили его словно удар из-за угла. Он тяжело поковылял к ожидающему его вездеходу. То, во что колонисты превратили машину, было для Бордмана еще одним ударом: верхняя часть грузового отсека исчезла, здесь были установлены цилиндрические сиденья, похожие на круп лошади, и странные низкие щиты торчали с обеих сторон. Дэниэл прекрасно понимал, что все эти изменения в конструкции сделаны ради него, даже если и не вполне догадывался об их назначении.