Колыбельная для вампиров

— Господи, какая глупость! Народ совсем с головой не дружит. Как будто Штейна можно принудить к чему-то против его воли, а уж реноме порядочного человека — это вообще не из его репертуара. Ну, а сплетни… еще бы они не гуляли по конторе!

Заметив краем глаза мгновенный росчерк света на темном бархате ночного неба, Эльза досадливо вздохнула:

— Смотри падающая звезда! Черт побери, слишком поздно их замечаю и не успеваю загадать желание. А ты?

Рени подняла голову и с восторгом посмотрела в высокое звездное небо Алтая. Взяв палку, она поворошила ею костер, и в темное небо радостно рванулся целый рой ярких живых искорок.

— Я и не пыталась, Эль. Мне это уже ни к чему, — сдержанно ответила она.

— Нет! Не смей так думать, Ри! Ты не знаешь, сколько у тебя еще времени, а жить нужно с полной отдачей до последнего вздоха. Все мы, в конце концов, смертны и не знаем, будет ли в нашей жизни завтрашний день. Вспомни, как печально все обернулось для расы эреев. В одночасье их мир исчез, а ведь они тоже надеялись, что впереди у них века, но судьба — капризная дама.

— Я все понимаю, дорогая. Но одно дело не ведать, что тебя завтра ждет и совсем другое дело, когда ты точно знаешь, что твои дни сочтены, — Рени грустно улыбнулась, глядя в тревожные, полные сочувствия глаза подруги и спросила: — А ты откуда знаешь про эреев, Томас рассказал?

— Да. Это так интересно, правда? Неужели эреи все были такими красивыми, как Ник? Тогда остается только пожалеть, что эта изумительная и талантливая раса сгинула во тьме веков.

— К сожалению, не во тьме веков, а в катастрофе, которая не оставила им выбора. Ладно, что-то мы сменили тему. Речь-то шла о тебе, а не обо мне, дорогая, давай-ка, рассказывай дальше. Знаешь, одно время мне казалось, что после несчастного случая с Хикару, ты и на пушечный выстрел не подойдешь ни к одному мужчине не то, что решишься выйти за кого-то замуж.

— Я тоже так думала, — ответила Эльза на безмолвный вопрос, написанный на лице Рени, и печально улыбнулась. — Но со временем боль любой потери, если и не уходит навсегда из сердца, то хотя бы притупляется… — помолчав, она фыркнула. — К тому же Томасу трудно в чем-либо отказать, ты же знаешь, что у него железная хватка. Вдобавок он редкостный гад и садист по натуре! Господи, как я ни изворачивалась, он все же дожал меня, не оставив иного выхода! Причем, не удовольствовавшись моим «да», тигруша тут же, не сходя с места, окольцевал меня по всем правилам, сделав официальную запись в брачном Кодексе. Вот сволочь!.. До сих пор при воспоминании о том, как он изводил меня в своем кабинете, готова удушить его собственными руками! — выпалила девушка, и в ярости принялась колотить по умирающему костру, подбрасывая в него сухие ветки. В небо рванулся такой яркий столб огня, что Рени отшатнулась, заслонившись рукой от его обжигающего жара.

— Эй-эй! Понимаю, что ты зла на Томаса, но не могла бы ты не так сильно раскочегаривать костер?

— Ой, прости, пожалуйста! Что-то я слегка разошлась и не на том вымещаю свою злость. Кстати, не думай, что у нас с Томасом все плохо. Нет, я бы сказала, что все более или менее нормально, просто злюсь из-за того, что надо мной одержали верх. И слишком уж унизительной оказалась сама ситуация, в которую я попала. Представь мою растерянность и изумление, когда он нацепил мне обручальное кольцо на палец…

Взяв ее за руку, Рени полюбовалась искрящимся камнем, и с восхищением сказала:

— Знаешь, Эль, а Томас не поскупился ради тебя. Когда-то я участвовала в афере с бриллиантами. Поверь, в твоем кольце редкий камень — очень чистый и крупный алмаз с искусной огранкой, благодаря которой он словно светится изнутри.

— Да уж! В скупости его не обвинишь. Дарит мне безделушки одну за другой, как будто они имеют какое-то значение…

— А что имеет для тебя значение, Эль?

— Сложно сказать. Сама не знаю, что мне нужно… наверно, как и всем — любви и капельку уважения. А пока ни того ни другого как раз и не наблюдается в нашем браке.

— Не унывай, Лисичка, не все сразу. Ты же знаешь, какие мужики тормознутые. Одна видимость, что они с ходу влюбляются, а на самом деле все обстоит совсем не так. Просто у них от природы сексуальный позыв сильнее нашего и носит взрывной характер, а сама любовь, как таковая, как и у нас, зреет отнюдь не сразу. Черт, что-то мы все время отвлекаемся, и ты мне никак не расскажешь, почему ты согласилась выйти замуж за Томаса…

— Замуж я согласилась выйти только связанной по рукам и ногам, и под угрозой публичного изнасилования.

Подруги дружно рассмеялись, и пораженная Рени воскликнула:

— Ну, ничего себе! Круто Ледяной тигр с тобой обошелся! Я бы тоже пребывала в ярости от такого обращения!

— Да, ладно, чего уж там, дело-то прошлое. К сожалению, удача оказалась не на моей стороне. Эх, будь я порасторопнее, все еще гуляла бы на свободе! Видишь ли, когда я попыталась скрыться от столь щедрого предложения руки и сердца тигруши, этот гад так рассвирепел, что приказал охране задержать меня прямо в офисе. Я этого никак не ожидала, а то бы драпала гораздо быстрее, только бы пятки сверкали. Ну, а так меня быстро заловили. Вообрази, какое было позорище! — Эльза скрипнула зубами. — Меня связанную по рукам и ногам при массе народа волокли в его кабинет, Боже мой! До сих пор на душе муторно, как вспомню смешки окружающих! А уж эта сучка, его секретарша, облила меня в своей приемной такой грязью и презрением, что убила бы гадину! Правда, я тоже внесла посильную лепту в обострение ситуации, и держалась до конца и Томас, отчаявшись, прибег к последнему аргументу. В общем, когда он для убедительности в серьезности своих намерений стал расстегивать ширинку, а дело происходило накануне его селекторного совещания с главами отделов, я вынуждена была согласиться.

— Вот, ведь паршивец! Думаешь, он пошел бы до конца?

— Знаешь, что-то мне не захотелось проверять…

— Я тебя понимаю! — сдавленно сказала Рени и, не удержавшись, расхохоталась. Успокоившись, она добавила, глядя на обиженное личико подруги: — Прости, дорогая, но уж очень вы упертая парочка, за вами так забавно наблюдать со стороны. Но-но, не злись! Кстати, думаю, что от тебя уже ничего не зависело. Если Томас нацелился прибрать тебя к рукам, то у тебя не было ни единого шанса отвертеться от замужества. Одного не понимаю, почему ты так упорно сопротивлялась? Ты же все время усиленно крутилась около него, не давая ему прохода, сама же мне об этом говорила. Чего же ты от него хотела, дорогая, если не престижного замужества?

Зябко поежившись, Эльза тоскливо взглянула на нее и неохотно ответила:

— Черт побери, на самом деле я такая дура! Все и началось с совершенно дурацкого спора. Примерно год назад, нас в казарме совсем тоска заела, с заданиями была напряженка, и от нечего делать мы решили несколько разнообразить свои будни. Ну, сама знаешь, как это бывает. Кто-то из девчонок достал несколько бутылок вина и водки. Ну, мы от души и погуляли! Исключительно по пьяни, я, как последняя идиотка, на спор сцепилась с Розой Мориску. Помнишь ту громилу из нашего спецназа, которая неровно к девочкам дышит? В общем, я ей проиграла… было на выбор: провести год с ней, или с Томасом, в ожидании предложения руки и сердца. Поскольку он считался непробиваемым в этом плане, Роза великодушно дала мне эту отсрочку. По условиям спора я через год все равно должна была… ну, ты понимаешь, — Эльза замолчала и искоса посмотрела на Рени. Та, глядя на смущенную подругу, снова начала сдавленно хрюкать, а потом расхохоталась до слез. — Тебе смешно, а мне теперь совсем не до смеха…

— Да, подруга, влипла ты, как кур во щи! Ай-я-яй, дорогая, и как только тебя такую увертливую лису загнали в столь примитивную ловушку? Ну, тогда одно скажу: уж лучше Томас, чем Роза! — отсмеявшись, с лукавым видом сказала Рени. — Или ты иначе считаешь?

Эльза обиженно на нее посмотрела:

— Издеваешься, да? Я что, по-твоему, похожа на лесбу?

— Нисколько, дорогая! Кстати, не пора ли тебе со спецназом завязывать? Хватит уже в прятки со смертью играть, а в перерывах дурью маяться, нарываясь на неприятности.