Колояр. Принцип войны. Том 1

Плохо, что Лицын дрался без эмоций. Ему приказали любым способом вывести меня из состояния благодушия, спровоцировать и заставить делать ошибки. А человек, прекрасно осознающий свои способности и умеющий выбрасывать любое волнение из сердца, очень опасен. Особенно если он профессиональный дуэлянт.

— Сюрприз! — обронил бретер и в два больших прыжка оказался рядом со мной. Взмах одним клинком, другим — Ясни раздраженно зашипел, отбивая чужеродную Стихию. Лицын, если и был удивлен исчезновением своих ножей, не подал виду. Он проявил чудеса акробатики, увернувшись от тычка кинжала, прокатившись по мерзлой земле, пачкая свитер. И через мгновение снова был вооружен. Трансформация происходила невероятно быстро.

— Неплохо! Откуда такой нож?

— Нашел! — осклабился я и сделал попытку сближения. Бретер легко отбил атаку, правда, снова потерял клинки. Они растаяли от соприкосновения с Ясни.

Почему Лицын не воспользовался обычным ножом? Сделав ставку на магические клинки, которые с натяжкой можно отнести к типу холодного оружия, бретер теперь лихорадочно ищет противодействие моему оружию. Ясни элементарно разрушает структуру магических плетений его клинков, вон, даже Вяземский кривит губы в улыбке. Тоже понимает, чем может закончиться такая глупая недальновидность Лицына.

Внезапно что-то меняется. Воздух уплотняется, закрывая бретера зыбкой серой пеленой, а перед Лицыным возникают два крутящихся диска. Тончайшей струей воды можно разрезать металл, и мой соперник сейчас собрался совершить акт надругательства над Ясни. Мы еще толком драться не начали, а уже у обоих по лицу текут струйки пота. Мне жарко просто физически, а Лицын качает магию из эфира и из пруда, подключая все ресурсы организма. Когда драться начнем по-настоящему?

Тончайшие диски, невероятным образом заключившие в себя непрерывное циркулярное вращение воды, с противным ультразвуковым сопровождением рванули в мою сторону. Я перекрещиваю воздух, создавая преграду из мерцающих огненных полос, а сам кидаю клинок в ножны, превращаю его в трость. Перстни раскаляются, между ними бешено скачут искры огня. Скипетр войны начинает свою песню. Плевать на договоренности. Лицын и не собирался драться тем оружием, которое выбрал я. Он шел сюда с одной целью: победить. К бретеру отношение в дворянской среде и так неоднозначное, и что ему очередное нарушение правил? Так что отбрасываем в сторону колебания и желание делать все по кодексу. Конечно, Огненный диск Сударшаны я против Лицына использовать не стану, уберегая психику секундантов.

А вот раскручивающийся в моих руках посох формирует огненный шар. Он вытягивается, превращаясь в забавную елочную сосульку, и срывается с наконечника в воздух.

Диски прорвали первую линию обороны, и шипя разъяренными змеями, устремились ко мне, грозя разрезать на части живую плоть. Взметнув крыльями, огненная птица совершила невероятный крен, подставляясь под удар водного оружия и окуталась горячим паром. Феникс испарился, сорвав атаку.

Трость дрожит в моей руке и снова переходит в форму клинка. Но я не успеваю удивиться, почему ножны начинают жить по своим законам. В моих руках появляются два ножа, с которыми я прыгаю сквозь пар и устремляюсь навстречу Лицыну.

Потом разберусь с метаморфозами.

— Дерись! — рычу я.

Ледяная стена, выросшая передо мной, разлетается крошевом искрящихся осколков. Ноги начинают разъезжаться, попав на идеальный каток. Взмах Ясни — с гулким хлопком корка льда лопается, обнажая землю. Да чтоб тебя! Лицын какой-то монстр Водной Стихии! И этого человека Голицыны отвергли, не приняли в Род? Идиоты!

Прорвавшись через водно-ледяные препоны, я оказался лицом к лицу с Кондратом. Бретер уже ждал меня с длинным клинком, по виду сотворенным из металла, но это была всего лишь иллюзия. Накачанный избыточной энергией Стихии прямо из близлежащего пруда, нож приобрел необыкновенную твердость, и скрестившийся с ним Ясни не смог разрубить его или уничтожить магические вязи, с помощью которых создавалось оружие.

Мы сцепились серьезно. Лицын, как магический бретер, был хорош. Его пластичные движения говорили о великолепной фехтовальной и хореографической подготовке, но как современный боец он проиграл задолго до нашей дуэли. Слишком мы разные по уровню подготовки.

Магическую защиту я смял с помощью своих артефактов и Ясни. А в обычном контактном бою Лицын оказался даже слабее Витьки Колесникова. Что-то не учли те, кто подтолкнул бретера на безрассудную дуэль. Или специально подставили под молотки опытного бойца.

Дистанционный удар рассек шею бретера, а потом засиявший серебром клинок с шипением вошел под его ребра. Я едва успел подхватить помертвевшего Лицына и опустил на землю, не вынимая Ясни из раны. Побагровевший рубин в навершии кинжала сыто засиял ровными переливами красного. А лицо Кондрата резко менялось с бледного на серый.

Нож вышел наружу. А к нам уже спешил Целитель. Лицын что-то пробормотал, выплевывая сгустки темной крови, и я наклонился к его уху и зачем-то прошептал:

— Передай Елизарову, чтобы он прекратил играть со мной. Чревато… А ты хороший маг, Кондрат.

Лицын вцепился своими пальцами в мою руку и крепко сжал, после чего закатил глаза. А я ждал его посмертной улыбки, но меня оттеснил Целитель. Он мгновенно раскинул над лежащим золотисто-желтую ячеистую сеть и накрыл ею тело.

— Он еще жив, — сказал маг. — Его нужно срочно в больницу. Господин Худородов! Подгоните машину прямо на поле и везите на Погодинскую во второй корпус Медицинский центра! Если поторопимся, есть шанс спасти.

Вяземский внимательно смотрел на хлопоты вокруг лежащего бретера, а потом обратился к третьему спутнику Лицына, молчаливо взиравшего на хлопоты Целителя:

— Надеюсь, к дуэли у вас нет претензий?

— Нет, — кивнул мужчина, тоже бледный от увиденного. — Господин Волоцкий победил в честном бою, хотя…

— Никаких «хотя», — жестко оборвал его Вяземский. — Господин Лицын первым нарушил правило использования выбранного оружия. Если господин Волоцкий не против, мы можем закрыть на это недостойное поведение глаза.

— Господин Лицын проявил себя прекрасным бойцом, — сказал я, оглядывая собравшихся возле лежащего бретера. — Дуэль была чистой. Никаких претензий.

— Спасибо, сударь, — секундант склонил голову.

— В случае смерти господина Лицына прошу трофеи передать господину Волоцкому, — напомнил Петр. — Я лично проверю выполнению данного пункта.

Подъехал внедорожник, жестко размолачивая ставшую вязкой от избытка воды и льда землю. Бретера со всей осторожностью погрузили в машину и вскоре мы остались втроем. Леня Новицкий с каким-то жадным восторгом глядел на мой кинжал в ножнах, а Вяземский задумчиво спросил:

— Почему ты его не убил?

— Я убил его, — возражаю устало. — От моего артефакта редко остаются живыми, если я сам этого не захочу. А Лицын уже уходил. Так что все в руках божьих… Или в магии, которой он напичкан по самую маковку. Выживет — значит, суждено ему и дальше баламутить столичный свет.

— Да, я не предполагал, что Кондрат окажется таким искусным магом-дуэлянтом, — хмыкнул Петр. — Обычно он побеждал противников с помощью легких плетений, но здесь ему пришлось здорово выложиться, применив огромный арсенал своих заготовок.