Колосс поверженный. Красная Армия в 1941 году
Шрифт:
Более того, несмотря на то, что теперь это предложение Жукова хорошо известно, нет никаких указаний, что Сталин когда-либо ознакомился с ним. [522] Учитывая же реакцию Сталина на существующую разведывательную информацию, сомнительно, чтобы он уделил этому докладу хоть какое-то внимание, даже если и читал его.
С середины мая по начало июня 1941 года немецкая разведка продолжалась по обе стороны границы, и ее деятельность была во многом замечена советской разведкой. 2 июня Брестский погранотряд доложил, что немецкие войска готовят понтоны, плоты и лодки на многих участках реки Западный Буг. В тот же день Главное управление пограничных войск НКВД доложило, что «80–88 пехотных дивизий, 13–15 моторизованных дивизий, 7 танковых дивизий и 65 артиллерийских полков и других частей» были сосредоточены поблизости от западной
522
По утверждению В. А. Анфилова, Г. К. Жуков рассказывал ему, как вместе с Тимошенко докладывал И. В. Сталину этот документ. По словам Жукова, Сталин «буквально вышел из себя: „Вы что, с ума сошли? Немцев хотите спровоцировать?“» (Прим. ред.)
523
Хорьков. Накануне, 47.
Когда начались жаркие июньские дни, указания на скорое нападения умножились. К 10 июня были полностью отмобилизованы немецкие и финские войска вдоль советско-финской границы, а гражданское население переведено в тыл. 17 июня немецкие суда начали покидать советские порты, а на следующий день начали потоком поступать донесения об окончательном выдвижении немецких войск на исходные позиции для нападения вдоль всей границы. Жуков записал одну версию реакции Сталина на эти донесения:
«13 июня С.К. Тимошенко в моем присутствии позвонил И.В. Сталину и настойчиво просил разрешения дать указание о приведении войск приграничных округов в боевую готовность и развертывании первых эшелонов по планам прикрытия.
И. В. Сталин сказал:
— Сейчас этого делать не следует, мы готовим сообщение ТАСС и завтра опубликуем его.
— Ну, что? — спросил я.
— Велел завтра газеты читать, — раздраженно сказал С.К. Тимошенко и, поднявшись из-за стола, добавил: — Пойдем обедать.
14 июня в нашей печати было опубликовано сообщение ТАСС. В нем говорилось, что распространяемые иностранной, особенно английской, печатью заявления о приближающейся войне между Советским Союзом и Германией не имеют никаких оснований, так как не только Советский Союз, но и Германия неуклонно соблюдают условия советско-германского договора о ненападении, и что, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на Советский Союз лишены всякой почвы. [524]
524
Справедливости ради следует заметить, что в сообщении ТАСС прямо отмечался факт концентрации немецких войск у советской границы — а также сообщалось, что советское командование сосредотачивает в приграничных округах войска для проведения ежегодных маневров. Для эзопова языка дипломатии это было более чем откровенное заявление. Генерал Галицкий, в то время командир 24-й стрелковой дивизии 3-й армии Западного фронта, писал в своих мемуарах: «Практического влияния на наши войска это сообщение не оказало, так как мы продолжали действовать в соответствии с указаниями командования и продолжали напряженную подготовку к отражению агрессии». Gm.: К. Н. Галицкий. Годы суровых испытаний. 1941–1944. М.: Наука, 1973, стр. 30
Когда советский народ читал это оптимистическое сообщение ТАСС, фашистские генералы, собравшись в кабинете Гитлера, докладывали ему о полной готовности немецких войск к нападению на Советский Союз.
На другой день мы были у И.В. Сталина и доложили ему о тревожных настроениях и необходимости приведения войск в полную боевую готовность.
— С Германией у нас договор о ненападении, — сказал И.В. Сталин. — Германия по уши увязла в войне на Западе, и я верю в то, что Гитлер не рискнет создать для себя второй фронт, напав на Советский Союз. Гитлер не такой дурак, чтобы не понять, что Советский Союз — это не Польша, это не Франция и что это даже не Англия и все они, вместе взятые.
Нарком обороны С.К. Тимошенко попробовал возразить:
— Ну а если это все-таки случится? В случае нападения мы не имеем на границах достаточных сил даже для прикрытия. Мы не можем организованно встретить и отразить удар немецких войск, ведь вам известно, что переброска войск к нашим западным границам при существующем положении на железных дорогах до крайности затруднена.
— Вы что же, предлагаете провести в стране мобилизацию, поднять сейчас войска и двинуть их к западным границам? Это же война! Понимаете вы оба это или нет?
Затем И.В. Сталин все же спросил:
— Сколько дивизий у нас расположено в Прибалтийском, Западном, Киевском и Одесском военных округах?
Мы доложили, что всего в составе четырех западных приграничных военных округов к 1 июля будет 149 дивизий и 1 отдельная стрелковая бригада. Из этого количества в составе:
Прибалтийского округа — 19 стрелковых, 4 танковые, 2 моторизованные дивизии, 1 отдельная бригада;
Западного округа — 24 стрелковые, 12 танковых, б моторизованных, 2 кавалерийские;
Киевского округа — 32 стрелковые, 16 танковых, 8 моторизованных, 2 кавалерийские;
Одесского округа —13 стрелковых, 4 танковые, 2 моторизованные, 3 кавалерийские.
— Ну вот, разве этого мало? Немцы, по нашим данным, не имеют такого количества войск, — сказал И.В. Сталин.
Я доложил, что, по разведывательным сведениям, немецкие дивизии укомплектованы и вооружены по штатам военного времени. В каждой их дивизии имеется от 14 до 16 тысяч человек. Наши же дивизии даже 8-тысячного состава практически в два раза слабее немецких.
И.В. Сталин, вспылив, сказал:
— Не во всем можно верить разведке…
Во время нашего разговора с И.В. Сталиным в кабинет вошел его секретарь А.Н. Поскребышев и доложил, что звонит Н.С. Хрущев из Киева. И.В. Сталин взял трубку. Из ответов мы поняли, что разговор шел о сельском хозяйстве.
— Хорошо, — улыбаясь, сказал И.В. Сталин.
Видимо. Н.С. Хрущев в радужных красках докладывал о хороших перспективах на урожай…
Ушли мы из Кремля с тяжелым чувством». [525]
Несмотря на оптимизм Сталина, тревожные сообщения практически со всех командных уровней неуклонно нарастали. 17 июня 93-й погранотряд доложил, что какой-то человек крикнул через границу: «К вам скоро пожалуют немцы». В тот же день перебежчик дал сведения, что в 04:00 утра 22 июня нацистские войска перейдут в наступление на всем протяжении советско-германской границы. [526]
525
Жуков. Воспоминания и размышления, том 1, 275–276.
526
Хорьков. Накануне, 47.
Совершенно секретный доклад разведки Прибалтийского особого военного округа, поступивший 18 июня от начальника разведотдела полковника Сафронова «командующим армиями и командирам корпусов, дивизий и бригад», открывает степень осведомленности советского командования о боевых диспозициях и наступательном настрое немцев. Этот пространный доклад, в частности, гласил:
«На 17.6.41 г. против Прибалтийского особого военного округа в полосе: слева — Сувалки, Ликк, Алленштайн и по глубине — Кенигсберг, Алленштайн установлено: штабов армий — 2, штабов армейских корпусов — 6, пехотных дивизий —12, моторизованных дивизий — 5, бронетанковых дивизий — 1, танковых полков — 5 и до девяти отдельных танковых батальонов — всего не менее танковой дивизии, кавалерийских полков — 6–7, саперных батальонов — 17, самолетов — свыше 500.
Группировка и дислокация частей (карта 100 000): в районе Мемель — штаб 291-й пехотной дивизии, 401-и и 610-й пехотные полки, два батальона 337-го пехотного полка, учебный батальон 213-го пехотного полка, 33, 61, 63-й артиллерийские дивизионы, до двух танковых батальонов, батальон тяжелых пулеметов, 48, 541-й саперные батальоны, 7-й полк морской пехоты, училище подводного плавания;
в Мелльнерагген (7804) — зенитно-артиллерийский дивизион;
в Бахман (7610) — до артиллерийского дивизиона;