Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

В пятницу, 20 января 1486 года, королева и король соизволили дать Колумбу аудиенцию.

Распорядок частных аудиенций был установлен 33-м параграфом особого статута 1480 года.

Королева и король выслушивали просьбы, восседая на высоких тронах. Справа и слева от монархов полукругом выстраивались члены Королевского совета.

Проситель становился на колени — в четырех шагах от тронов клалась особая подколенная подушечка — и в этой позе (предварительно он должен был облобызать руки их высочеств) излагал свое дело.

Затем слово предоставлялось членам Королевского совета [41] ,

и в заключение королева или король давали всемилостивейшие указания: поручить таким и таким-то лицам снова рассмотреть дело.

Андрес Бернальдес, которому лет десять спустя Колумб рассказывал о своих кастильских мытарствах, писал, что Колумб показал королеве и королю карту мира (mapamundi), на которой был нанесен маршрут его предполагаемого плавания. По словам Бернальдеса, королевская чета «не слишком поверила» Колумбу (46, 212–213).

41

Их было десятка два, но на аудиенции в Алькала-де-Энарес присутствовали не все члены совета и не самые влиятельные из них.

Так оно, вероятно, и было. Имеется очень интересный документ — свидетельские показания некоего Андреса де Карраля, данные им в 1512 году по просьбе Диего Колона, старшего сына и наследника великого мореплавателя, который как раз в эти годы втянулся в тяжбу с кастильской короной.

Андрес де Карраль сообщил следующее: «Пребывая при дворе, в Мадриде, вместе с Адмиралом, в то время, когда он хлопотал перед их высочествами о делах своих открытий, свидетель со слов Адмирала узнал, что члены совета противились ему, и говорили их высочествам, чтобы те не верили Адмиралу. Тогда Адмирал попросил, чтобы дело его передали лицу, коему их высочества доверяют, и дело передали одному монаху из ордена святого Франциска, а имя его свидетель запамятовал, этот же монах затем сказал их высочествам, что все, что утверждает Адмирал, — истинная правда» (84, 60).

Здесь явно идет речь об аудиенции в Алькала-де-Энарес и о последующих событиях. Из Алькала-де-Энарес двор 20 февраля 1486 года перебрался в Мадрид и там пробыл неделю, причем до сентября 1494 года королевская чета больше Мадрид не посещала. Стало быть, Карраль действительно встретился в феврале 1486 года в Мадриде с Колумбом. Показания его очень важны: как выяснилось, Колумб добился на аудиенции, в общем для него крайне неблагоприятной, чтобы с его делом в официальном порядке ознакомили сведущего эксперта. И этим экспертом был монах-францисканец, небезызвестный Антонио де Марчена.

24 февраля 1486 года Марчена получил аудиенцию у королевы и короля. И наполовину спас дело. Он убедил королевскую чету передать просьбу Колумба специальной комиссии и посоветовал во главе ее поставить своего друга Эрнандо де Талаверу.

Совет благой, но столь необычное дело решить быстро и определенно ни одна кастильская комиссия не могла. Хотя бы уже по той простой причине, что «законники», не разбираясь в навигационном деле и космографии, дабы снять с себя ответственность, должны были ввести в состав своей комиссии моряков и «астрологов», а их надо было где-то разыскивать и обучать правилам канцелярских процедур.

Да и сам глава комиссии, Талавера, не горел желанием ускорить дело.

Моряков и «астрологов» в комиссию ввели, но имена их история не сохранила. Помощником же Талаверы стал «законник» Родриго де Мальдонадо, правовед и дипломат.

В 1479–1480 годах он участвовал в очень

сложных кастильско-португальских переговорах в городке Алькасовасе. Он и его португальские коллеги разделили тогда сферы заморской экспансии весьма оригинальным образом. На карте намечена была горизонтальная линия. Она пересекала Атлантику к югу от Канарских островов. Все моря и земли к югу от этой линии объявлены были португальскими. Канарские же острова и часть Моря-Океана к северу от них отошли Кастилии.

Естественно, что Мальдонадо волновал вопрос, совместимы ли планы Колумба с условиями алькасовасского соглашения.

Эти же соображения беспокоили и Талаверу. В 1479–1481 годах он не раз ездил в Португалию как чрезвычайный посол Изабеллы и знал, сколь настороженно относится Лиссабон к любым заморским предприятиям Кастилии.

Комиссия была создана в марте или апреле 1486 года, но весенне-летнее время не благоприятствовало ее работе. Как раз в эту весну и за это лето королевская чета, гастролируя по Кастилии, посетила сорок два населенных пункта.

Гастролировали король и королева, гастролировал Талавера, гастролировал Мальдонадо, вынужден был гастролировать и пленник комиссии — Колумб.

Наконец в ту пору, когда пожелтела листва в кастильских лесах, их высочества решили отправиться на зимовку. 7 ноября I486 года двор прибыл в Саламанку — «Иберийские Афины», город, который на всю Европу славился своим университетом.

В Саламанке королевская чета провела почти всю зиму, и за эти месяцы комиссия Талаверы неоднократно обсуждала дело Колумба.

Спустя 133 года после этой зимы Колумбовых тревог испанский хронист Антонио де Ремесаль, монах-доминиканец, не лишенный творческого воображения (историкам этот дар не всегда идет на пользу), удивил мир собственной версией о ходе событий в Саламанке.

Колумб, писал Ремесаль, «прибыл в Саламанку, чтобы изложить свои доводы профессорам астрологии и космографии, читавшим эти предметы в университете. Когда он стал развивать свои взгляды и соображения, к ним с должным вниманием отнеслись лишь монахи из монастыря святого Стефана, а в этом монастыре изучали не только свободные искусства и богословие, но прочие дисциплины, которые читались в университете.

В монастыре собирались хунты астрологов и математиков, здесь Колумб выдвигал свои тезисы и здесь же их защищал. И с одобрения монахов передал затем свой проект на отзыв наибольшим профессорам университета» (109, 84).

Доминиканский монастырь святого Стефана в Саламанке существовал, весьма возможно, что в нем Колумб жил зимой 1486/87 года. Не исключено, что он делился своими замыслами с монахами этой обители.

Однако монастырь святого Стефана не был филиалом Саламанкского университета, и совершенно необоснованно Ремесаль утверждал, будто сперва монахи, а затем университетские профессора, подменив комиссию Талаверы, решали вопрос, быть или не быть экспедиции Колумба.

Процедура разбора такого рода дел исключала подмену королевской комиссии группой астрологов-любителей.

Ремесаль подготовил почву для последующих, еще более фантастических «саламанкских домыслов».

В конце 20-х годов прошлого века к штату посольства США в Мадриде причислен был выдающийся американский романист Вашингтон Ирвинг. Его с детства привлекала судьба Колумба, и на испанской земле он создал труд о великом мореплавателе.

Книга Вашингтона Ирвинга, посвященная Колумбу, вышла в свет в 1829 году и мгновенно была переведена на многие европейские языки.

Поделиться с друзьями: