Колючая удача для Пуговкиной

Девушка с недоумением поглядела на жуков, потом в поле периферического зрения рядом с котом мелькнуло что-то странное. Присмотревшись, она взвизгнула и, зажав рот ладошкой, стала тыкать пальцем в Шавермура. Следом, развернувшись вместе с телегой, преображение пушистого приятеля увидел и Константин, который восхищенно присвистнул и, хохотнув, обрадовал кота:

– Да тут приманок на десять, а то и больше хватит.

– Ш-ш-ш… зараузы! – Пытаясь покарать обидчиков, кот в прыжке взвился в воздух, растопырив когтистые лапы как опытный голкипер. – Поймаю – крылья оторву-у.

Пауки, насмешливо жужжа, увернулись и взлетели повыше.

А Пуговкина, наблюдая за молотящим воздух хвостом, задумчиво заметила:

– Ты бы, котик, с ними не ссорился, а то неизвестно, что они тебе могут еще намагичить! Тебе, чтобы как у Ежова было, еще розана у кисточки не хватает.

Злобно шипя и фыркая, Шавермур надулся, подобрав хвост под мохнатую попу, и угрюмо насупился.

Еще бы! Его пушистый, дымчато-серого цвета хвост с едва видимыми, будто муаровыми полосками подвергся жестокому надругательству со стороны какой-то жужжащей безмозглой нечисти.

Мех на нем, которым кот заслуженно гордился, стал белесо-желтого цвета с оранжеватым отливом, а на конце красовалась кисточка из золотисто-бежевых и белоснежных перьев. Все, что требовалось для ловли рыбы на искусственную муху, у начинающих иномирных рыболовов, казалось бы, теперь было в наличии, но вот энтузиазм у зачинщика этого действа совершенно пропал.

Обиженный кот категорически не желал делиться шерстью и перьями, пытался цапнуть Люсю, которая хотела взять его на руки, подозревая девушку в коварной попытке ощипать и так пострадавший хвост.

– Слушай, – Константин попытался воззвать к кошачьему разуму грубым и древним как мир путем, через желудок, – ты же хотел рыбы. Давай сделаем приманку, и первая рыба тебе! А если она будет только одна, то половина.

– Ф-ф-ф… – отвернулся от кактуса кот. – Я и мышь могу поймать, этих их рсмуров.

– О, точно! – оживился Ежов. – Я же про ловлю тайменей не рассказал! Тайменей ловили на искусственную мышь!

– Зачем искусственную? – чуть-чуть заинтересовался кот, скосив глаза на колючий кактус с цветущей макушкой.

– Так мы же мышей в тайге ловить не будем, проще было искусственную сделать, – пояснил мужчина. – Но это только на крупную рыбу хорошо.

– Шавермурчик, а я-то в чем виновата? – жалобно протянула Люся, шмыгнув носом. – Я голодная. Ты хоть мышей местных ел, Костя вообще кактус, и еда ему, наверное, не нужна. А я?

Словно в подтверждение ее жалоб у Пуговкиной в животе громко заурчало. Еще доставая для Кости зеркало, она успела вытащить и проглотить полурастаявший кусок шоколада, последнее, что нашлось из съедобного в рюкзаке. От сладкого есть хотелось еще больше, а разговоры о рыбе, которую Люся любила, очень возбуждали аппетит. Правда, в голове мелькнула мысль, что добычу же еще и готовить надо, но девушка отмела ее, решив, что Ежов точно что-нибудь придумает.

Коту, видимо, тоже надоело обижаться, и он царственно кивнул, смилостивившись.

– Тоулько ради тебя. Дергай аккураутно.

– Конечно, аккуратненько, – успокоила его Пуговкина, сунувшись к наполовину выпотрошенному рюкзачку. – Я тут вспомнила! У меня ножнички есть маникюрные. Отрежу – и ничего не почувствуешь.

Паучки, опасливо летая повыше кругами, клятвенно обещали вернуть Шавермуру хвост в первозданном виде и больше не безобразничать, если их не будут обижать, сравнивая с приманкой.

– Лаудно. – Кот пристально наблюдал, как Люся бережно срезает несколько перышек и выстригает горстку шерсти, стараясь не наделать на хвосте залысин. – Вернете – схожу и мыша поймаю. Хочу крупную рыбу.

А Костя? А кактус, пока суд да дело, решил пристреляться! И получалось у него пока не очень. Точнее, совсем не получалось. Иголки от растения отделяться отказывались напрочь, не то что лететь в заданном направлении, поражая цель.

«На крайняк глушить будем», – бурчал про себя мужчина, стараясь понять, где найти курок, чтобы можно было расстрелять хоть частично боезапас своих колючек.

Глава 8. А скоро ночь…

На травке у берега лежали «рыболовные снасти». Надо думать, любой более-менее разбирающийся в рыбалке человек только пальцем у виска покрутил бы, увидев эту композицию. Пожалуй, ходить за грибами с чемоданом было бы продуктивнее. Из всех предметов только пойманная Шавермуром мышь-рсмур не вызывала нареканий.

То, что было обозвано мухой, выглядело как куколка шамана для проклятий. Намотанная на булавку, которые Пуговкина таскала в сумке всегда, на случай если оторвется пуговица, оранжевая нить с клочком примотанной желтой шерсти и перышком не выглядела так, как положено, по мнению Константина. Он объяснял как мог, но делала-то Люся, и поэтому вышло то, что вышло. Те же нитки изображали леску, и все это было привязано к корявой ветке, притащенной паучками из леса.

Рсмур был тоже брезгливо обмотан несколькими нитками, а Взз и Бзз, ловко орудуя лапками, сплели из этих ниток что-то вроде тонкой веревочки.

Важный Шавермур, распушив серый хвост, возвращенный к прежнему великолепному виду, важно вышагивал перед приготовленным инвентарем и торопил Ежова:

– Ну чтоу? Когда начнем? Все есть?

Константин тянул сколько мог, так и не сообразив, как активировать свое игольчатое оружие.

– Люд, ты знаешь, наверное, возьми какую-нибудь палку потолще, чтобы можно было ей рыбу оглушить и вытащить.

– Я?! – Пуговкина совершенно нелогично вдруг решила, что ей жалко лупить бедную рыбку. – А почему я? Она же живая! Ей будет больно.

Шавермур возмущенно напыжился и, периодически шипя и фыркая, объяснил недалекой девице, что Взза и Бзза она не особо жалела, пытаясь прибить плоскогубцами.

– Рыба – это еда! Твоя, между проучим, пока единственная! Рсмуров же ты есть не хоучешь. Так что давай! Еду надо доубыть, это тебе не в магазин ходить за готоувеньким.

– Летучки сами виноваты! Они меня напугали и зубки скалили, а рыба меня не трогает, – надулась Люся. – Вы же все мужчины, и что, без меня справиться не можете?!

– Людочка, – Ежов старался говорить максимально мягко, не понимая, что вдруг нашло на девушку, – ни у кого из нас нет рук, да и еда на данный момент нужна больше всего тебе. Я понимаю, что нелегко, но и ночлег себе устраивать тоже придется самой, мне очень жаль, но я помочь могу только советом. Я всего лишь кактус, хоть и разговариваю.

Эти спокойные слова словно помогли сбросить с девушки какое-то наваждение. Стало стыдно и неловко.

«Даже кот и жуки стараются, чтобы меня накормить, а я с капризами».