Колонист "Вано"

Или, может быть, «согласием» стал другой момент общения?

– О, нет, такие вещи невозможно оплатить деньгами. Только личное согласие.

– Лично я согласен!

Стоило мне вспомнить этот эпизод, как СИПИН подал голос:

– Совершенно верно. Судя по записи разговора, именно после этого на вас, Иван, и поставили метку колониста.

– Но… Слушай, ты, конечно, можешь считать по-другому... Но вообще-то это никаким согласием не было!.. – возмутился я.

– Это уже неважно, – доверительно и почти ласково, как маньяк с ножом, сообщил мне СИПИН. – На вашей планете прошло шесть десятков лет. Колониальный корабль, конечно, движется выше скорости света, но ставить на него прыжковые двигатели нерационально. Тем более что колонистов доставляют в виде информационных матриц. Ваше возвращение не имеет смысла. Земля уже не та, что была при вас. Она продирается через четвёртый кризис цивилизации. И вовсе не факт, что человечество его переживёт.

– Опять кризис! – возмутился я. – Что за кризисы такие, СИПИН? Почему этот – четвёртый? Какие ещё были-то?

– Первый кризис – климатический. Он случается почти с каждой цивилизацией, начинающей свой исторический путь. На ранних этапах, когда развитие идёт очень медленно, а изменение методов использования палки и камня занимает десятки тысяч лет, высока вероятность столкнуться с глобальной катастрофой, способной уничтожить вид. В случае с человечеством, такой катастрофой стало извержение вулкана около восьмидесяти тысяч лет назад. Точнее сказать не могу: мы за вами тогда не приглядывали. Слишком уж примитивными вы были…

– И что? В мире вообще-то много вулканов, и они иногда извергаются! – заметил я, задумавшись. – Это было какое-то особенно сильное извержение?

– Совершенно верно! – ответил СИПИН. – Оно изменило климат планеты менее, чем за один её виток вокруг вашей звезды…

– За год, то есть? – уточнил я.

– За год, – не стал спорить мой новый «внутренний голос». – Из-за ограниченного ареала обитания и уязвимости от внешних, а именно климатических, условий, ваш вид оказался на грани уничтожения. Восстановление численности началось с двенадцати тысяч трёхсот одиннадцати особей, которым удалось выжить в экваториальной зоне, в центре одного из континентов. Развитие вашего вида было отброшено на десятки тысяч лет. Но вы прошли кризис и заселили планету, освоив земледелие, скотоводство, охоту и рыболовство. Около пятнадцати тысяч лет назад человечество вышло из первого кризиса. И сразу же устремилось ко второму.

– Это какому же? – нетерпеливо поинтересовался я, проглотив желание возмутиться этой фигнёй с постоянными кризисами. Как мы вообще выжить умудрились-то?..

– К кризису микроугроз, – ответил СИПИН. – Заселяя планету, вы породили многочисленные мутации вирусов и бактерий, бравших штурмом вашу иммунную систему. Вследствие урбанизации населения и кучного проживания особей вашего вида, последние три тысячи лет вы вынуждены были бороться за своё выживание, проходя через многочисленные эпидемии. Но к середине двадцатого века, по вашему летоисчислению, эта угроза была почти пройдена, и вы немедленно окунулись в третий кризис…

– Дай догадаюсь! – попросил я, прерывая СИПИНа. – Это был ядерный кризис!

– Совершенно верно. Кризис продвинутых вооружений начался в середине двадцатого века и полностью закончился в середине двадцать первого века, – согласился СИПИН. – После этого вы начали быстро двигаться к четвёртому кризису…

– Нейросети и роботы, да? – мрачно осведомился я.

– Именно так, – согласился СИПИН. – По нашим оценкам, в ближайшие сорок лет человечество либо преодолеет этот новый вызов в своём развитии и адаптируется, либо в той или иной форме самоуничтожится в результате многочисленных внутренних конфликтов. Даже если люди сохранятся, скатившись к примитивным железным орудиям и оружию, это с высокой степенью вероятности их не спасёт. К сожалению, ваш вид вышел на ту стадию развития, при которой жизнь без вмешательства медицины и фармакологии будет совершенно невозможна. Вероятность выживания человечества в случае технологического регресса составляет не более десяти процентов. Именно поэтому мы приняли решение вмешаться и создать антикризисный актив вашего вида, поселив на других, пригодных для вашего обитания, планетах и позволив вам самостоятельно достигнуть комфортного уровня развития.

– Но мы же не можем без медицины, ты сам сказал! – напомнил я, раздумывая о том, как было бы здорово, если бы всё это действительно оказалось «белочкой». Или просто ночным кошмаром.

– Тела участников программы были доработаны с учётом этого фактора, – поделился информацией СИПИН. – Ваши новые биологические оболочки приспособлены для выживания в совершенно диких условиях. Даже если здесь, на новом месте жительства, человечество решит остаться на уровне примитивных каменных орудий труда – вы всё равно выживете. Мы постарались адаптировать ваши оболочки даже для такого существования. Впрочем, не думаю, что оно вам понравится. К тому же, в таком случае ваша жизнь окажется очень короткой…

– СИПИН! – прервал я разглагольствования «инструкции». – А «вы» – это вообще, простите, кто?

– Если коротко, то мы – это следующая ступень эволюции биологических видов, – ответил СИПИН с лёгкими нотками гордости в голосе. – Мы – информационно-кибернетическая форма жизни!

– Приехали… - только и смог в ответ пробурчать я.

Получается, меня и ещё кучу землян захватили в плен роботы. Причём, для «нашего же блага»… Вот так и знал, что рано или поздно этим кончится – а ведь всё начиналось с усовершенствования обычных тостеров и пылесосов…

Глава 3. Чересчур роботизированные

Дневник Листова И.А.

Всё ещё первая ночь первого дня в новом мире

– Я не согласен! – и тут во мне взыграла гордость за биологические виды, помноженная на жгучую обиду. – При чём тут эволюция? Если вы, как ты сказал, информационно-кибернетическая форма, то вы просто роботы! Чуть более продвинутые, чем современные мне! Бывшие спиночесальщики и ушеотстригатели! И всё.

– Нет! Не всё! – не согласился СИПИН.

– Ну как же «не всё», если всё! – в свою очередь, не согласился я.

– Это пустой спор! – уверенно ответил «инструктор».

– Ну хорошо, если вы – следующий этап эволюции, то зачем вы возитесь с нами – ничтожными органическими формами жизни? – не сдавался я. – Вот серьёзно! Например, есть у меня на планете такие насекомые – пчёлы! Они опыляют растения и позволяют им размножаться, а это, в свою очередь, даёт пищу человеку! Поддерживает биосферу! И на пчёл мы обращаем внимание! Но есть у нас другие насекомые – «тараканы». Это такие мирные пожиратели всего и вся. Их на планете хоть пруд пруди. Пока они не появились у нас в домах, мы не обращаем на них внимания. Но вы-то на нас обращаете… Я так понял, приглядываете, исследуете. Антикризисные активы, вон, организуете… И зачем?

– Этот вопрос выходит за пределы моей компетенции! – сухо сообщил СИПИН.

– Видишь… Я, может не философ, не биолог и не проклятый кибернетик! Но я способен сложить два и два!.. – победно заявил я. – А у тебя это, видишь ли, «выходит за пределы компетенции». А теперь ещё раз скажи мне, что ты на ступеньку выше. Я вот этого в упор не вижу!

– Я всего лишь часть общей кибернетическо-информационной среды, – отозвался СИПИН. – Я выполняю свою функцию и не несу ответственности за подобные вопросы. И в этом есть своя прелесть. А также в этом разница между нами!