Командировка в преисподнюю

Спал до вечера. Проснулся сам и тут же меня снова вызвали в палатку полковника Сидорова. Даша была уже там. Кроме неё в палатке обнаружились ещё четверо — полковник, Иван Павлович и двое пока не знакомых. Полковник со вздохом вышел из палатки.

— Надеюсь, хорошо выспались? — поприветствовал нас Иван Павлович. — Позвольте представить моих коллег: Олег (помоложе, но какой-то очень серьёзный) и Борис (чуть постарше первого и тоже не простой). Они привезли инъекцию, которая позволит вам избавиться от вируса.

Перед Борисом на столе расположились два шприца. Он предложил закатать нам рукава, после чего быстро и безболезненно влил наши вены серебристый препарат.

Тот, кого представили Олегом, раскрыл сумку, достал ноутбук.

— Когда мы можем быть свободны? — спросила Даша.

— Нам надо знать, как справилась инъекция с вирусом, — сказал Иван Павлович, кивнув на Олега. — Когда он даст «добро», мы сразу вас отпустим. Пока что вам придется побыть в лагере. Возможно, завтра к утру все будет ясно.

Дальнейшие наши расспросы были просто-напросто бесполезны. Даша грустно вздохнула. У меня, впрочем, было такое же настроение. Даже, наверное, немного хуже, потому что какое-то сомнение закралось в голову. Мне, почему-то показалось, что нас, каким-то образом, хотят использовать. Так, мысль пришла и тут же ушла, ни на секунду не задержавшись.

Нас снова развели по палаткам, но сейчас, как я заметил, наших сторожей прибавилось. Вместо четверых рядовых у палатки околачивались человек десять спецназовцев. Они не болтали, на нас смотрели настороженно. В общем, есть о чём задуматься.

Я кинул взгляд на девушку, но Даше, похоже, уже было ни до чего. Она скрылась в своей палатке. Через пару секунд и я разлегся в своей.

Заняться нечем. Никаких развлечений, даже солдатских разговоров не слышно. Какое никакое, а развлечение. На этот раз нас сторожили молча и серьёзно. Интересно, почему у нас вдруг сменилась охрана?

С одной стороны, конечно, понятно, в нас завелся вирус, и как он себя поведет, неизвестно, не смотря на лекарство. Вроде бы всё логично и правильно, но вот где-то в глубине души, на задворках сознания, не исчезала мысль: что-то не так.

Ради интереса я попробовал высунуть голову из палатки. Лагерь жил обычной жизнью. Взгляд упал на небольшой отрезок шоссе. Из города кто-то пытался прорваться на стареньком ЗиЛе, гружёном досками, но солдаты на КПП, устроенном на шоссе, весьма недвусмысленно направили на него автоматы, так что водителю ничего не оставалось, как развернуть автомобиль (что на узкой дороге оказалось не так просто) и возвратиться в город.

Тут мой взгляд упал на сторожей. Все настороженно смотрели на меня… Кажется, они были готовы к любым неожиданным действиям с моей стороны. Как будто я собираюсь напасть на них. В руках автоматы, направленные в мою сторону.

— Всё в порядке, — я попытался улыбнуться, правда не совсем уверен, что улыбка получилась именно такой, как положено, то есть располагающей к себе. — Хотел осмотреться… Скучно тут…

Ответа, ясное дело, не получил. Так что скрылся обратно в весьма мрачном настроении. Это что же, если б я попытался вылезти, размять косточки, они бы в меня стрелять начали? Забавное лекарство, однако. Или это было не лекарство?

Тут меня пробрал озноб. На дворе лето в разгаре, жарко. Позавчера, разве что, вечером немного попрохладнело, да и то из-за дождя. Градусов двадцать пять, можно загорать на солнышке. Мне же что-то как-то не по себе. По коже поползли мурашки, где-то внутри, казалось, температура меняется не в лучшую сторону. Вряд ли самовнушение. Впрочем, минут через десять я понял, что мне становится немного плоховато не из-за того, что на меня наставили оружие. Со мной действительно что-то происходило. Хотелось бы верить, что это лекарство начало свою работу и уничтожает нанитов в организме. Ещё через несколько минут зрение расфокусировалось, я стал плохо видеть, лоб покрыла испарина. И я благополучно отключился, не успев даже послать проклятья в адрес шефа, заславшего меня в эту дыру, той твари, из-за которой всё тут кувырком пошло и в адрес Ивана Павловича заодно…

Часть пятая

Сознание вернулось мгновенно. Раз — и очнулся. Правда, пока приходил в себя, вспоминал, кто такой, где нахожусь, что происходит и как я дожил до жизни такой, прошло много времени. Хотя, может быть и не так много. Часы я забыл в номере ещё в ту, первую ночь. Когда забирал документы, как-то в голову не пришло прихватить еще и их. Да и вообще, до сих пор не досуг было думать о времени.

Когда пришел в себя окончательно, понял — со мной всё в порядке. Никакого озноба, никаких недомоганий. В ближайшее время отключаться не собираюсь и спать не хочется. Хочется выйти на улицу, размять косточки…

Почему-то потянуло обратно в Ольховск. Я удивился. Но, кажется, теперь знал, что нужно делать, чтобы избавить городок от триллионов нанитов, терроризировавших жителей. Где-то на территории завода расположился прибор, теперь я это знал точно. Ну не могут кибернетические штуковины существовать без какого-нибудь прибора. Тут какая штука получается. Прибор тот… Бог знает как он выглядит. Работает и, таким образом должен питать нанитов некоей энергией. Не хочу вдаваться в детали, как всё это получается на техническом уровне, здесь я не специалист, про нанитов-то до сих пор ничего не знал. Одним словом, когда что-то происходит с прибором, к примеру, человек к нему приблизится на достаточно близкое расстояние, наниты активизируются и устремляются на защиту источника энергии.

Таким образом, когда рабочие завода вскрыли секретный бункер, потревожили жилище монстра, тот, находясь ещё в спячке, не предпринял никаких ответных действий. Некоторое время приходил в себя, возможно, «разгуливал» в рассеянном состоянии по городу. Осматривался, привыкал к дневному свету, Впрочем, не важно, что он там делал и делал ли чего вообще.

Когда мы с Максом появились в Ольховске, кто-то второй раз потревожил бункер и монстр стал защищаться, активизировав все свои частички, что были доступны. Эффект я видел своими глазами, а Макс вовсе ощутил. Я к тому, что именно в этот момент мириады нанитов, работающих на защиту бункера дал толчок активизироваться нанитам, попавшим в организмы горожан при той давнишней, злополучной аварии. Потому они и превращались кто в зомби, кто в жёлтых слизистых монстров. Этакий побочный эффект и ничего больше. Разделавшись тем или иным образом с возмутителем спокойствия, монстр успокаивался. Возбужденные, пробуждённые после длительной спячки наниты в телах горожан, также успокаивались и снова переходили в «режим ожидания».

Второй раз мы заставили монстра поволноваться, когда вместе с Петром и Борисом Степановичем посетили его место обитания.

Хорошо бы проникнуть в бункер ещё раз. Раз монстр его так защищает, значит, именно там и надо искать прибор.

Вдруг поймал себя на мысли, что планы мои немного изменились. Вместо того, чтобы как можно быстрее и как можно дальше уезжать отсюда, меня потянуло обратно в Ольховск. Но удивительное было, в том, что я неестественному желанию совершенно не противился.

Я осторожно выглянул из палатки наружу. Наша охрана всё ещё была на месте. Солдаты выглядели, вроде как расслабленно, но я не сомневался, что следят за палатками в оба глаза. Убежать нереально. Если только ночью. Я посмотрел на небо, солнце было ещё высоко. Не дотерплю.

И тут, можно сказать, мне повезло. К палаткам подошел молчаливый Олег. Он что-то тихо сказал стражам. Те меланхолично, ради проформы, удивились, попробовали возмутиться, но Олег повторил приказ более жёстким голосом. Через пару минут наш караул сменился. Место заняли обычные рядовые, правда, они расположились к палаткам спиной. Специально или нет, не скажу, не знаю. Но давало шанс выбраться из лагеря и рвануть в город.