Колыбель Прибабахуса 3
Шрифт:
Но тут пришлось, как и завещал Огунор, хорошенечко подумать. Просто взять и посадить живого арахнида в тело механического нельзя — почти вся внутренняя полость роботела была занята механикой, управлявшейся полумагическим процессором. Почему «полу»? Потому что не на чистой магии работал, само собой! Вот обычно (ха-ха, как быстро я, блять, привык к подобным вещам, а!) подобные големы в магических мирах работают на камнях с душами. Иначе как разумность придать? Они же обычно служат и источником энергии. Иногда, когда расход энергии больше, чем может произвести душа, а больше душ добавить нельзя, применяют дополнительные энергокристаллы. Так вот, тут энергокристаллы были, а души не было. Вместо души в коробку помещался живой мозг рабочего арахнида. Технология процесса с сохранением жизнеспособности мозгов нам была неизвестна, хотя с двумя целителями и древним богом в команде можно было и
Почему же мы не стали делать новых боевых ботов по уже существующей методике? А все просто — они ментальному контролю не подчинялись, и первым же делом напали бы на нас самих после включения. Поэтому пришлось извращаться и сочинять провода из нихуя, чтобы понатыкать их в мозги арахнидам и подключить к телу бота. Процесс сборки выглядел следующим образом: в корпусе арахнобота, сверху, делался вырез над управляющим блоком, а на спину механизма усаживался живой арахнид. Для компактности живому крабоиду отрезались лапы, а для подключения срезался хитин с морды и немного со спины. После чего под контролем целительниц к мозгам подключались провода, соединенные с соответствующими контактами в процессоре. Далее инвалид надежно приклепывался к корпусу бронзовыми хомутами, чтоб не болтался, а потом накрывался сверху металлическим куполом, также надежно закреплявшийся клепанием.
Не знаю, киборги в итоге получились, или пилоты в боевых роботах, но вот в таком виде эта хреновина вполне себе подчинялась ментальным командам. А по силе и прочности значительно превосходила свой биологический аналог.
— Удивительная поебень. — задумчиво глядя вслед направляющимся к дверям бронзовым чудовищам, пробормотал Огунор. — Интересно, в каком измерении Токи-Токи такую хуету подглядела? В наших, Пантеоновских, существ с такой нервной системой не водится…
Тем временем киборги добрались до дверей и, откинув засов, принялись открывать створки. Мы настороженно застыли, готовые к чему угодно, и… Ничего не произошло. При виде странных гостей арахнидоматка не заорала дурниной, не бросилась на них, не кинула в них чем-нибудь тяжелым. Так, лишь повернула голову, осмотрела застывших на пороге бронзовых крабов, и отвернулась, спокойно ложась обратно на пол. Нас она словно не замечала. Может, радиус агра небольшой, а может, тупо зрение херовое.
— Угадали, угадали, угадали!.. — заорал шепотом Огунор и радостно запрыгал на месте, как ребенок девяностых при виде новенькой сеги. — Все, можно спокойно вскрывать, она до последнего не заметит!
Вскрывать, это он про саму арахнидоматку говорил. И оказался полностью прав. Арахноботы осторожно подошли к своей королеве под полным игнором с ее стороны. Также оказались удостоены огромной порции похуизма, когда залезли на нее. Видать, эта процедура входила в стандартный список. Например, плановое омовение. Этого уж она точно сама сделать не могла. Некоторое время управляемые мелкой, наши киборги поползали по ее немаленькому, непомерно раздутому телу, и Юффт таки отыскала уязвимое место. Вполне в духи Токи-Токи — это была жопа. Огромных размеров брюшко, в котором наверняка скрывалось множество яиц-коконов, одно из которых на наших глазах и было отложено. И этим шансом не преминули воспользоваться арахнокиборги. Как раз в момент кладки один был рядом с яйцекладом, и не дал ему втянуться-закрыться, перехватив его своими манипуляторами. Но даже это не встревожило королеву. Забеспокоилась она лишь тогда, когда один за другим наши бронзовые воины полезли в нее внутрь. А когда они втроем скрылись в недрах арахнидоматки, задергалась и забулькала-захрипела. И даже попыталась куда-то упрыгать, но слишком уж у нее было неподъемное тело. Через минуту где-то она прекратила дергаться и шуметь, а несколько секунд спустя ее тело, и тела всех остальных поверженных в прошлых боях мобов приняли таять и впитываться прямо в пол.
— Настолько легко, что даже кажется, будто где-то подвох. — задумчиво пробормотал Томкарл.
— И не говори. — покивал в ответ головой Жакронвэль. — Сколько лет хожу, а тоже иногда такое впечатление проскакивает.
— Жалко, что этот снеговичок уже тает. — мрачно буркнула им в ответ Юффт. — А то засунула бы ваши головы ей в задницу, и показала, насколько легко и просто в ней живется.
Но грустила она недолго. Награда быстро подняла ей настроение. А сундук с победным лутом обнаружился, когда арахнидоматка полностью исчезла. Грубо говоря, она на нем сидела, как и на люке, ведущем на следующий уровень. Но, поскольку мы пошли на лайте, ничего круче расходников и ингредиентов в сундуке не обнаружилось. Типа, тоже баланс, и крутой шмот надо заслужить.
Вот если б мы пошли, обвешанные легендарками, то были бы и артефакты, прям гарантированно. Но мы все-таки не богатства ради шли, а опыта для. Короче. Когда разобрали, что кому больше подходит, мне досталась баночка странного серого порошка, подписанного как «пепел бездушия». Компонент для шаманского крафта, в шесть раз усиливает свойства создаваемого артефакта для управления духами. Даже не знаю, на кой оно мне уже — всех духов я благополучно проебал и оживил результат в виде божьей коровки с неопределенными свойствами. Так что, махнув рукой, я решил подарить его Томкарлу, но пока все награды, конечно, свалили Огунору в его пространственное хранилище.Люк, ведущий вниз, был закрыт массивной каменной квадратной плитой, в которую были вмонтированы цепи. Да, будь мы обычными людьми, обкакались бы ее двигать, и ни на миллиметр бы не шевельнулась. Но с учетом того, как мы уже вкачали параметры, даже без новых, полученных за уровень уровней, сдернули ее, как фанерную, и нам открылась простая земляная утоптанная дорога, под углом ведущая вниз. Причем, даже без стенок, и чем ниже уходил этот склон, тем уже становилась дорога, постепенно превращаясь в узенькую тропинку.
А вокруг раскидывался странный подземный лес. Пол верхнего этажа-уровня при взгляде снизу превратился в купол пещеры, заросший сталактитами, каким-то мхом, свисающими местами пушистыми лианами со светящимися бирюзовыми ягодами… Но основное освещение местности исходило не от них. Основными светильниками в этой локации выступали грибы со шляпками-колокольчиками, мягко светящиеся лунно-белым сиянием, как садовые светильнички посреди странной фиолетовой, синей и красно-бордовой травы. Причем некоторые светильники спокойно доходили до колена по высоте.
Почему еще я назвал этот лес странным? Ну, потому что деревьев в нем было мало, а грибов — много. Трех, пяти, десятиметровые, они росли штучно и группами. Серые, красные, темно-синие, с гладкими ровными шляпками и ножками, и с кривыми-бугристыми. Плоские, как у подберезовиков, шляпки чередовались с колокольчикообразными и воронковидными. Что интересно, светящихся среди гигантов не было вовсе.
— Интересно, на какого Грибабахуса локация заточена? — задумчиво-издевательским тоном почесал бороду Джигурда.
— Поржу, если на тебя. — вернул я ему подъебку.
Кто мог исполнять роль мобов в такой локации? Да кто угодно. И что угодно. Так, в общем-то, и оказалось. Первым на нас напал куст. Нет, не кто-то, обмотанный ветками. А прям куст. Вытащил корни из земли и попер, размахивая ветками. «Живокуст» тыща двухсотого уровня. Ни шипов, ни ядовитого сока. Просто пытался всех задушить своими ветками. Противник сложный исключительно в том плане, что обладает очень прочной древесиной, очень сильными мускулами, или что там у него вместо них, и не чувствует боли и страха. Чтобы победить, пришлось изрубить его на мелкие куски, потому что крупные обрубки особо не горевали и продолжали попытки атаковать нас.
И это было не единственное злое растение. Несколько деревьев, кусты — не самая дружелюбная флора, и мутировавшая фауна сверху. Куча зверья, на спинах, боках, головах и хвостах которых росла трава. Эти боль уже вроде как чувствовали, но инстинкт самосохранения был выключен еще сильнее, чем обычно у генерируемых системой противников. Плюс живучесть выше обычного, и весьма такие сильные были животные. Кто же мог выступить в качестве местных типа разумных жителей?
Конечно, эльфы. Словно в насмешку над историями Ника, эти эльфы были не то, что грибными — грибанутыми на всю шляпку. Бледная кожа, большие уши, огромные глаза — в два раза больше нормальных, и гигантские, почти в полный глаз, зрачки. Пока мы не попали в зону их агра, они спокойно сидели себе на гигантских грибах и грызли шляпки. Мы даже уже было понадеялись, что тут можно попробовать спокойно пройти по стелсу, и как можно осторожно попытались прокрасться мимо. Но в какой-то момент кто-то из этих истошно завизжал, почти перейдя на ультразвук, и эльфы посыпались с грибов на землю. И не просто посыпались — рванули в нашу сторону.
— Эх, спляшем. — рубанул Огунор по струнам своего музыкального ломика, и по округе разлетелся грубый ржавый аккорд, от чего эльфы запнулись и замедлились, и даже слегка поутихли. — Так, стоп, эффект другой должен был быть.
И едва музыка затихла, эльфы вновь оживились и с удвоенной яростью рванули к нам. С задумчивым выражением лица древний вновь тронул струны, но на сей раз не стал вкладывать в них ману. Но местные грибожуи вновь замедлились, словно музыка даже без магии была их слабым местом. Когда музыкальные звуки вновь утихли, противники опять оживились, и стали еще громче и активнее.