Командировка в Индию

Лиза собирала чемодан в спешке, бестолково; рабочая одежда – это джинсы и рубашка с рукавами до локтя, решила она, а все остальное там можно будет купить задешево. В голову лезли всякие мысли, может, и вправду Светка права, этот месяц лучше было бы потратить на улаживание дел в аспирантуре. Но она ничего не могла с собою поделать, внутреннее чутье подсказывало, что это и есть ее путь, и она должна его пройти. Ведь не зря с ней случились все предыдущие события.

Вот уже все необходимое запихано в багаж, осталось собрать сумку, а это самый ответственный момент, женская сумка – это универсальная вещь с расчетом на любые непрогнозируемые ситуации. Аспирин, например, – от простуды, головной боли, перегрева и похмелья; салфетки спиртовые, Светка права, у них там плоховато с гигиеной; косметичка и еще по списку множество нужных вещей, включая противозачаточные средства.

Предстоящая командировка взволновала Лизу, удивительно, что посылают именно ее, ведь все переводчики с кораблей мечтали попасть в Индию, но, наверное, есть какая-то неведомая сила, которая, настраиваясь в унисон с нашими вибрациями, устраняет препятствия и прокладывает нам путь.

Лиза стояла перед зеркалом – как она изменилась с университетских пор, когда мать кричала на нее по утрам:

– Неряха! – ты посмотри на себя, голова немытая. Женщина должна быть ухоженной. Кто на такой женится?!

Тогда Лиза думала про себя: «Живут же люди с кривыми ногами, бородавками, толстыми носами и прочими гримасами природы и, как ни странно, бывают счастливы, а что за беда с немытой головой». Но теперь ее шелковистые волосы были ровно подстрижены до плеч, иногда она убирала их в конский хвост. В данный момент она была озадачена проблемой, что надеть на перелет, когда здесь слякотный декабрь, а в Мумбаи плюс двадцать восемь. И конечно, надо не забыть позвонить матери и сказать, что завтра утром она опять уезжает.

Пятый корабль

Если бы год назад Лизе сказали, что она на всех парусах понесется в Индию, чтобы найти там индийского офицера, она бы не поверила, потому что романтические бредни испарились уже давно, теперь в ней преобладало рациональное, разве что иногда, очень редко она шла на поводу у своих фантазий.

Корабль, на котором служил Вихан, был пятым, он начался зимой, а ушел весной, в мае. Все было как обычно, все те же суровые будни. Рано утром, а иногда еще до рассвета, на причале всех строил старый морской волк Байда, объяснял задачи и раздавал инструкции, но мало кто его слушал. Главное было – ему не перечить и не смеяться на учениях по надеванию противогаза или спасению на плотиках, иначе он мог измываться над переводчиками до самой отдачи швартов, когда в последний момент все, спотыкаясь, бежали по сходням как оглашенные, под ругань матросов, убирающих трап.

Уже миновали зимние месяцы, и наступил апрель, но холода все еще держались. В то утро, как обычно, построив в утренней мгле переводчиков на причале, Байда провел воспитательную работу, напомнил всем, что травматизма ему не надо, и закончил речь своей коронной фразой:

– Фриланс, на борт!

Корабль взял курс на полигон для выполнения задачи. На этот раз в задание входили показательные стрельбы – самый захватывающий момент в корабельной жизни. В такие дни корабль, словно просыпается от рутинной службы, взъерошивается и нахохливается. Волнение и всеобщий подъем, как на экзамене, как на важных соревнованиях. Поэтому полусонные люди не спотыкались и не чертыхались, поднимаясь по трапу, а шли быстро и сосредоточенно и так же быстро исчезали в железном чреве корабля, входя в двери или проваливаясь в люки.

Лиза пробежала через главный коридор и спустилась в свой пост. Разделась, заколола волосы в пучок и присела в кресло у стола. В посту уже находились сдатчик оборудования по фамилии Круг, дежурный матрос и индийские операторы. Когда объявили готовность, вошел лейтенант Вихан Пател, он руководил обучением индийского экипажа в постах, где работала Лиза, подтянутый, с интеллигентным лицом, на котором эмоции отражались скудно, разве что в виде легкого сомнения или ироничной улыбки. Лейтенант всегда был вежлив, даже с матросами, которые были в его подчинении. Иногда они с Лизой перекидывались несколькими фразами о том о сем, но никогда не панибратствовали и задушевных бесед не вели. Лиза обычно называла его «лейтенант Пател», а он обращался к ней по имени; для удобства всех переводчиков звали только по имени.

После объявления боевой готовности в пост стали заглядывать индийские офицеры и любопытные матросы, некоторые протискивались в глубину небольшого поста, а убедившись, что ничего особенного не происходит, поворачивали назад, наступая своими мощными бутсами Лизе на ноги.

– Сегодня будет много народу, – вздохнула Лиза.

– Устроили тут уличное движение, – раздражался Круг, – гони их, Лиза, отсюда.

Когда по связи объявили, что борт, который скинет цель, уже вылетел с базы, подошли русские офицеры и старпом Сагми Шарма. После второго предупреждения по связи по Лизиным ногам как ни в чем не бывало прошелся, добродушно улыбаясь, индийский приемщик – коммандер Ачари. Он уже был в возрасте, страдал артритом и носил бутсы на пять размеров больше, совершенно не подозревая о том, на что наступают его клоунские ботинки. Наконец, каждый занял свою позицию: Ачари уселся в кресло, которое Лиза для него освободила, а Пател и Шарма встали поближе к оптическому монитору. Наступила тишина, только шум от вентиляции и оборудования. С мостика сообщили, что по данным главного радара цель уже в ста пятидесяти километрах.

– Для нас это за горизонтом, – пояснил Круг. – Ждем, компьютер вычисляет время подлета.

Народ немного расслабился, пошептался, и снова все взгляды напряженно устремились на экраны. Но там ничего не было. Круг занервничал, велел операторам работать в разных режимах – но цели не было. Он начал связываться с другими постами и с мостиком – никто ничего не видел. Только помехи на экранах радаров. Он суетился, успокаивая себя тем, что его дело десятое – он на достреле, может и не останется чего достреливать.

– Так уже было, – сказал Круг Лизе, – борт вылетел, покрутился, а потом полетел пить чай. И всем привет.

Офицеры Пател и Шарма, вопросительно взглянули на Лизу.

– Такое бывает, – перевела она, – возможно, на базе изменились планы.

Люди стали потихоньку расходиться, хотя готовность никто не отменял. Раздраженный Круг побежал на мостик выяснять обстановку и впопыхах унес с собой ключи от поста, в котором осталась одна Лиза. Даже не выйти на палубу, не проветриться. К тому же хотелось есть. Лиза подогрела кипятильником воду в стакане, кинула туда пакетик с чаем и присела у рабочего стола. В тамбуре кто-то крадучись спускался по пристенной лестнице. Она обернулась и в открытую дверь увидела лейтенанта Патела, в руках он держал тарелку с едой и был вполне доволен собой – все на месте, даже соус не расплескался.

– Специально для тебя, Лиза, подарок от индийского повара, ты такого еще не пробовала, – протянул он тарелку.

Еда, конечно, улучшает настроение, а ароматно-пряные вегетарианские тефтели с банановым соусом даже заставили забыть о том, что все ее бросили в посту без ключей. Вихан внимательно смотрел, как Лиза ест. Он стоял, немного расставив ноги, в равновесии сам с собой, как на мостике корабля, всегда готовый выполнить приказ капитана или старпома Шарва. В том, что он принес еду, не было ничего особенного. Индийские офицеры в большинстве своем вежливы, а уж к женщинам на корабле они относятся и вовсе снисходительно, точнее сказать – как джентльмены. Он рассказывал о том, что происходит на мостике.

– Much ado about nothing (много шума из ничего). Твой Круг кричит там громче всех, – потом он подошел ближе и сказал: – но это все ерунда, уже много раз стреляли. Главное – это то, что офицеры приглашают переводчиков посидеть в субботу в Ирландском пабе. Ты придешь?

Лиза не успела ответить. Объявили готовность, и сразу в пост стал набиваться народ. Вернулся Круг, коммандер Ачари снова прошелся по Лизиным ногам и уселся поближе к экранам на привинченный к полу табурет. Наступило томительное ожидание.