Командировка Дерена 2

Потому что они были изгоями, или он так не хотел власти?

Власть… Пожалуй, тогда, пробираясь по заснеженным пустошам к некрофагу, где лежал мёртвый Дядя, он об этом даже не думал.

Но в доме изгоев — словно бы ощутил вдруг эту самую «скверну». Как белёсое марево клубилась она над толпой предателей.

Родственники хотели, чтобы некрофаг — аппарат для сохранения памяти после смерти — имплантировал Вальтеру Дерену, внуку Валерии Ларга, всю ту дрянь, что накопил за долгую жизнь Великий Дядя.

Они получили бы кадавра, а Вальтер Дерен — единственный наследник проклятой твари — власть над этим убогим сообществом вырожденцев.

Беловолосая девушка, Изабелла Кробис, была предназначена ему в жёны. Чтобы связать его ещё и нитью любви. Чтобы чужак думал, что счастлив среди проклятых.

Ведь Изабелла была прекрасна и согласна на всё. И Дерен никогда — ни раньше, ни позже — не видел настолько красивых девушек.

Вот только жизненные цели предателей, питаемые скверной, были слишком чужды ему. Но в чём была эта скверна?

Правильно ли её боялись, как невидимого ментального яда?

И почему тогда на него эта зараза не оказала никакого влияния? Только любовь…

Дерен задумался, согревая и укачивая Сайко.

Чем же он так отличался от предателей, сосланных в резервацию за помощь машинам в войне с людьми?

Ведь он говорил с ними, видел очень многих из них — и вырожденцев, и совершенно нормальных и внешне похожих на него самого…

Самец айю, успокоенный тишиной, высунул морду из-за валуна. Дерен не стал его прогонять.

Пожалуй, чтобы приручить айю, нужно иметь очень сильную волю. Раз Сайко справилась — она настоящая наследница.

Наверное, и Великий Дядя мог бы приручить айю или даже вайшуга. В теории.

А на деле он не мог даже допустить такой мысли. Ведь для этого надо встать рядом со зверем, довериться ему, дать сделать выбор.

Дерен ощутил, как дрогнула паутина перед его мысленным взором. И потревожила её эта очень простая мысль: доверие и… выбор.

А ведь этим проклятые аристократы и отличаются от аристократов, подобных Сайко.

Для наследницы даже зверь обладал правом самости, правом на собственный выбор. Предатели же считали себя теми, кто имеет право решать за других.

Они помогали машинам, потому что им было выгодно именно это. И плевали на соплеменников.

Оправдание можно найти любым поступкам. Подумаешь, человечество в рабстве у искусственного разума. А вдруг ему будет там даже лучше? И не надо будет ничего решать…

Значит, скверна — это всего лишь образ мыслей?

Но почему он такой заразный? К чему патрули и весь этот карантин?

И все эти визитёры… Родню прямо-таки тянуло к контактам с проклятыми.

Вальтер задремал, но его разбудила мысль о том, что вообще-то человеку всегда было свойственно считать себя лучше, умнее, родовитей других.

Это дремлет в людях, как память о том пути, что они преодолели в своём развитии. Именно чувство превосходства давало им силы карабкаться вверх по эволюционной лестнице.

Те, кто общался с проклятыми, словно бы прозревали истину. Они переставали каждый миг мучиться выбором правильного пути.

Теперь любой их путь становился правильным. Если ты лучше — значит, ты прав. По крови, по древности рода, по богатству — неважно, в чём твоя сила. Главное, что ты — лучше.

Дерен поёжился.

Вот и Сайко стало холодно с ним потому, что это он определил за неё путь.

Сначала её насильно сделали наследницей, а теперь дурак-наставник потащил её в горы, потому что так было нужно ему.

Это Дерен определил, что она должна увидеть Телёнка и стать главой своего Дома. И не спросил — хочет она этого или нет?

Дерен вздохнул.

Сайко уже согрелась и доверчиво расслабилась, перестав изображать испуганный комочек. Но дышала как человек, который ещё не спит.

Когда Дерен пошевелился, она спросила шёпотом:

— Ты не ответил мне утром… — наследница замялась. — А… ты когда-нибудь любил девушку?

Дерен сглотнул комок в горле, сразу вспомнив ту, что до сих пор часто вставала у него перед глазами.

Любил ли он Изабеллу Кробис, или его просто срезало светочастотным ударом тяжёлой шлюпки, и он умер, не успев даже испугаться?

Однако вот же он, жив, а она…

— Она умерла, — прошептал Дерен.

Сайко вздрогнула в его руках.

— Она жила здесь, за перевалом, — сказал Дерен, понимая, что ему давно уже нужно было кому-то это сказать. — В резервации предателей. Нас пытались поженить, но я не захотел оставаться в резервации. Их мысли, их отношение к миру — это яд для меня.

— Но ты же мог её украсть, как меня? — горячо зашептала Сайко. — Увезти отсюда?

— Она не захотела, — выдохнул Дерен сквозь сжатые зубы. — Я не могу увезти человека насильно, если это не приказ моего капитана.

— А я? — спросила Сайко.

— Я должен показать тебе цвет, — сказал Дерен. — Это приказ. Но ты сама решишь, хочешь ли ты стать главой Дома Оникса. Это я тебе обещаю.

Сайко улыбнулась, и… засопела носом. Слишком уж она зарылась в пушистый воротник куртки Дерена.

Он отстранился немного, чтобы девушке легче было дышать, и тоже уснул. До трёх часов вполне можно было поспать.

Патрульные побоятся вылезти из своей норы. А нет — так всё будет ещё проще. Станут отличным ужином для айю.

Это только Сайко могло показаться, что приучить айю проще простого. Дерен про такое и не читал даже.

А может, дело было сроду и не в способностях наследницы, а в том, что она — девушка?

Дерен проснулся, как и планировал, в три. Тихонько поднялся, стараясь не разбудить Сайко.

Отойдя на пару десятков шагов, уловил белую тень среди камней: вожак айю так и сидел в засаде. Это хорошо, с таким ухажёром наследница уж точно теперь не замёрзнет.

Второй раз проделывать тот же путь было легче, и Дерен довольно легко забрался на удобный для наблюдения карниз.