Командировка в Амазонию

– Натка, отпусти его. Убьешь - посадят же, - пожалела я своего начальника.

– И чего? Чего мне бояться? Я на зоне шесть лет отмотала, меня там как родную примут. Так что мне бояться нечего. Пусть признается, что соблазнил Лауру.

– А с чего такая принципиальность, - не поняла я причину трагедии.

Вроде Натали ревностью никогда не страдала, ей вообще неведомо это чувство.

– Так, поганка эта, говорит, что Лаура - падшая женщина.

– И чего? – всё ещё не понимала я, в чем подвох.

– Ну, это, как бы, очень обидное на этой планете ругательство. Типа, тень упадет на репутацию Лауры, - нехотя стала объяснять блондинка, выпуская из рук шею брюнета.

– Если честно, я сама не совсем понимаю. Но Лаура ревет. А я, ты же знаешь, не могу спокойно на плачущую женщину смотреть. Душа требует справедливости! Так что, надо этого гада наказать.

– Ну, так пусть прислуживает вам, раз наказать собралась. Тут, по-моему, у мужиков одно наказание – рабство! – рассуждала вслух я, не замечая, как вытягиваются лица окружающих.

– Точняк, подруга! Чего это я руки марать об него буду. Лаура, а как его рабом сделать? – громко крикнула Натали.

Из комнаты Рональда выплыла зареванная новобрачная в банном халате. Поздоровавшись со мной и выскочившими посмотреть бесплатный цирк рыжиками, амазонка смерила взглядом провинившегося Рональда и проговорила:

– Вызвать полицию, они его арестуют и ошейник наденут.

Схватив не успевшего среагировать брюнета за шиворот помятой рубахи, Натали потащила его в комнату. Рональд вопил, что он начальник и на территории комнаты дикарские законы не действуют.

– Рональд, - крикнула я своему, по-моему, уже бывшему начальнику, - извинись, пока не поздно. Потом сам жалеть будешь.

Брюнет вроде проникся и добровольно вошел в комнату. Надеюсь, что Рональд умный и поймет, что это для его же пользы. Рыжики, подмигнув мне, зашли обратно к себе в комнату.

И тут я вспомнила, что им же тоже подарки были сделаны. Решительно обошла Самуила и направилась в комнату братьев. Дверь открыла без стука и застала очень красивую картину. Парни играли в карты с двумя практически голыми длинноволосыми мужиками. Причем играли на раздевание, так как возле каждого рыжика имелась небольшая кучка вещей.

– И не стыдно вам?
– строго спросила я у оболтусов.

Те, нервно дернувшись, пытались спрятать деньги.

– Ой, Аглаида Федоровна, мы же не по-настоящему, а так.

– Да, чтобы сноровку не потерять, - заверил второй.

– Тайра, давай тебе под глазом кремом помажем, а то не красят тебя синяки, - предложила я Тарасу.

– Я Мили, а не Тайра. Аглаида Федоровна, пора бы уже нас научиться различать, - обиженно ответил Митя.

– Ну вот, теперь буду. Пока у второй такой же фонарь не расцветет, - пообещала я ему.

– Не надо меня мазать ничем. Так пройдет, - отвернувшись, насупился Митька.

Сердце моё сжалось, и я, подойдя к нему, обняла за плечи.

– Ну, не обижайся. Вы же очень похожи. Вот честно, ну не получается у меня никак понять, как вас различать, - попыталась оправдаться в глазах рыжиков.

– Ты вчера сказала, что мы целуемся по-разному. Давай ты так и будешь определять, кто из нас кто, - предложила обиженная Мили.

– Самуил не поймет. И так уже угрожал расправой над вами. А вы очень мне дороги, чтобы из-за какого поцелуя вас терять. Так что, перестань на меня дуться.

– Как скажете, Аглаида Федоровна, - согласился на мировую рыжик.

– Ну, а теперь все деньги мне сдали и ничего не ныкать. Сейчас их маме вашей перешлем и она, наконец, сможет за ваши долги рассчитаться, - бодро приказала я оболтусам, которые нехотя стали доставать колготки, наполненные деньгами.

Выйдя в коридор, где меня поджидал Самуил, протянула ему свой странный груз. Мой жених сначала изумился, а потом рассмеялся, когда рассмотрел, что я несу.

– Ну и фантазия у твоих рыженьких. Я даже не понял сначала, что это. И куда ты с этим грузом?
– спросил меня мужчина, перехватывая своеобразные ноги.

– В банк. Куда ещё-то? Надо их маме рыжиков отослать. Поможешь? – уточнила у него.

Самуил согласился сразу, но поставил условие, что подарки мы с собой в город возьмем.

– Милый, ну возьми на себя ответственность за них. Что они, маленькие, чтобы я за ними бегала? Мне вас четверых за глаза хватает. А тебе хоть какое-то развлечение, - заныла я, представляя, как придется постоянно оглядываться, чтобы рабы не сбежали от меня. Мало ли, что у них на уме.

– Ты такая жестокая, оказывается, - неожиданно сказал Самуил, собирая свою одежду с пола.

Я молча глядела на него. Что возразить на его реплику, не знала, так как он был прав. Но стало обидно за себя любимую. Я тут стараюсь, спасаю их, думаю о них постоянно, а они жестокой обзывают. Грустно вздохнула, вошла в ванную комнату и, не обращая внимания на замерших рабов, забралась в ванну.

– Отвернулись, - приказала я мужикам и, скинув ненужное уже одеяло на пол, включила душ. Постояла под горячими струями воды и решила принять ванну. Заткнув слив, опустилась на дно, и стала ждать, когда достаточно ванна наполнится.

Рабы стояли всё так же спиной, следя за мной через отражение в зеркале. Я тоже стала рассматривать их. Всё же они теперь мои.

Массажист был красивым брюнетом с серо-зелеными глазами. По мне, так слишком молодой, и фигура - худосочная. Меня слащавая красота таких мальчиков не впечатляла и за душу никогда не брала. Грустно вздохнув, перевела взгляд на широкую спину второго. Он тоже был брюнетом, правда, с сединой. Лица не видела, но упругие ягодицы впечатлили, как и длинные ноги.

– Эй, ты, второй, который не подсматривает, обернись ко мне, - позвала я.

Мужчина подчинился, и я с удивлением столкнулась с полным ненависти взглядом ярко-голубых глаз. Лицо у него было приятным, но не сказала бы, что красивым. Странно, что Наталья в нём нашла, непонятно. Или брала, не глядя?

Вдруг дверь распахнулась, и к нам присоединился Самуил. Он ревниво осмотрел меня, лежащую в набирающейся ванне и, приблизившись, сел на бортик.

А у меня рот открылся от удивления, когда я увидела резкую смену настроения второго раба. То, как он смотрел на Самуила, меня навело на мысль, что они явно знакомы. То-то в женихе проснулась забота.