Командир подводного атомного ракетоносца.
Шрифт:
– Ладно, коли так: с меня бутылка – если без сучка и задоринки. Буксир на всякий случай пусть следует рядом, - высказал своё решение комдив.
– Придётся раскошелиться, Александр Сергеевич. У меня на винт работают две турбины – силища то какая! Главное – без неожиданностей и мы будем, как миленькие, стоять у пирса.
– Вот именно! Не говори «оп» пока не перепрыгнул. Посмотрим… - осторожничая, ответил начальник.
На удивление комдива, они подошли к причалу и как вкопанные, отработав «реверс» левой турбиной, остановились. Быстро закрепив швартовые концы, с правого борта на пирс был подан трап.
– «Смирно»! – скомандовал Антон, провожая своего начальника, которого встречали на пирсе добрая половина офицеров штаба 41 дивизии.
–
Антон в свою очередь сошёл на пирс, поздоровался со штабными офицерами, с Сергачёвым и Зуковым – их «пароходы» стояли здесь же в губе Оленьей. Взаимных вопросов у них было много, правда, ответов – меньше. Какая-то внутренняя тяга и чувство единства причастности к общему делу их объединяли. Они были свои и поговорить о чём у них было.
Вечером, прибыв в штаб, Антон доложил комдиву:
– На корабле сброшена аварийная защита. Силовое электропитание с берега принято. Начали расхолаживание главной энергетической установки.
– Хорошо, - сказал комдив. – Дальнейшая твоя задача – погрузка торпедного боезапаса, средств регенерации воздуха и всего прочего, что положено иметь на борту по штату.
– Здравствуй, Антон! – обнимая его, сказал вошедший капитан 1 ранга Миловидов. – У нас тут, - уже к комдиву, - идёт всё по плану.
Миловидов был назначен заместителём командира дивизии и с морей не вылезал. Шутки сказать: ведь нужно было, практически, одновремённо выводить в первую линию четыре ракетных крейсера, прибывших с завода.
– Товарищ комдив, - обратился Антон ещё раз к Устинову, - у меня в Гаджиево семья. Автобус туда ходит вечером и утром. Прошу на ночь отлучиться на побывку домой.
– «Добро», езжай и быстро, иначе передумаю, - разрешил он. – Одним словом, привет семье!
– У нас, у православных бытует всем известный обычай – перед дальней дорогой, и провожающие, и уезжающие люди, садятся и несколько минут молчат. Для чего? – обратился Антон с вопросом к экипажу, построенному на плавпирсе. Мы, сами того не сознавая, отмечаем какой-то этап в своей жизни, - продолжал он развивать свою мысль. – Одни, сделав дело, уезжают, другие люди остаются, но всем им дано мгновенье, чтобы осмыслить путь пройденный, и пожелать успеха на пути предстоящем. Верующие и не верующие люди просят и желают удачи в предстоящих свершениях человека – одни у бога, другие у разума и здравого смысла, и даже совсем обездоленные - надеются на что-то лучшее. Человек без веры – ничто. Мы же с вами, в первую очередь, должны верить в самих себя и в преданное плечо, рядом стоящего, своего товарища – подводника. Всё остальное – оно за пределами прочного корпуса и вне досягаемости нашей деятельности. Чтобы выжить в любой ситуации и побеждать, эта вера должна питаться исключительной надёжностью всего экипажа и порядком на корабле, основанном на глубокой ответственности каждого из нас. Наступил именно такой момент, когда пора бесконечных переездов, школярской учёбы, авральных работ и другой беготни, приближающих экипаж к кораблю, уже позади. Получив подводную лодку, мы с ней должны стать единым целым – мы корабль, который научили сами же плавать, но выполнять весь комплекс боевых задач ещё не можем. А если можем, то это ещё предстоит доказать.
– Учились – учились, - скажете вы, - с успехом ходили по морю-океану и всё ещё не можем?!
– Вот–вот, товарищ Красильников, вижу на твоём лице большой вопросительный знак. Думаешь, что раз ты со своим начальником Гончаренко загрузил на корабль торпеды и положил под мою койку взрыватели к ним, то уже можешь воевать?
– Так он у нас пан спортсмен, товарищ командир, - услышал Антон голос мичмана Нартова, - накачал бицепсы и воюет так, что вся торпедопогрузочная партия по велению его пальчика ходила на цыпочках. А его начальник Гончаренко – кулачищи, как пудовая гиря! Да они эту торпеду, если не выйдет из аппарата, вытолкнут сами и она пойдёт
куда нужно, как миленькая!Все подводники заулыбались. Мичман Красильников, покраснев, как красная девица, оправдывался:
– Да я-то что, товарищ командир, но они для погрузки торпед собирались долго, где какой инструмент лежит не знают, не всё записано в их книжки «боевой номер» Вот я и вдалбливал в их головы, что и как нужно делать.
– Ну и как – научил? – спросил его командир.
– А как же, сами видели – работали все любо-дорого! – ответил тот.
– Сам-то ты в школе учился?
– Окончил 10 классов и техникум.
– И экзамены сдавал?
– Конечно, аттестат и диплом без единой тройки получил.
– Вот видите, даже в школе сдают экзамены, - подтвердил командир слова старшины торпедистов. – Нам же перед тем как воевать, нужно сдать экзамены по всем существующим и не существующим предметам умения побеждать противника в тесном сотрудничестве с нашей «Ладушкой». А она требует любви и заботы не меньше чем живой человек. Поэтому каждая гайка её корпуса и механизма должна иметь своего хозяина. Каждый дыхательный аппарат и его маска должны быть подобраны, и подогнаны к размерам своего владельца. Все приборы, системы и инструмент должны быть расписаны, и закреплены за соответствующими подводниками. В полной темноте, задымленности отсеков вы должны находить их место размещения, постоянно содержать их в исправном состоянии, готовых к действию согласно назначению.
– Вы должны уметь бороться с пожарами, поступлением воды внутрь прочного корпуса, контролировать состояние воздуха и производить его регенерацию в отсеках, производить дегазацию и дезактивацию загрязненных поверхностей радиоактивными элементами. Вы должны уметь выполнять безукоризненно свои и сотню других, но не второстепенных обязанностей. Надеяться вам не на кого и отступать некуда. Нам доверено очень дорогое и могучее оружие для защиты нашей Родины. Мы подводники – и этим всё сказано.
– По всем, отмеченным мною, позициям соответствия у нас будут принимать экзамены – так что будете готовы. Перед общими экзаменами в составе корабля, каждый из вас должен получить соответствующую оценку персонально. Зачётные листы с оценками и рапортами командиров боевых частей должны быть представлены мне. На основании этих документов будут изданы приказы по части о вашем допуске к исполнению соответствующих обязанностей и создании нештатных формирований. После этого мы полным составом экипажа будем сдавать экзамен на умение бороться за живучесть корабля с получением боевых повреждений, возникновением пожаров, поступлением воды внутрь прочного корпуса при стоянке подводной лодки в базе, на ходу в море и во время боя. Ну, а как мы умеем поражать противника оружием – всё будет оценено по результатам практических торпедных и ракетных стрельб с фактическим их пуском. На первых парах оценки желательно получать хотя бы, как у мичмана Красильникова – без троек.
Приняв доклад о проверке и проворачивание оружия и технических средств РПК СН, Антон пригласил его командный состав прибыть в кают-компанию,
– Товарищи руководящие подводники, «раскачиваться» нам некогда, - начал командир давать указания и ставить конкретные задачи собравшимся офицерам. – Нам нужно привыкнуть жить по флотскому распорядку дня. Понедельник – день политзанятий. Это дело здесь поставлено весьма серьезно. Любой «болтающийся» матрос берётся «на карандаш». Уверяю вас, что стоять на «ковре» у НачПО и отвечать на дурацкий вопрос «почему» очень неуютно.
– Александр Николаевич, ты уж постарайся: приказ, место, руководителей, политинформации – кто, где и когда организуй, как у нас положено на высшем уровне.
– Старпом и командир БЧ-5, на вашей совести подкорректировать учение по приготовлению корабля к бою и походу. Разработки учений по живучести: «Ж-1», «Ж-2», «Ж-3» с вводными по ним в отдельной папке – всё как учили, должны лежать у меня на столе. Обменяйтесь опытом с нашими друзьями – товарищами, стоящими рядом. С неясными вопросами, не стесняйтесь, обращайтесь ко мне.