Команда

— Забыл про матч?!? — от удивления Драко раздумал ругаться. — Ну нифига… Я понимаю, надоело и некогда, но чтоб совсем из головы вон?

— Последние две… нет, три тренировки перед Ярмаркой проводил Джордж, сказал, ностальгия. А я и рад отвертеться. Потом уж вовсе не до того стало, и Рон с Джинни молчат … ладно. Извини за баллы.

— Фигня, Хьюго смотался за Снейпом, они там с Хуч сейчас разбираются. И МакГонагалл, кстати, тоже туда пошла, а все знают, что она в Хогвартсе первый борец за справедливость. Я не я буду, если к ужину баллы не вернутся на место.

— А чего орал?

— Перенервничал. Ты бы слышал, как она вопила… — Драко огляделся. — Слушай, а где Миртл?

— Скучаешь?

— Безумно. Она ж всегда здесь торчит?

— У Толстого Проповедника на днях Смертенины, недавно я уболтал его — без всякой задней мысли — позвать Миртл в декораторы: во всем, что касается кладбищенской тематики, у нее превосходный вкус. С тех пор она пропадает в подземельях. Проповедник в восторге, говорит, такого фонтана слез даже в Чиллингхэме(2) нет. Ну и нам хорошо — в кои-то веки в библиотеку пойдем не через канализацию, — покосился на раковины, — почти.

— А зачем в библиотеку?

— Не поверишь, — Поттер скорчил рожу, постучал себя пятерней по лбу, — наша ящерка совсем темечком тронулась.

— Куда дальше-то?

— Оказывается, есть куда. Знаешь, зачем он вчера тебя весь вечер держал? Хотел проверить, насколько его раздражает твое постоянное присутствие.

Поттер смотрел сочувственно, и Драко насторожился.

— Не понял.

— Затосковал Волдемортушко, холодно ему стало в Поместье и одиноко. Питер бесит и прячется, остальные лишний раз навестить владыку не спешат. И возжелал наш Том домашнего уюта, а у кого из верных сторонников нынче семья, достаток и хорошо защищенный дом? Люциус ему нравится, даже в сумасшедшем виде, Нарцисса — олицетворение высшего общества и сестра Беллатрикс, которую он сгоряча покалечил и теперь хочет погладить по шерстке. Ну и ты показал, что умеешь сидеть тихо, не ерзать, не отсвечивать, и по желанию господина готов изображать почтительного племянника. Короче, после твоего ухода он велел Питеру паковать чемоданы. В пятницу переезд.

Драко застонал.

— Вот дерьмо драконье… Надо было ему того Шекспира в пасть затолкать. И что теперь?

— Дело ясное, ночью отправляемся к вам мэнор строить защиту.

— Как?

— Есть одна идейка, но без тебя ничего не выйдет. Договориться с теми Малфоями сможет только другой Малфой.

— Кажется, опять застрял… — Луна стояла перед распахнутой дверцей шкафа и, закусив губу, выписывала палочкой трехмерные узоры, пытаясь высвободить нить заклинания, — сейчас порвется. Чо, верти следующего.

— Это уже четвертый. — Чжоу сотворила очередной лист бумаги. — Не люблю оригами, да пока всю эту схему на него навесишь… Может, попробуем в две нити?

— Погоди…

Луна резко дернула палочкой, потерянный журавлик пулей вылетел из глубин шкафа, сделал круг и приземлился у ноги Чжоу. Отбросив недоделанную фигурку, она склонилась над бумажной птичкой.

— Получилось… Поверить не могу, получилось!

Луна с довольным видом закрыла дверцу и призвала пергамент с пером.

— Симус сказал бы, что мы с тобой умудрились изобрести аналог магловского полуавтоматического зонда.

Мрачный грандиоз подземного книгохранилища неизменно вызывал у Драко трепет и желание залезть с головой под теплое одеяло. Он медленно окинул взглядом одинокую колонну, теряющиеся во мраке стеллажи и вернулся к центральному диванчику читальни. Моргнул недоуменно.

— Во дает.

— У каждого свои причуды. — Поттер накинул на диванчик полог невербального заглушающего. — Ты садись пока, я сейчас.

Через минуту он приволок откуда-то из темноты тяжеленную шкатулку, грохнул ее на стол перед Драко и откинул крышку.

— Узнаешь?

На бархатной подушке покоилась бронзовая скульптура на массивном полукруглом основании. Грифон на скале.

— Наше фамильное пресс-папье. Помнится, отец после его пропажи месяц ходил в трауре, гобелен заказал с его изображением. — Драко погладил грифона по крылу. — Ты говорил, на нем проклятье?

— Очень необычное проклятье, даже не знаю, Малфой его когда-то придумал или его заклятый враг. Действует по принципу думосбора, только мысли и воспоминания пишутся без ведома реципиента, по крайней мере, я так думаю — вряд ли кто в здравом рассудке согласится на такое. Судя по всему, вызывает привыкание, иначе с чего бы Люциус так тосковал.

— Еще как тосковал, да и мне было жалко до жути.

— Да? Значит, на наследников тоже действует, хотя главным объектом все-таки является глава рода. Эта штука пишет все подряд и постепенно создает копию личности. Очень материальную копию, не то что в думосборе — Джин там едва в наложницы не угодила, а меня проткнули шпагой насквозь, мы насилу выбрались. Понимаешь, Малфой? — Поттер постучал по шкатулке пальцем. — Там внутри собрались все твои предки.

— Все?!

— Чо датировала игрушку началом двенадцатого века.

— Ну нифига… Отец точно не знает, иначе костьми бы лег, но нашел способ добраться до родовых тайн. Прадед Грофиус, к примеру, половину семейного состояния куда-то заныкал, а портрет только языком чешет да щурится издевательски. И что дальше?

— Я сейчас создам ментальный коридор и помогу тебе пробраться внутрь, а ты попробуешь с ними договориться. Изложи ситуацию и проси помощи, думаю, наследнику рода они не откажут.

— Уверен? — Драко с опаской оглядел скульптуру. — Та еще компания, предки покладистым характером не отличались. Говоришь, шпагой проткнули?

— Не беспокойся, я на связи, вытащу, если что. Мы-то с Джин сдуру без страховки полезли.

— Может, за своей шпагой смотаться? Я фехтованием десять лет занимался.

— Малфой, хорош тупить. Там будет только твое сознание, тело останется здесь. Вообрази себе пару пистолетов, если с ними спокойнее, но главная опасность — это ментальная воронка, когда затягивает, а выход фиг знает где. Если опыта нет и вытащить некому, считай, пропало, но у тебя есть я, значит, все о’кей.

— Звучит неплохо. Ладно, что конкретно мне им говорить?

— Мы установим игрушку в мэноре, создадим статичный коридор и замкнем его на периметр поместья. Большое оно у вас?

— Пятьсот акров.

— Блин, придется всех собирать. Активатором послужит магическая подпись Волдеморта, слепок возьмем с Образа. Как только Риддл явится в Малфой-мэнор, он попадет прямиком к предкам. Магия на них не подействует, а вот хамство его звездунское — вполне, так что пускай хорошенько объяснят агрессору политику партии. Смысл ультиматума прост: отныне мэнор со всем содержимым под их защитой, кто с мечом придет, тот от меча и огребет, и все в таком роде. Ну как?