Командор флота

Франо сделал и сказал всё, как говорила Таиса, Анжела, которую коленопреклонённый юноша держал за руки, только растерянно хлопала глазами. Увидев поощряющий кивок Таисы, заикаясь, выдавила из себя:

— Я… Я согласна. Только спрошу у маменьки и папеньки.

— Не так, Анжела, так предложения не принимают, надо сказать — я счастлива принять ваше предложение! — теперь уже Анжеле подсказала Таиса и, улыбнувшись, добавила: — Понятно, что папеньке и маменьке потом сообщим, ну, чтоб они не волновались лишний раз. Анжела, вы поняли? Именно сообщите, а не попросите разрешения.

Всё это разыгранное Таисой действо привлекло внимание всех находящихся в бальном зале. Они собрались вокруг Таисы, Франо и Анжелы и с удивлением наблюдали за происходящим. Госпожа Аткинс, которая тоже была в зале, несколько раз пыталась вмешаться, но Таиса делала страшные глаза и показывала рукой, чтоб та молчала, и женщина, не понимая, почему она это делает, ничего не предпринимала.

— Что здесь происходит? — растерянно задал вопрос Аткинс, он как раз вместе с остальными плантаторами и лордом Солсбэром вошёл в зал, видно те закончили совещаться. Таиса, отметив растерянный вид королевского посланника, торжественно объявила:

— Граф Лео Франо имел честь сделать предложение руки и сердца девице Анжелине Аткинс! Она его благосклонно приняла! Помолвка состоится в ближайшее время, о чём будет объявлено дополнительно!

Аткинс собрался не то что возразить, а хотя бы высказать своё мнение, но что-то ему помешало. Причём плантатор откуда-то уже знал, что так и надо, а непонятное будет непременно объяснено позже. Глянув на свою жену, плантатор понял, что она хоть и слегка растеряна, но тоже убеждена, что так и надо. Таиса усмехнулась и кивнула Солсбэру, тот, словно очнувшись, вздрогнул и обратился к ней:

— Тай, друг мой, я бы хотел с вами переговорить…

— К вашим услугам, Харни, — кивнула Таиса и оставила будущих молодожёнов, уже принимавших поздравления. Поздравляли все присутствующие, тоже убеждённые, что так и должно быть. Таиса и Солсбэр вышли на террасу, и лорд вполголоса начал говорить:

— Ваш план, так блистательно начавшийся, грозит сорваться, большинство плантаторов оправилось от испуга, к тому же подтянувшаяся милиция колонии оттеснила восставших рабов. Я просто не знаю что делать! Мои доводы не убедили этих твердолобых мужланов! А вы в это время занимаетесь какой-то ерундой!

Таиса чуть заметно усмехнулась — Солсбэр сказал последнюю фразу с такой обидой, словно рассчитывал, что девушка выполнит и его работу — переговоры с местными плантаторами. Снова усмехнувшись, на этот раз уже откровенно, Таиса сказала:

— Я как раз и занимаюсь выполнением нашего плана. Аткинс — наиболее авторитетный из местных богачей, он больше всех мутил воду. Если его нейтрализовать, то остальные на некоторое время растеряются и ещё один удар по их благосостоянию сломит их.

— Как же вы собираетесь нейтрализовать Аткинса, неужели… — начал лорд и с деланным ужасом запнулся, хотя, как знала Таиса, против варианта физического устранения верхушки колониального сопротивления Солсбэр не возражал. Даже обсуждал этот вариант с Таисой во время плавания сюда. Таиса тоже изобразила ужас и возмущение:

— Нет! Что вы! Я такого даже подумать не мог! Всё гораздо проще, Аткинс — потомок первых переселенцев в Артарику, как, впрочем, и остальные местные плантаторы, а это были простолюдины. А Франо — граф, породнившись с ним, Аткинс становится, если не вхож в высшее общество Альбиона, то достаточно близок к нему. А его внуки, дети Лео и Анжелины, будут графами. Знаю, знаю — не все, только один, но и остальные будут дворянами Альбиона. Старый плантатор это уже понял и начал подсчитывать, какие выгоды такой союз ему принесёт. Ведь одно дело, быть просто богатым. А другое дело, пользоваться привилегиями дворянского сословия.

Лорд Солсбэр некоторое время молчал, а затем спросил:

— Тай, а почему вы в этом уверены? Не откажет ли…

— А вот тут вы пообещайте Аткинсу некоторые послабления в уплате пошлины и налогов, как родственнику графов Франо, но только ему одному. А важные вести, что вы, да и не только вы, скоро получите, значительно укрепят ваши позиции в переговорах.

— Тай, что за вести и откуда вы о них знаете? — поинтересовался удивлённый лорд. Таиса усмехнулась:

— Смотрите, Харни, восстание рабов, вернее, бунт развивался по обычному сценарию таких событий, сначала они громили всё, что видели. Гонялись за своими хозяевами, но не преуспели в этом — те оказались более организованными. Потом подошли отряды милиции и стали теснить рабов, хорошо теснить. Всё-таки ружья не сравнить с самодельными копьями. Но именно это и заставит бунтующих рабов организоваться, не в армию, конечно, а в структуру для них более привычную — племя, то есть появятся вожди. Не только из тех, кто прибыл сюда недавно, а и из тех, кто довольно долго работал на здешних плантациях. Они знают, что главное богатство местных землевладельцев — хлопок. Недаром же рабы, бывшие дикари, с таким усердием жгли поля. Но большая часть хлопка уже собрана и находится в Бонтоне — самом большом городе Артарики, там склады, занимающие очень большой участок побережья, вы сами мне об этом рассказывали. Но сейчас, когда почти все силы колонии брошены на борьбу с бунтовщиками, склады почти не охраняются. Если некоторые из них поджечь, то, опасаясь повторения подобного, плантаторы, даже не плантаторы — магистрат города, отзовёт свою милицию, вот тут вы и предложите землевладельцам ограниченный воинский контингент для охраны их поместий. Ведь дикари, не встречая сопротивления, могут снова двинуться жечь ненавистные им плантации, поменяв свою тактику. Не штурмы усадеб, а поджоги уже собранного хлопка в местах его хранения. А противодействие таким диверсиям — это не боевые действия при подавлении бунта. Тут приходится опасаться даже одиночного дикаря, а рассредоточенная малочисленная группа ой как много может поджечь! А чтоб противостоять таким поджигателям, вернее, предотвратить поджоги, плантаторам придётся задействовать силы всей своей милиции, а этого не позволят городские власти, им ведь тоже надо, чтоб их охраняли. Противостоять основным силам дикарей будет нечем. А те обязательно нападут, если увидят, что отряды милиции, противостоящие им, стали малочисленными.

Лорд задумался, а потом возразил:

— Тай, почему вы думаете, что рабы, бывшие дикари, будут способны проанализировать сложившуюся ситуацию, сделать правильные выводы и совершить такую диверсию? Вряд ли у них хватит ума. Догадаться отвлечь от себя внимание пожаром на складах… Это знаете ли… Не всякому цивилизованному человеку придёт в голову.

— Харни, никогда не надо недооценивать противника, а дикари в некоторых случаях сообразительнее цивилизованных людей, особенно там, где нужно сделать пакость, — ответила Таиса. Она не стала говорить, что несколько дней назад сама надоумила Мбонгу, выбранного верховным вождём восставших дикарей, на эту диверсию. Части милиции колонистов медленно, но верно выдавливали дикарей из леса (большие массивы которого были расположены за плантациями) в степи, за ним начинающиеся. Там у пеших дикарей, вооружённых копьями и ножами, перед всадниками с ружьями не было никаких шансов. А среди невольников были не только мужчины, больше половины рабов составляли женщины с детьми. Работорговцы на восточный континент детей не везли, а вот женщин брали охотно — они тоже могут работать на плантациях. Многие из них уже в рабских бараках обзавелись детьми. Хозяева на это смотрели даже одобрительно — поголовье рабов увеличивалось естественным путём, да и платить за них уже не надо было. Таиса решила, что если карательную операцию приостановить, бывшие невольники смогут оторваться от преследования и уйти далеко в степи. Вот так и явился к Мбонге мохнатый демон и рассказал, что делать.

— Хорошо, плантаторы, отозвавшие свою милицию для охраны складов и своих поместий, попросят заменить её на границе леса частями нашей армии, — ещё подумав, сказал Солсбэр, — но они же потребуют уничтожить восставших рабов! А потом снова начнут бунтовать, свою милицию они-то сохранят!

— У вас для этого не хватит сил, и вам потребуется запросить ещё, но местные воспротивятся, — усмехнулась Таиса. — Так им и объясните — мало войск, чтоб наступать на дикарей.

— Но достаточно, чтоб держать колонию под контролем, — хохотнул Солсбэр, после чего мечтательно добавил: — Ещё бы части их милиции удалось бы разоружить.

— Поручите подумать над этим вопросом генералам, не всё же вам делать, — кивнула Таиса.

Жаркая южная ночь повисла над поместьем Аткинсов. Многие его обитатели и гости уже спали, дом был большой, к тому же имелось несколько гостевых флигелей — места под крышей хватило всем. Только солдаты морской пехоты Альбиона разместились в своих палатках, для офицеров поставили отдельные палатки, хотя для них предлагали выделить комнаты в доме.

Маленькая тень бесшумно выскользнула из одной офицерской палатки — лейтенанта Талиаса Ланика. В этом не было ничего необычного — офицер пошёл проверить посты, проверить обстановку, да мало ли что, служба есть служба и добросовестно выполняющий свои обязанности мало спит. Лейтенант, действительно, проверил посты, постоял у своих пушек и незаметно скользнул в рощу, где совсем недавно проходила его дуэль с молодым плантатором. Если бы кто-то решил понаблюдать за этим офицером, то с удивлением обнаружил: войдя в рощу, молодой человек исчез! На самом деле Таиса никуда не делась, она просто набросила на себя полог невидимости, для того чтоб сменить ипостась. А то, что она задумала, именно этого и требовало.