Командор навсегда

– Да чтобы порвать их на твоей свадьбе! – радостно заорал Сёма. А я отвернулся, вспомнив о состоянии Ади. Сёма, почувствовав мою реакцию, резко замолчал и больше не проронил ни слова.

Мот встретил меня сразу за гигантской стальной дверью хранилища банка в подвале. Моему удивлению не было предела, когда оказалось, что подземелье даже больше, чем площадь помещений самого здания.

– Грёбушки-воробушки… – только и смог вымолвить я, оказавшись в огромном зале – не менее семидесяти метров в длину и двадцати в ширину. Многочисленные арочные проходы показывали, что этот зал не единственный. Освещение присутствовало, слабый свет давали стеклянные колбы с какой-то жидкостью, соединенные проводами с глиняными сосудами.

Мот выглядел прескверно: обе руки и голова перебинтованы, кожаный доспех изрублен во многих местах, но было видно, что не насквозь. Все-таки многослойная кожа держит удары не хуже, чем металл, главное – не поймать выстрел тяжелым болтом из арбалета. Мот, глядя на меня, улыбался до ушей.

– Леонид! – он энергично затряс мне руку. – Я рад, что ты выжил в походе. А то говорили тут разное…

– Врут, собаки! – у меня даже настроение улучшилось, что кто-то радуется моему приезду. Хотя это же Мот, кто знает, что у хитрого банкира на уме.

– Ну, рассказывай, уважаемый, – сказал я после окончания всех любезностей, присев на замысловатый стул с позолоченными подлокотниками, – что у вас тут произошло? С кем воевали внутри стен?

Пока Мот собирался с мыслями, я осмотрелся. Ё-маё, чего только в этом подземном хранилище не было: тут и мебель явно изумительного качества, ковры тончайшей работы, уйма оружия, но, видимо, декоративного, для парадов, какие-то сундуки, мешки непонятно с чем, на деревянных стеллажах посуда, у стен стопками лежали картины, то тут, то там стояли скульптуры, особенно выделялась крупная пятиметровая – богатыря-анта, раздирающего пасть крупному животному семейства кошачьих. Среди этого богатства ютились несколько десятков человек, в основном, женщины и дети, смастерившие из цветастой шелковой ткани лачуги, чтобы отгородиться от чужих глаз. Детишки смотрели на меня с испугом, а женщины не поднимали глаз, атмосфера была очень подавленная. Даже если тут и была бытовая суета, то с нашим приходом все притихли втревожном ожидании.

– Мот, дорогой мой банкир, не томи!

– Да что тут говорить, – банкир вздохнул, в его глазах появилась вселенская печаль, – предательство пришло в нашу крепость. Сначала подняли бунт гвардейцы, потом на нас таки напал Криминальный кворум…

Люди подземелья увидели, что мы мирно беседуем с Мотом и начали возвращаться к делам. Одна из женщин налила нам холодный чай. Она старалась не смотреть мне в лицо, отводила взгляд, как говорят, прятала глаза. Мот, пока она была рядом, молчал.

– Что это с ней? – наконец спросил я у него.

– Ты сидишь на моем стуле, – пожал плечами банкир, – ты теперь главный…

– Прости, братишка, – я соскочил со стула, уступая ему место, – я ваши обычаи не знаю. Ты же понимаешь.

– Братишка… – Мот как будто смаковал это слово, – давно меня уже не называли так. Я ценю твою дружбу, Леонид, но я в большой беде.

Мы поменялись с ним местами, я сел на удобный пуф, пригубил чай.

– Давай по порядку. Я тут всего несколько часов. Прибыл со своим Железным флотом, разгрузились, и он ушел за другими кораблями. Адя, дуреха, взяла штурмом равелины на берегу. Меня спасала… Её почти убили, но мой медик использовал зелье алхимика Цеса. Оно сработало, но она теперь в коме.

– В чем? – Мот выглядел удивленным.

– В бессознательном состоянии… долгом сне, её невозможно разбудить. Я вижу, что ты удивлен, это неправильная реакция на зелье? – я понял, что Мот что-то знает.

– Я удивляюсь, что у тебя есть Железный флот и гвардия Рира, – он кивнул в сторону моих спутников, – а вот реакция на зелье Цеса понятна…

Он опять замолчал, как будто тщательно подбирал слова для ответа.

– Она жива, но может проспать годы… – он опустил глаза и еле слышно сказал, – или умрет в течение двух недель…

Мы молчали. Я судорожно прокручивал события сегодняшнего дня. Мог ли поступить иначе?.. Без этого лекарства она бы точно погибла.

– Как оно работает? – медленно спросил я, Мот и без моего внимательного взгляда понимал, как важен для меня ответ.

– Муравейник! Ты видел муравейник? С виду обычный холмик, а внутри кишат муравьи. Только очень-очень маленькие… Их не увидеть даже в карское стекло, которое делает малое большим. Ты понимаешь меня? Я не вру! Вы, игроки, переносите это зелье с невидимыми муравьями легко, а вот мы для него не созданы, - банкир замолчал, вглядываясь в мое лицо и пытаясь понять реакцию.

– Я тебе не вру! – он схватил меня за руку. – Ты думаешь, что Мот – лжец?

– Ах, Мот, я видел дронов, которые чистят артерии человека, титановые кости, суставы из керамики, искусственное сердце, устройства, возвращающие слух и зрение. Я много что видел, – я сжал его руку, сам не понимая, что говорю, – но откуда у вас лекарство из будущего, такого далекого, что и не представить?

Теперь уже он выглядел ошеломленным после моих слов, только молча открывал рот, потеряв дар речи.

– Это наследие антов. Цес – имя игрока, который смог включить алхимические машины древних, – произнес он, когда успокоился.

– Эти муравьи живые или механизмы? Симбионты или нанороботы? – мне нужно было получить всю информацию, известную этому образованному банкиру.

– Я не знаю, – покачал он головой. – Слов таких не знаю… Но в наших книгах была фраза «они живые, но рукотворные, нет разума, нет воли, лишь приказ Цеса хранить жизнь и свет разума».

– Понятно, – я кивнул, – что с опытом применения зелья?

– Я читал про два использования. В первом случае мужчина, сын императора, умер. Во втором случае женщина выжила, но ребенок, которого она носила под сердцем, погиб. Аделаида не беременна? – Мот выжидательно посмотрел на меня.

– Да ну тебя в баню, Мот! – я заулыбался от того, что у Ади появились шансы. А то напугал меня сначала, мой в меру упитанный друг. Собака такая!

– Ну и хорошо, – покладисто кивнул банкир, считав мою реакцию, – хочешь в баню? Тут у нас есть подземный источник воды…

– Нет, это такая присказка, – прервал я его, – теперь ты рассказывай!

– Ну у нас все погано сложилось, – он отхлебнул свой чай, – войска отступили к крепости, но больно получили по хребту. Сначала вернулся Александр с остатками наших полков, за ним следом враг подошел к форту и тут открылось, что артиллерийский порох был заменен на нелепую смесь мела и угля. У меня оставались запасы, я их передал в войска, но ночью случился подрыв арсенала. Это явно была диверсия, но взрывника так и не поймали! Мы остались без дальнобойной артиллерии. Вражеская армия хозяйничала везде в провинции, но к стенам ближе, чем на дистанцию арбалетного выстрела, не подходила. Они легко захватили пристань и отрезали нас от снабжения по морю.

– А наш флот не пытался снять блокаду?

– Не было никакого нашего флота! – Мот сжал кулаки. – Торговые шхуны ушли на запад, никакой помощи от императора не пришло. А подлецы – императорские гвардейцы – на второй день после захвата порта подняли бунт. Сразу убили всех стражей и их семьи. Начали грабить поселок. Взяли в осаду губернаторский дворец и мой банк. Войска, верные Норсам, были в этот момент на стенах, защищали поселок от вражеских войск, которые, как назло, в этот день пошли на штурм.