Командор войны
Шрифт:
Или как подлеца.
Даже если совершенная тобой подлость пойдет на пользу твоим соплеменникам, они никогда не вспомнят о тебе с благодарностью. Они будут стыдиться тебя и твоего поступка, потому что моральные принципы – это единственное, что отличает общество от стада. И только их наличие гарантирует будущее. Богдан отверг свою смерть, зацепившись за эту мысль. Пошел против интересов Ордена, прикрываясь убеждениями и своим пониманием чести.
Можно ли назвать это малодушием?
Никто на земле не сможет упрекнуть командора войны в трусости. Одни – потому что их уже нет, другие – потому
Все остальные могут оставить свое мнение при себе.
Слушая, как Тапира плещется в ванной, командор провел рукой по простыне, еще хранившей тепло моряны, и блаженно откинулся на спину.
«Тапира, любимая…»
Никогда и ни к кому не испытывал он подобных чувств. Удивительного ощущения полнейшего единения с избранницей, с самой прекрасной женщиной в мире. И никогда еще Богдана не любили так страстно, так искренне. Для командора войны это были новые, незнакомые прежде чувства, и он наслаждался ими, купался в них, отдавал им всего себя. Они были воистину созданы друг для друга: очерствевший в войнах рыцарь и женщина из презираемой всеми семьи. Друг перед другом их израненные души открылись полностью.
Богдан появился в Замке через десять дней после боя. К этому времени мир между Орденом и Зеленым Домом был уже заключен, а доблестно погибшим командору войны ле Ста и двум узурпаторам заочно отданы последние почести.
Их считали героями.
В обмен на полный и безоговорочный вывод войск Ордена из сектора людов королева Всеслава согласилась не предавать инцидент огласке. Это устроило великого магистра и капитана гвардии.
Это устроило и Богдана.
Он рассказал, что не смог справиться с потоком энергии.
Они сделали вид, что поверили.
Он хотел уйти из гвардии.
Они вежливо, но твердо отказали, объяснив, что магов такого уровня во всем Тайном Городе не наберется и двух десятков.
Он попросил не делать из него героя.
Они согласились.
В Ордене восприняли подобную скромность героя войны с одобрением…
Тапира вышла из ванной и остановилась в дверях спальни, прислонившись к косяку. Она игриво склонила голову, ее длинные мокрые волосы почти закрыли лицо, и только черные глаза озорно блестели из-под прядей. Коротенький халатик оставлял открытыми стройные бедра и мягко подчеркивал изгибы тела.
– Устал?
– Никогда.
Она сделала шаг вперед и поставила одно колено на кровать:
– Ты уже не скучаешь?
– Пока еще скучаю. – Богдан улыбнулся и, взяв Тапиру за тонкую изящную кисть, притянул девушку к себе. – Кажется, я не видел тебя целую вечность.
– Иногда я думаю, что умру без тебя.
Он ощутил приятную прохладу ее кожи и провел губами по щеке Тапиры:
– Ничто не сможет разлучить нас.
Она вздохнула, затем, отвернувшись в сторону, тихо произнесла:
– Мы потеряли Нимату.
Рыцарь не сразу понял, что она сказала. Какое-то время он продолжал мягко поглаживать девушку, затем остановился и тряхнул головой.
– Не понял.
– Была ее очередь следить за Ольгой, – глухо произнесла моряна. – В парке
Горького произошло нападение.Богдан прищурился:
– Нимата набросила боевую шкуру и вступила в драку?
– Нет. Пока приятели Ольги разбирались с хулиганами, эта дура перепугалась и бросилась наутек. Нимата набросила боевую шкуру и последовала за ней.
– Зачем она набросила шкуру?
– В лесу так удобнее, – пожала плечами Тапира. – Как бы там ни было, она оказалась в Нескучном саду, а там в это время ошивались наемники. Челы.
– Кто?
– Артем и Кортес.
Богдан поморщился: Артем – сопляк, молокосос, а вот Кортес считался лучшим наемником Тайного Города.
– Что они там делали?
– Не знаю.
– Они могли следить за Ольгой?
– Исключено. Ольга находилась под нашим наблюдением круглосуточно, и мы бы обязательно заметили слежку.
– Ладно. – Богдан задумчиво потер лоб. – Что было дальше?
– Точно я не знаю. – Голос Тапиры был бесстрастен. – Видимо, Ольга наткнулась на Артема, он заметил Нимату, а дальше… Примерно в полпервого ночи в службу утилизации поступил звонок – Артем просил убрать тело моряны.
– Что Зеленый Дом?
– Ничего. Кажется, они еще не требовали объяснений у чела. – Тапира горько вздохнула. – Убийство черной моряны не является серьезным преступлением.
Губы командора войны сжались в узкую полоску, глаза потемнели, но он взял себя в руки:
– Что с Ольгой?
– Не знаю, – призналась Тапира.
Несколько секунд Богдан молча размышлял:
– Мы должны обязательно найти ее. Как можно быстрее.
Тапира наконец-то посмотрела на рыцаря, ее глубокие черные глаза были полны слез.
– Кажется, мы зря все это затеяли, Богдан, зря. Нимата… я дружила с ней тридцать лет, она была особенной, тонкой…
Тапира снова отвернулась, но Богдан по-прежнему видел ее глаза. В зеркале.
– Нам надо остановиться. Теперь, когда браслет у нас, все изменилось.
Рыцарь покачал головой:
– Браслет – это еще не все. Наоборот, это еще большие оковы. Пронюхав о браслете, Великие Дома развернут за ним охоту, рано или поздно кто-то из них получит его, и тогда вы попадете в настоящее рабство. – Богдан вскинул голову. – Мы должны решить проблему раз и навсегда.
– Слишком много крови.
– Кто-то должен платить, – жестко произнес командор войны. – Одного желания мало.
– Может быть, то, чего мы хотим, – слишком неправильно? И Аркан мстит нам?
– Это наши желания, и они не могут быть неправильными. – Рыцарь нежно погладил свою возлюбленную по голове и поднялся с кровати. – В любом случае обратной дороги для меня уже нет. Я не могу остановиться – Аркан сожжет меня. Большой Круг замкнут, Малый Круг будет закончен в ближайшее время. Сила разбужена и готова исполнить наше желание. – Он резко присел перед Тапирой на корточки и, взяв ее лицо в свои ладони, заглянул в черные глаза. – Аркан влияет на структуру всего мира. Мира! Ты представляешь, какая энергия требуется для этого? Какое количество? И она уже здесь. Ее много, и с каждой жертвой становится все больше и больше! Пока ее сдерживают печати, но если я не направлю энергию в нужное русло, она вырвется и вывернет меня наизнанку. Ты это понимаешь?