Колыбель Прибабахуса 3

— А что же этот отшельник? — поинтересовался я. — Он разве не является нарушением этого соглашения? Он же тут типа живет. А раз он может мне как-то помочь моих личиночных заданиях, то логично, что он считается эльфом по местным понятиям?

— Ключевое тут — принадлежность к народу. — охотно ответил бард. — И исторически сложившиеся принципы определения, кто к кому относится. А этот отшельник, он чистокровный эльф, и он странник. В нем течет кровь обоих типов истинных предков, и принято считать… В общем, если в эльфе течет кровь темных,темные его не примут частью светлого народа. И наоборот. Так что обе стороны считают отшельника СВОИМ, и не считает врагом никто. Но и примыкать он сам ни к кому не хочет, а никто и не настаивает. Вот и оставили его в покое.

— А что с ним не так? — поинтересовался я. — В других местах странников вон, вообще по закону гражданами делают. Налогообязанными. Там же ряд плюсов в них.

— Ну, у него сложный характер, и на этом даже можно было бы закончить… — опять как-то туманно ответил Пидзуил.

А дальше ему продолжить не дал возникший прямо из земли стремный зверь. Не вылезший, а вот как… Призванный. У меня гусь так из ниоткуда появляется. Не страшный зверь, а именно что стремный. Первая мысль не «а-а-а-а-а-а-а!!!», а «фу-у-у-у…». Химера какая-то. Крыса ростом с волкодава, шерсть клочками растет, а где ее нет — чешуя. Блестящая, даже словно слизкая какая-то. Да и шерсть тоже словно обхаркали и попытались по-панковски торчком поставить. На кончике хвоста кисточка, но не из шерсти, а из дикобразовых иголок.

И вот эта крыса сделала два шага в нашу сторону, поравнявшись, после чего сначала обнюхала Пидзуила, одобрительно фыркнула и кивнула, а потом обнюхала меня и недовольно, совершенно по свиному, два раза хрюкнула. В ответ на это на обломках ближайшего к нам древнего дома, скинув покров невидимости, возник новый персонаж.

Вот реально, персонаж. Словно сбежавший из какого-то стимпанка… Блин, одновременно всё не описать, а в глаза бросается буквально вся внешность! Ладно, сверху вниз. волосы. Толстые и жесткие, в отличие от обычных эльфийских, более тонких и легких, чем человеческие. Длиной десять-пятнадцать сантиметров, волосы у него были зачесаны торчком вверх. Цвет волос разный, пятнами. Но пятна симметричные. Кожа тоже была симметрично-пятнистая. Знаете, есть такой тип кожи, бело-розовый, а на солнце вместо загара покрывается кучей неровных веснушек? Вот только вместо бело-розового какой-то серо-синюшный, и такой же конопатый. На такой коже росли черные волосы, с серебристым блеском. И все это чередовалось явно светлой, когда-то белой, но сейчас загорелой кожей, с соломенно-блондинистыми волосами. Нос когда-то давно был очень явно сломан, со смещением на бок, как у Лехи Щербакова. Уши, весьма длинные и острые, были еще и тонкие. И тоже несколько раз сломаны. В переносицу вмонтированы магнитики, как позже выяснилось, а на магнитиках — легкие очки в тонкой серебряной оправе. И самое главное — глаза. Один левый, другой правый. Ладно, шучу. Правый зеленый, а левый черный. Выглядел он лет на сорок пять, плюс минус.

Рубашки на нем не было, и взгляду открывался очень сильно обезжиренный торс. Эта обезжиренность бросалась в глаза раньше развитой мускулатуры. Но не перекаченной, как у силачей в этом мире. Наверняка ловкач. И вот настолько эти мышцы облегались кожей, что его можно было вместо анатомического атласа использовать. На левом плече у чувака располагалось странное устройство. Железки были вмонтированы в основание шеи, ключицу и плечевой сустав, сверху стеклянный купол, через который виднелись какие-то шестеренки и прозрачный флакон, по форме и размеру похожий на охотничий патрон, с ярко-зеленой прозрачной жидкостью. На поясе у чувака располагался ремень-патронташ, с рядом таких же флакончиков, что и в наплечном механизме. Также, ремень держал серые штаны из плотной грубой ткани, с кожаными нашивками на коленях. Снизу штаны были заправлены в ботинки с высокими берцами на шнуровке.

Чувак был явно нетрезв, а его внимание было все уделено трапезе. Совершенно неделикатно, явно не беспокоясь об этикете, правой рукой он выковыривал застрявшее между зубов мясо, косточка от которой лежала рядом с ним на камнях руин. Левой рукой он крепко сжимал литровую бутылку из темного стекла. Закончив с чисткой зубов, он смачно рыгнул и приложился к бутылке. Крыса-переросток покосилась на него и снова хрюкнула.

— Да слышал я, куда спешим? — недовольно фыркнул Никоалматиразнатэил, химероид 9999 уровня. — Съебать решат — и хуй с ними, только рад буду. А нет, ну так их проблемы!

После чего снова приложился к бутылке.

— Никоалматиразнатэил, это я, Пидзуил! Приветствую! — помахал химероиду рукой мой спутник. — Я тут с одним новым интересным эльфом хотел тебя познакомить!

— Чего блять? — отшельник аж поперхнулся от таких слов. — Ты уши его видел? Какой нахуй эльф? Вы там в своей саванне ваще уже нахуй перегрелись?

— Он прошел проверку в зале справедливости! — совершенно искренне веря в правильность этого теста, возразил ему бард. — Я лично видел, как он призывает плющ!

— Полудурки, блять, а не полуэльфы… — хлопнув ладонью по лицу, покачал головой Никоалматиразнатэил, после чего, убрав от лица руку, посмотрел на нас. — Ну, ладно, ну прошел, от меня хули надо?

— У него, кроме растительного дара, есть дар и животный. — ответил ему Пидзуил. — А ты единственный, кто совмещает в себе подобные таланты!

— Ну так я химера, а он — мудила. — сделав «хрюк-всхрап», отшельник прочистил нос и смачно сплюнул на землю. — Тоже мне, сравнил. Я тебе уже сколько блядских лет говорю — любой хмырь и любая лярва может природной магией владеть! Потому что нет почти разницы между нами и людьми, мля…

— Ладно, пойдем отсюда. — тихо обратился ко мне бард. — Он сегодня что-то особенно не в духе.

— Ну щас, блять, ага! Собрались они! — неожиданно возмутился Никоалматиразнатэил. — В кои-то веки кого-то, кроме вашей острокороткоухой братии занесло! Щас идем ко мне, будете охуительные истории рассказывать. Как раз вино из мозгоплавов созрело! И ваще, Пиздурил… Эээ… Пид… Зу… Ил! Хочешь уйти и не поведать, где тебя лешие две недели драли?

Глава 5

— Так я в тюрьме сидел. — похлопал глазами бард.

— Что? Ты? В тюрьме? — расхохотался химероид и спрыгнул с крыши. — И что ты сделал? Не ту ноту сыграл? Ха-ха-ха!

— На праздник стоятка не явился. — потупил взгляд Пидзуил, а отшельник резко посерьезнел и аж присвистнул от удивления.

— Лучше б ты убил кого, вот серьезно. — произнес эльф и махнул рукой, зазывая нас за собой. — Ладно, пошли, чего тут в этой духоте париться.

— Только одно уточнение. — начав идти, повернулся я к барду. — Час с последней хуйни прошел или еще не…

Договорить мне не удалось. Земля под ногами превратилась в воду, и я с размаху погрузился в нее. Ощущения как если идти по льду и провалиться. Неожиданно и неприятно, и хоть ты как хорошо умей плавать, в первый миг растеряешься. А если вот так, когда воды быть не должно, то растеряешься вдвойне. Рядом со мной плюхнулся и начал барахтаться Пидзуил. А вот он, походу, не только растерялся, но еще и плавать не умел. Возникшее было желание помочь полуэльфу выбраться из воды сменилось на желание выскочить отсюда пробкой от шампанского, когда моего тела коснулось что-то змееподобное и многочисленное. Открывание глаз ничего особо не дало — вода была мутная и теплая. Словно это был тропический водоем. С одной стороны, хорошо — не замерзнешь. С другой, даже в моем родном мире в такой воде может водиться абсолютно любая хуета, зачастую неведомая даже ученым. Но выплыть самостоятельно не получилось. В следующий миг меня что-то оплело и резко потащило… Вверх! Вытащило из воды, отряхнуло и поставило на землю на берегу неожиданного, шестиметрового в поперечнике круглого водоема.

С противоположной стороны точно такая же процедура проводилась с бардом. Вытащили и меня, и его растения, оплетающие своими корнями и телами окружающие руины. Поставив нас на землю, растения отпустили нас и вновь расстелились по камням. Некоторые из них улеглись на поверхность воды, словно там была твердая поверхность. Кажется, именно так они там и лежали до того, как земля ушла из-под ног. Рядом с нами на земле бултыхались полуметровые, покрытые слизью, тонкие серые угри, или весьма похожие на них существа. Видимо, вместе с нами растения захватили и их тоже.