Команда ликвидаторов

Впрочем, я слишком мало знаю для умозаключений. Зато теперь очевиден тот факт, что утром за нами действительно была погоня. Значит, не зря удирали и прыгали в колючие кусты.

Мы делаем вид, будто забыли в городе нечто важное, и включаем заднюю передачу. Девчонка скрючилась, идет медленно и тихо постанывает.

Нырнув в неширокую улочку, натыкаюсь на аптеку. Вновь тащу из кармана телефон и набираю номер старшего механика.

– Иваныч, тут проблемка нарисовалась – не можем мы пока попасть на судно.

– А чего так? – обескураженно переспрашивает он. – Помощь требуется?

– Нет, лучше не дергайся. Ты вот что… Разузнай там у нашего дока, чем лечить эту гадость, и перезвони. Договорились?

Ответ стармеха не слышу. Повернувшись в ту сторону, где только что стояла Хелена, обнаруживаю пустоту.

– Вот зараза! – Моя голова вертится как на шарнирах. – Только этого мне сейчас не хватало!..

Нахожу ее в толпе народа, шагах в тридцати, – симулянтка удирает довольно бодрым шагом, напрочь позабыв об острой боли в желудке. Что ж, давай поиграем в догонялки.

Увидев меня, она рвет в противоположную от порта сторону, не обращая внимания на толпы народа. Я тоже вынужден перейти с быстрого шага на бег – куда деваться?

Преследование длится минуту, вторую, третью…

Мы лавируем меж группами туристов и припаркованными машинами, между вазонами с цветами и уличными кафе, между фонарными столбами и какими-то раскрашенными скульптурами на высоких постаментах. Дистанция почти не сокращается – Хелена мельче и проворнее, а с моими габаритами продвигаться сквозь людское скопище трудновато. Стараюсь быть аккуратным и не привлекать внимания, но иногда не получается, и зазевавшийся гуляка с возгласом возмущения отлетает прочь.

Выскакиваем на простор относительно широкой улицы с интенсивным движением транспорта. Куда теперь понесет эту чертову куклу?

Впереди, у тротуара, замерла вереница желтых таксомоторов – не меньше трех десятков машин ожидают желающих покататься по городу. Не сюда ли спешит девчонка?

Включаю пятую скорость и перестаю замечать препятствия: если опоздаю на пару секунд – Хелена улизнет, и тогда… Тогда меня живьем сожрет тот молодой генерал ФСБ, что инструктировал перед командировкой вместо Сергея Сергеевича Горчакова, так некстати угодившего в больницу.

Девушка подбегает к ближайшему такси, распахивает дверцу. Просчитываю ситуацию и досадливо морщусь: не успеть. Сейчас она плюхнется на сиденье, водитель включит скорость, даст газу и вырулит в крайний ряд.

Мозг лихорадочно ищет выход из тупика. Что делать? Самое верное – прыгнуть в другую тачку и объяснить таксисту на пальцах: езжай за той машиной.

Наверное, я так и поступил бы, если бы Хелена вдруг не упала на колени. В первое мгновение мне показалось, будто она решила перед поездкой помолиться богу. Нет. Она всего лишь схватилась руками за живот и согнулась пополам.

«Ого! Значит, не симулирует!..» – отмечаю про себя, настигая беглую пленницу.

Цепляю ее за руку, оглядываюсь по сторонам. И натыкаюсь взглядом на двух полицейских, подозрительно наблюдающих за странной сценой у стоянки такси.

Глава 4 Российская Федерация; Московская область Несколько дней назад

Пожалев о том, что за рулем сидит не Аркадий, Сергей Сергеевич выхватил из кармана старенький наградной «ПСМ» и, не дожидаясь, когда последует удар, трижды выстрелил в тонированные стекла передней дверцы «Вольво». Стрелял он неплохо. Если бы визуально видел водителя – точно не промахнулся бы. А так пришлось посылать пули наугад.

«Попал!» – мелькнуло в голове, и в тот же миг автомобиль преследователей буквально впечатался в левый борт.

Что произошло потом, генерал толком не разобрал. Сзади по-прежнему напирал внедорожник, и «Мерседес» понесло юзом; он сошел с дороги, пролетел несколько метров и со всей дури грохнул об основание толстого соснового ствола.

Затылок тотчас окатило тупой болью, а сознание поглотил холодный мрак…

Очнувшись, Горчаков сразу понял главное: жив.

Бледно-зеленая краска стен с панелью кнопок и ночным светильником, ослепительно белый потолок, окно за вертикальными жалюзи. И заповедная тишина, какая бывает только в серьезных лечебных заведениях закрытого типа.

Память осталась при нем, голова хоть и побаливает, но соображает. Пальцы рук и ног шевелятся. Правая рука послушно приподнялась, а левая… Левая тоже приподнялась, но оказалась под толстым слоем гипса. Ноги вроде целы и даже сгибаются в коленках.

Сергей Сергеевич медленно подносит здоровую руку к шее, к лицу… Лицо в порядке, не считая нескольких полосок пластыря, а вот голова основательно замотана бинтами. Видать, хорошо приложился обо что-то, когда «Мерседес» стукнуло о дерево.

Стоп! А как же встреча с руководителем Департамента, на которую он ехал по злосчастному Куркинскому шоссе?! Ведь его нужно срочно проинформировать о случившемся! И о том, что Горчаков не успеет к назначенному времени…

Впрочем, назначенное время, скорее всего, давно прошло.

– Который час? – шепчут бледные губы старика. – И какое сегодня число?..

Он тянется ладонью к панели, нащупывает и жмет кнопку вызова дежурной медсестры. Та появляется ровно через минуту в сопровождении неулыбчивого сорокалетнего врача и давнего коллеги по работе – генерала Рябинина.

* * *

Рябинин топчется позади доктора и, улыбаясь, ждет своей очереди. Здесь главным является врач, его слово – закон.

Неулыбчивый мужчина в очках и со свернутой в трубочку историей болезни присаживается рядом на стул, застегивает на запястье больного манжету с датчиками и расспрашивает о самочувствии. Получив порцию устной и электронной информации, прощается.

– У вас, – обращается он к посетителю, – ровно десять минут.

– Так мало?! – протестует тот.

– Больше разрешить не могу. Приходите денька через два-три, когда состояние нашего пациента будет стабильно нормальным.

– Кто? – коротко спросил Горчаков.

Рябинин дожидается, когда закроется дверь за медперсоналом. И негромко говорит:

– Пока, Сережа, информации крайне мало. Ты подстрелил водителя «Вольво», сообщники из другой машины добили его и человека, сидевшего справа. Затем все хорошо подчистили: при трупах не обнаружено ни документов, ни вещей, ни оружия. Так что приходится работать с нуля. По почерку могу сказать одно: нападение тщательно спланировано и профессионально исполнено.

– Утешил… Сколько я здесь валяюсь?

– Трое суток. Вчера к тебе несколько раз возвращалось сознание.