Колония
Шрифт:
Два сопла из трёх «утухли». Теперь этот линкор никак не в состоянии идти на максимальной скорости. Теперь ему тащиться до Новой Земли неделю минимум — а обеспечить ремонт двигателей здесь просто нет возможности. Конечно, вполне возможно, что этот корабль смогут эвакуировать (даже, скорее всего, эвакуируют), но на это уйдёт время — и в атаке на колонию он точно участвовать не будет. Ну, если конечно, его капитан не настолько безумен, чтобы совершить внутрисистемный прыжок на столь малую дистанцию. Нескольких пилотов и навигаторов, способных на такое, я знал ещё по прошлой жизни — но здесь с такими пока что не сталкивался…
Со следующим кораблём пришлось придумывать новую тактику буквально на ходу — он ну просто никак не хотел подставляться под наши выстрелы.
Пока я пытался совершить хоть один нормальный заход, другой линкор выпустил свои «москитные силы». А заметил я их только тогда, когда по нам начали работать тяжёлые орудия штурмовиков. И это совершенно точно были не «ДИшки» со своим сравнительно лёгким вооружением. Пришлось на время отложить атаку, так как Изабелла занялась тем, что начала отстреливать всё, что пыталось на данный момент атаковать нас. Артём, тем временем, полностью слившись со своей консолью, увлечённо барабанил по клавишам. Вскоре я увидел и результат его работы — один из штурмовиков резко вильнул «влево» и столкнулся со своим ведомым. У второго, при попытке выдать очередь по нашему кораблю, банально взорвались пушки.
Собственно, и без помощи Артёма, с «москитными силами» мы должны были справиться. А, так как Тёма периодически делал какие-то гадости с бортовыми компьютерами этих кораблей, проблем у нас с ними и вовсе возникнуть было не должно. Меня больше волновали линкоры, которые теперь медленно, но верно пытались блокировать нас со всех сторон одновременно. Мы с Изабеллой обменялись мыслями на тему выхода из этой ситуации. А выход у нас остался ровно один… Надо было идти на прорыв…
«Синяя молния» заложила очередной красивейший вираж и понеслась по направлению к одному из кораблей противника. Тот открыл так хорошо зарекомендовавший себя ранее заградительный огонь. И снова наш крейсер начал «танцевать» в пространстве, играючи уходя от залпов универсальных орудий противника. Я не надеялся на наше защитное поле — один-два случайных попадания оно ещё могло сдержать, но не более. Так что — только манёвр, только постоянное, непредсказуемое движение могли сберечь наши жизни хоть на какое-то время. Вот мы и крутились…
Крейсер выходит на дистанцию прямого удара. Тёма очень сильно шелестит клавишами своей консоли — и вот он, результат его действий — орудия линкора смолкают. Пусть, всего лишь на какую-то секунду, но мне этого достаточно. Закручивая невообразимую для простого смертного «кореллианскую спираль», я выхожу на рубеж пуска. Изабелла выжимает гашетку, а потом, для верности, ещё раз, выпуская две ракеты прямо в борт корабля. Сразу после этого — ручка на себя, крейсер несколько секунд чуть ли не скребёт «брюхом» по борту противника, так как манёвр на такой скорости привёл нас прямо под борт корабля противника, и вот мы проносимся мимо врага. Вслед нам расширяется облако плазмы и прочих факторов ядерного взрыва.
Конечно, нас достало световым излучением и проникающей радиацией — а как же без этого-то… Аптечка скафандра уже ввела мне дозу антирадиационного препарата, который должен был защитить меня от лучевой болезни. Только вот, кто бы меня от боли при уколе защитил ещё? Ну, почему все такие уколы всегда такие болезненные?
Крейсер окончательно вышел из-под воздействия взрыва, устроенного нами же. Я перевёл взгляд на область, отведённую для тактического дисплея на очках дополненной реальности, которые автоматически опустились на глаза, как только мы начали бой. Ну что же, нас можно было поздравить — один корабль противника мы уничтожили полностью, два повреждены, из них один — серьёзно. А вот теперь плохие новости — шесть кораблей, которые находятся в порядке, теперь идут прямо на нас. И, так как они до сих пор на ходу, наша миссия до сих пор не выполнена. Значит, продолжаем драться…
И теперь за нас взялись по-настоящему. Шесть линкоров начали колотить по нам из главного калибра.
Шесть линкоров! Я мог эффективно уклоняться от огня одного корабля, максимум, трёх, но не шести же! Я крутил виражи и прочие фигуры на пределе возможностей корабля и его экипажа. Пока что мне удавалось сводить ущерб от попаданий к минимуму, так как могучие плазменные орудия линкоров имели не самую высокую скорострельность. Я старался не входить в зону досягаемости вражеских лазеров непрерывного огня малой мощности. Малая-то она малая, но для нашего крейсера её хватило бы с избытком.Выводя «Синюю молнию» из-под очередного удара противника, я почувствовал, как корабль протрясло от попадания нескольких залпов плазмы из турболазера ГК. На моём дисплее высветилось «пробитие брони», «разгерметизация отсеков 3,5,8». Автоматически сработали защитные системы крейсера, перекрывая доступ в повреждённые отсеки, сразу же специальная смола запечатала все пробоины, которые только можно было запечатать таким образом. Так как она состояла из двух компонентов, это позволило ей мгновенно застыть и образовать «заплаты», достаточно прочные для того, чтобы сдержать давление внутри корабля. К сожалению, на боевое столкновение эти заплаты не были рассчитаны. По крайней мере, так это было в теории и так это работало на испытаниях. В реальности же всё зависело от того, какого именно были размеры пробоин…
Изабелла пробежала пальцами по своей клавиатуре. «Синяя молния», «убегая» от противника, «выстрелила» назад облаком специального вещества с односторонней прозрачностью. Теперь линкоры противника нас видеть не могли, мы же их видели нормально. Это позволило нам удалиться на некоторое расстояние и уйти из точки прицеливания противника прежде, чем они смогут нас расстрелять.
Я не шёл по прямой — я изменил курс, чтобы на линкорах не смогли предсказать нашу траекторию, после чего спросил своих:
– Ну, ребята, готовы ко второму раунду? Первый наша красавица продержалась сравнительно неплохо.
– Капитан, если я скажу «нет», это ведь ничего не изменит? — попытался пошутить Артём. — Всё же, за нами колония — и теперь, когда мы так хорошо их потрепали, они только сильнее разозлятся…
– Именно. Так что — или нам придётся идти до конца — или до того момента, когда «Страж» приведёт помощь. Всего-то каких-то шесть-семь часов осталось. Выдержим?
– Выдержим, — ответил Артём.
Быстрый разворот (как же хорошо, что гравитационные компенсаторы успели поставить на поток перед тем, как была заложена «Синяя молния»! Без них я бы так не покувыркался…), Изабелла приводит всё оружие в полную готовность. У девушки только один залп, и мы с ней решили, что он придётся в тот корабль, который немного оторвался от общего строя преследователей. Они, видимо решили, что суммарной мощности орудий должно хватить, чтобы покончить с одним крейсером. Ну, так-то да, хватило бы и одного линкора, если бы за ручкой не сидел самый отмороженный пилот СОЗ, который прошёл всю войну с Империей, да ещё и с вонгами сражался… Справиться со мной было не в пример сложнее, и я это в очередной раз доказывал врагу.
«Синяя молния» нанесла первый удар перед тем, как выскочить из облака аэрозоля, который обеспечивал нам прикрытие. Конечно, наш появление не было совершенно внезапным — уже давно можно отслеживать корабли по тому, какое они оказывают воздействие на гравитационные поля Вселенной. Так что о нашем приближении враги знали. Только вот оружие наводить они не могли, основываясь на данных этих систем. Так что, когда наш крейсер выскочил из облака, я сразу же, после залпа Изабеллы, дал ручку от себя. «Синяя молния» «нырнула» относительно вражеского лидера, так что его выстрелы просто прошли над нами. Я взял ручку на себя, отчего крейсер буквально «встал на дыбы». Разумеется, такие манёвры дозволительны истребителю, но никак не тяжёлому крейсеру, но… Выходить одним кораблём против десяти линкоров тоже как-то Уставом не предписывалось — но я это сделал, так что говорить о том, что какой-то манёвр не подходил для тяжёлого крейсера, было бы сейчас просто глупо и несерьёзно.