Команда ТелеVIР

– Любуетесь? – услышал он вежливый голос.

– Любуюсь, – ответил Григорий, поворачивая голову к неожиданному собеседнику. Невысокий человек в синей шляпе с серым дипломатом посмотрел на него довольно уважительно.

– Вас тоже манит романтика ближнего Внеземелья? – поинтересовался тот, устанавливая дипломат на подлетевшую подставку. – Я и сам с детства мечтал о космосе, но оказалось, что полеты в космос мне противопоказаны. В невесомости голова кружится. Врачи говорили: вестибулярный аппарат слабый.

– В невесомости? – удивился Григорий. – Там же нет разницы, как передвигаться.

– Я тоже так считал, – согласно кивнул собеседник. – Но с врачами не поспоришь – у них дипломы, а у меня одни внутренние подозрения. Я против врачей при всем желании не выиграю: не мой профиль, знаете ли.

– А кто вы? – полюбопытствовал Григорий. – Судя по сияющему виду, вы добились определенного успеха в жизни.

– Вы наблюдательны, – кивнул собеседник, уверенно садясь на воздух. Откуда-то из кустов вылетело широкое кресло, и собеседник приземлился точно в его центр. Григорий восхищенно хмыкнул: сам он на такие опыты не решился бы, поскольку знал, что иногда автоматика дает сбои, а после ночного дождя земля была сыровата. – Я – Виктор Леонидович, представляю фирму «Земная Антология». Мы специализируемся на издании книг исключительно для Внеземелья. Фирме стало известно о вашем решении заключить договор с Издательским Домом «Звучание слова», и меня отправили к вам для консультации. Я должен вас предупредить: «Звучание Слова» занимается подозрительными делами, и на вашем месте я не стал бы заключать с ними договор.

Григорий нахмурился.

– Это мое личное дело, вы не находите? – сухо ответил он. Собеседник начал вызывать в нем резкую антипатию. – Я, между прочим, посылал в «Земную Антологию» повесть, но вы ее отвергли. А теперь, когда меня приглашают ваши конкуренты, пытаетесь им помешать?

Собеседник не обиделся. Напротив, он философски улыбнулся в ответ и раскрыл дипломат.

– Я признаю, что фирма ошиблась, отказав вам в сотрудничестве, но хочу кое-что продемонстрировать, – он указал на черную коробочку с двумя проводками. – Этот прибор – мыслезахват. «Звучание слова» использует именно такие для работы с начинающими авторами. Запомните, мой друг: ни в коем случае не поддавайтесь на попытки редактора приложить к вашему лбу эту штуку.

– Это еще почему?

– А потому, что…

– Так, так, так… – прервал его другой человек, державший в руках аналогичного вида дипломат. – Виктор Леонидович собственной персоной!

Собеседник недовольно поморщился.

– Он самый, Юрий Всеволодович. Вот, просвещаю молодого человека насчет ваших делишек и пытаюсь спасти его от неминуемых неприятностей.

– Не запугивайте моего автора гнусной ложью, – взвился Юрий Всеволодович. – Я не потерплю, чтобы конкуренты вставали на пути чужого счастья! Не сумели разглядеть в нем истинного гения – время ушло, антигравицапа укатилась! После драки кулаками не машут.

Юрий Всеволодович тоже уверенно сел на воздух, и новое кресло стремительно вылетело из-за кустов, чтобы не дать редактору упасть в грязь… э-э-э… и так понятно, чем.

– После драки размахивают судебными исками, – вставил Григорий. Он мысленно пожелал себе удачи и сам сел на воздух. Кресло вылетело. И даже остановилось точно под Григорием, но тот самостоятельно притормозил на половине пути: не выдержали нервы. Кресло задвигалось влево – вправо, пытаясь угадать: сядет на него человек или все-таки передумает?

В итоге, кресло отскочило в сторону, когда Григорий все же решился сесть, но увлеченные спором редакторы этого даже не заметили.

Редкие утренние прохожие с нескрываемым интересом разглядывали отчаянно жестикулирующих редакторов и смущенного человека, стряхивающего с брюк налипший тополиный пух.

– Вы лишаете человека последнего удовольствия в этой жизни, – на повышенных тонах возмущался Виктор Леонидович, указывая на Григория. – Вы гонитесь за наживой и не желаете понять, что самым важным для писателя является его внутренняя сущность, а не то, что Вы ему хотите предложить!

– Много вы понимаете, – парировал Юрий Всеволодович. – Если вы настолько придерживаетесь озвученных норм морали, то почему носите с собой пресловутый мыслезахват, о котором распускаете необоснованные гнусные сплетни?

– Я предупреждаю авторов об опасности!

– А я считаю, что вы, влекомые эгоистичными желаниями, отбиваете у нас молодежь: мол, сами проморгали, так пусть и другим не достанется, – Юрий Всеволодович угрожающе приподнялся с кресла, словно намеревался вцепиться в глотку конкуренту – умело использовал популярный психологический ход, направленный на подавление противника, но тот оказался не лыком шит и тоже привстал.

Взаимные обвинения и последовавший за этим обмен ударами продолжались до тех пор, пока спорщики не увидели, что Григорий удобно уселся в кресле, поставил рядом передвижную мини-кухню и неторопливо пил утренний чай, наслаждаясь действием редакторов, словно они являлись героями рейтингового скандал-реалити-шоу. Увидев, что на него обратили внимание, Григорий поперхнулся печеньем и, не дожидаясь, пока редакторы обрушат на него собственную злость, моментально вскочил.

– Господа, господа, – он вытянул руки в сторону медленно, но неумолимо звереющих редакторов. – Я польщен тем, что мою повесть высоко оценили, и что за право заключения договора на ее издание разгорелась нешуточная борьба двух далеко не последних представителей знаменитых издательств. Успокойтесь, я вас умоляю! Из-за чего, собственно говоря, разгорелся сыр-бор? Что такое мыслезахват, и по какому принципу он работает?

Редакторы переглянулись и одновременно заголосили возмущенными голосами, указывая друг на друга пальцами и обвиняя конкурента в неправильном отношении к творческим людям и к их редкому дарованию.

– Господа, я вас умоляю – по одному, – укоризненно протянул Григорий. – Я крайне плохо разбираюсь в высказанных аргументах, особенно когда их произносят одновременно обе стороны, тем самым заглушая речь соперников.

– Я пришел заключить договор, так что и говорить первым должен я, – сказал Юрий Всеволодович.

– Вот негодник, – перебил его Виктор Леонидович. – Да вы горазды расписать обстановку в самых ярких красках, лишь бы птичка добровольно залетела в клетку!

– А вы что предлагаете?

– Первым делом необходимо показывать не самые лучшие моменты, а предупреждать о негативе. Об опасностях, таящихся в, казалось бы, простых вещах и действиях. Ознакомить с законами техники безопасности, применяемыми абсолютно во всех областях производства чего бы то ни было. Нарушающий и утаивающих их достоин немедленной кары небесной!

Юрий Всеволодович вытаращился на него, как баран на новые ворота.

– Эк, тебя занесло, братец любезный, – задумчиво выговорил он, – приписывать небесную кару к обычному договору о сотрудничестве.

Григорий понял, что оба редактора друг другу не уступят. Требовалось как-то их разнять и успокоить, и Григорий ловко перехватил инициативу:

– Предлагаю воспользоваться двусторонним определителем случайного выбора, – предложил он, доставая из кармана пласти-карту. – Выбирайте, у кого какая сторона?