Команда ликвидаторов

«Отлично, – устраивает на подушке голову Сергей Сергеевич. – Задача минимум выполнена – сегодня я выберусь за пределы палаты. А дальше буду действовать по обстоятельствам…»

На самом деле никакая зубная боль его не мучила. Горчаков воспользовался наличием старого шатавшегося зуба в нижней челюсти и большого синяка на правой щеке, полученного в автомобиле во время кульбитов на лесной обочине. А симулировать стреляющую боль было для старого контрразведчика делом техники.

* * *

В стоматологическое отделение, расквартированное двумя этажами выше, его все же доставили на коляске с помощью лифта. Однако у двери кабинета он наотрез отказался от услуг санитара и светловолосого охранника, кативших его «транспортное средство».

Бодро перешагнув порог, он здоровается с врачом, садится в стоматологическое кресло и первым делом изучает потолок со стенами на предмет наличия видеокамер. Кажется, здесь их нет.

– Откройте пошире рот, – включает дантист яркие лампы и склоняется над «больным».

Пожилой симулянт времени не теряет: лежащая на подлокотнике ладонь здоровой правой руки осторожно нащупывает в кармане врачебного костюма сотовый телефон и с еще большей осторожностью оттуда его извлекает.

– Та-ак, с местной анестезией разобрались. Посидите минуты три-четыре, а потом начнем, – бросает зубной врач в урну использованный шприц. – Анестезию нормально переносите?

– Нормально. Я могу пока дойти до туалета? Что-то прихватило.

– Что ж, дойдите. А то ведь потом придется долго терпеть в кресле.

Горчаков поднимается и шаркает тапочками к двери.

– Вас проводить? – несется вслед.

– Спасибо. Я сам…

В коридоре он нос к носу сталкивается со здоровенным светловолосым парнем в темном костюмчике.

– Вас уже вылечили? – интересуется он.

– А тебе какое дело?

– Я ваш охранник. Я обязан вас проводить.

– И до сортира?!

– Да, – пожимает тот широкими плечами, – это моя обязанность.

Возле двери с характерной табличкой генерал зло бросает:

– Ну что, со мной пойдешь – задницу подтирать или тут постоишь?

– Тут постою, – бурчит здоровяк в штатском.

Общий мужской туалет стоматологического отделения тесноват, но светел, стерилен и пуст.

Первым делом Сергей Сергеевич подходит к окну. Его палата расположена двумя этажами ниже – из нее не видно ничего, кроме густой кроны старого клена. Здесь же прекрасный вид на улицу.

С ходу опознать местность не удается – в Москве и Подмосковье таких пейзажей тысячи. Тогда, прищурившись, старый контрразведчик всматривается в детали и делает снимок «на матрицу» безупречной зрительной памяти…

Запершись в кабинке, он набирает номер своего друга и давнего коллеги по работе – генерала Рябинина.

– Аппарат абонента выключен или находится вне зоны… – вещает деловой женский голос.

– Черт. Где тебя носит?.. – ворчит Горчаков и еще дважды повторяет попытки дозвониться.

Безрезультатно.

Тогда он набирает Черенкова. Парень надежен – на него всегда можно положиться. Но и его телефон молчит.

Несколько секунд пожилой мужчина стоит у перегородки с закрытыми глазами – перебирает в голове тех, кто в состоянии помочь.

Вдруг его осеняет:

– Как же я забыл! Ведь есть еще один человек – заместитель командира «Фрегата»! Он обязан знать, где его командир…

Спустя три минуты генерал-лейтенант устало возвращается в кабинет стоматолога и усаживается в кресло. Сотовый телефон спрятан в правом рукаве; свежие исходящие из списка предусмотрительно удалены.

– Что ж, приступим? – склоняется над пациентом доктор.

Тот незаметно сует мобильник в карман зеленого костюма.

– Валяйте…

* * *

– Черенков исчез. Черенков бесследно исчез, – в такт шагам тихо шепчет Горчаков, направляясь в свою палату в сопровождении дантиста и вышибалы-охранника. Голова отяжелела, щека с нижней десной словно чужие, в руке зажат платок…

Добравшись до кровати, он ложится, закрывает глаза и делает рукой красноречивый жест: пошли все вон, хочу остаться один.

Зарывшись в подушку, припомнил короткий разговор с Устюжаниным – заместителем командира особого отряда боевых пловцов «Фрегат-22».

– Получивший ваши полномочия Борщевский исключил Черенкова из основной группы подготовки к операции «Эхолот», – поделился капитан второго ранга. – С тех пор я Евгения не видел.

– Как так? – возмущался Сергей Сергеевич. – Ты же его лучший друг!

– Лучший. Только это ничего не значит. В тех случаях, когда вы отправляли его в единственном числе на срочные секретные операции, он исчезал точно так же – неожиданно, надолго и непонятно куда.

«Неожиданно, надолго и непонятно куда… – повторяет про себя генерал-лейтенант. – Неожиданно, надолго… Не означает ли это, что Борщевский снарядил Черенкова для выполнения какой-то своей авантюры? Какой? И где? Необходимо выяснить. А для этого я должен отсюда сбежать…»

Утром он почувствовал в палате запах гари и услышал топот с криками в коридоре. Или наоборот – сначала услышал шум, а после уловил запах гари. Очередность не имела значения. Будоражил сам факт, само по себе событие.

Вчера во время сжатого телефонного разговора с Устюжаниным Горчаков попросил помочь выбраться из охраняемой палаты неизвестной клиники. Тот, естественно, пообещал посодействовать, но задал справедливый вопрос о координатах.

– Больница большая – восемь этажей, состоит из центральной части и двух крыльев; снаружи обложена плиткой песчаного цвета, – начал перечислять известные ему детали генерал. – Расположена приблизительно в треугольнике «Нахабино – Химки – Красногорск». Точнее сказать не могу. Запомни несколько штрихов, увиденных из окна, и постарайся вычислить место.

– Диктуйте.

– Первое: Останкинская башня, судя по солнцу, находится на востоке, удаление – километров двадцать. Второе: метрах в двухстах, через небольшой лес, проходит асфальтовое шоссе, направление – с юго-востока на северо-запад. Третье: в километре к востоку разбито обширное кладбище.

– Понял. Постараюсь найти.

– Что намерен предпринять, когда найдешь?

– Пока не знаю. Но вы будьте готовы к любым неожиданностям…

На том разговор окончился. А новый день начался с суматохи и запаха гари.