Командир РКККА 2А

После плотного обеда Павел позвонил Коженкову старшему. Тот сразу же, узнав, что самочувствие у Павла хорошее, пригласил его к себе домой. Павел приехал к Роману Кирилловичу и по его просьбе рассказал, как происходили события.

– А зачем Борис стащил сигары? Не прихватил ли он ненароком каких – либо ценностей?

– Ценностей не брал никаких, хотя ими доверху была забита вся квартира Збруева. А по поводу сигар Боб, наверное, посчитал, что сигары – это сугубо буржуйский реквизит, который так и напрашивается, чтобы его реквизировали исключительно для познавательных целей, – неуверенно произнес Павел.

– Ну и как, познали?

– Познали, что все это полное фуфло. Меня теперь, как и нашу математичку, будет все время тошнить от запаха табака. У меня к вам дядя Роман будет большая просьба – не наказывайте, пожалуйста, Бориса. Он просто по своей природе исследователь и естествоиспытатель.

– То есть он решил на себе проверить, умрет он или только сильно отравится, если выкурит здоровенную сигару в полную затяжку? Не буду я его наказывать – он себя уже вполне наказал, раз лежит в больнице. Только я ставлю тебе Павел одно условие: ты парень неглупый и уравновешенный, а Борис авантюрист по характеру. Ты должен пресекать его авантюрные выходки в корне. Обещаешь? Даешь слово?

– Обещаю и даю слово останавливать Бориса от всех авантюрных и дурных поступков! – искренне произнес Павел.

– Ну, вот и славно. А то ведь действительно все могло кончиться очень плохо, Хорошо хоть моя супруга Надежда была дома и сразу вызвала скорую помощь. Не дай Бог только, что кто – либо еще из ваших школьных товарищей отравился.

– Это вряд ли. Три сигары на всех старшеклассников школы это всего лишь 3–4 затяжки на каждого. Я вот почти целую сигару выкурил не затягиваясь – только пыхал. А остаток этой сигары отдал Леониду Хайтову – ну вы его знаете – такой фасонистый парень – любимец всех девушек нашей школы. Это он нам с Бобом посоветовал не курить в затяжку, только Боб его не послушал, и напрасно.

– Ну ладно, будем надеяться, что там все обойдется благополучно. А мне вот надо будет еще разобраться со Збруевым Леопольдом Урховичем – он подал вчера заявление о дерзком ограблении его квартиры через открытое окно. Ну, это мое дело и я думаю, что мне удастся договориться с этим нэпманом, – заявил Роман Кириллович, прощаясь с Павлом за руку, совсем как с взрослым.

В заявлении Збруевым было указано, что у него было украдено много ценных вещей, а также элитные сигары в количестве 20 штук вместе с коробкой, стоимостью 112 американских долларов. Пришедший повторно нэпман Збруев был искренне возмущен бездействием милиции, которая не соизволила даже, по его словам, прислать собаку с милиционером, чтобы взять след преступников. Однако старший оперуполномоченный Коженков быстро привел в чувство зарвавшегося нэпмана, напомнив ему об уголовной ответственности за дачу ложных показаний и использовании в личных расчетах иностранной валюты. В итоге Збруев был вынужден забрать свое заявление и уйти ни с чем. А Роман Коженков в обеденный перерыв отлучился с работы, чтобы незаметно вкинуть оставшиеся 5 сигар в почтовый ящик предпринимателя.

На следующий день Павел навестил своего друга в больнице, принес ему фрукты и другие гостинцы, а также интереснейшую книгу «Гиперболоид инженера Гарина», которую Боб давно просил ему дать почитать. А еще курильщик – естествоиспытатель просил приносить ему учебники и задания на дом по всем урокам, особенно по математике, физике и химии, которой он серьезно увлекся. Поэтому Павел охотно ежедневно приходил в больницу к своему болящему другу с книгами, тетрадками и необходимой для него новой информацией.

В школу Боб Коженков вышел, как и предполагалось, через 12 дней, как ни в чем не бывало. Все ребята ему сочувствовали, так как он вроде как пострадал для их же «блага».

В декабре оба приятеля, как и многие их одноклассники, подали заявления о приеме их в ряды ВЛКСМ. Но их, почему – то по наглому «прокатили». И в основном виновата в этом была «обер – комсомолка» десятиклассница Варенька Бойцова, лучшая метательница ядра не только в их школе, но и, по меньшей мере, во всем Выборгском районе Ленинграда. Но тут ларчик просто открывается – эта девушка, будучи физически сильной от природы, еще и накачала себе богатырскую мускулатуру, регулярно помогая своей маме в ее нелегкой работе по укладке железнодорожных шпал. В это романтическое время в стране набирали силу популярные советские лозунги: «Женщины – на самолет», «Женщины – на трактор», «Женщины – на укладку шпал». Ну а мужчинам только и оставалось, как идти в счетоводы, бухгалтеры и писари, чтобы, не дай Бог, не перетрудиться.

После подачи заявления на вступление в ряды Ленинского комсомола Варенька загрузила Боба разного рода поручениями. Коженков, по своей наивности, воспринял их как аванс, своего рода «послушание» необходимое для безусловного вступления в ряды ВЛКСМ. И поэтому все их выполнял с энтузиазмом молодого комсомольца. А когда списки кандидатов понесли на утверждение в райком комсомола, коварная Варвара вычеркнула несколько фамилий, в числе которых оказались Дроздов и Коженков. Пояснение для такого небывало драконовского решения было простое: «Организаторам общешкольного «Дня курильщика» не место в рядах Ленинского комсомола». И если Павел к этому отнесся спокойно, то Боб почувствовал себя незаслуженно обманутым и оскорбленным.

На следующий день Коженков пришел в школу с разбитой губой и лиловым фингалом под глазом.

– Кто это тебя так? – спросил обеспокоенно Павел своего друга.

– Кто, кто – конь в пальто, точнее кобыла в пальто – наша главная комсомолка Варенька Бойцова возбудилась. Я у нее как ты и посоветовал, всего – то и спросил, что такое камасутра и минет.

– Ну что, она тебе объяснила?

– Очень даже доходчиво объяснила – с помощью своих чугунных кулаков.

– Но это же не педагогично!

– Зато дешево, надежно, и практично, – ответил шепеляво Боб своей разбитой губой.

– Может она тебя просто не так поняла? Подумала, возможно, что это ты спрашиваешь ее не как безграмотный школьник, а делаешь ей конкретное неприличное предложение? Это вообще – то был небольшой прикол с моей стороны, когда я предложил тебе задать этой не по годам развитой девице интимные вопросы, – признался Павел.

– То, что это твой прикол я это просек сразу. Просто мне хотелось как – то уязвить этого «Илью Муромца в юбке» за ее подлянку с комсомолом. А она еще, помимо своего рукоприкладства, заявила мне, чтобы я вообще забыл, что такое комсомол, так как патологических извращенцев туда не принимают. И она, якобы, меня туда не пустит ни за что.

– А она не много на себя берет? Ведь через пол года Варенька заканчивает школу и пойдет на завод. И еще не факт, что она там станет комсомольским начальником. Что она сможет тебе сделать? Руки у нее будут коротки.

– В том то и дело, что ее ручищи не коротки. Говорят, что эту стерву берут в Выборгский райком комсомола.

– Ну, это все же не ЦК ВЛКСМ. Слушай! А может настучать на нее по – пионерски за ее рукоприкладство. В райкоме ВЛКСМ за эти штучки ее по головке то не погладят.

– Нет, Паша, это не по – нашему. Стучать на ближнего своего – это не есть хорошо. Это только дятел стучит, а я не буду никогда.

– Бобби! А насчет этих вопросов, на которые ты хотел получить ответ у Вареньки, я советую обратиться не к директору школы или к биологичке, а к главному «плей – бою» в нашем классе, – дал Павел хороший совет своему другу.

– Так я так и сделал – не деревянный же я совсем по уши. Обратился к Леньке Хайтову – он мне такую лекцию на эту тему закатил, что я покраснел до корней волос. Правда, взял с меня за науку две бутылки пива – он же барыга до мозга костей.