Комар

— Этого не может быть! — выкрикнул я. — Я нож ему прямо в шею засунул! Да и волки с медвежонком, погрызли знатно…

— Ну, может и не может, но такую огромную зверюгу, ни с кем не перепутаешь… Да и медвежонок, о котором ты нам рассказал, мы тоже думали, что ни жилец. Нас к тому дереву его смышлёный братец привел, а он как на сук острый напоролся, так на том суку и повис… Мало кто после такого выживет. Но ничего, после того как мы его аккуратно верёвкой спустили, полежал маленько в мамкиных объятиях, оклемался…. А волк этот, уж точно покрепче мелкого медоеда будет. Ты лучше скажи, где ты такую зверушку откопал? Первый раз вижу, что бы белка, да так к человеку приклеилась. Небось, долго рыжую орехами прикармливал?

— Не белка это! — простонал Игды. — А исчадие ада! Пряностей, на целую серебрённую монету перевела, зараза…

Каким-то десятым чувством осознав, что говорят именно о ней, рыжая вылезла мне на голову и показав бедному Игды язык, залезла обратно за шиворот. Было очень щекотно. Но мне почему-то нравилось, что кто-то постоянно со мной находится. Хоть это и была, явно какая-то ненормальная белка. Нормальные, к местным пацанам под рубаху, уж точно не лазают…

***

Я неслышно подошёл к сборищу сидящих на улице и бурно о чём то спорящих, уже достаточно бухих воинов. И немного послушав пьяный трёп здоровых мужиков, попробовал подвинуть одного из них, чтобы присесть за общий стол из огромного, разноцветный ковра и набросанных под задницы местной знати, кипы волчьих шкур. Вокруг которых не успевая подливать в небольшие, белые чаши, сновали четверо услужливо прогнувшихся в поклоне слуг с кувшинами. Три десятка хорошо экипированных воинов, с помощью ножа и сальных пальцев, всеми силами пытались набить свои бездонные желудки, отвлекаясь лишь на кумыс и постоянно подливаемую слугами потницу. А красиво потрескивавший в пару метрах от гулкого застолья костерок с очередной, скворчащей на огне, ещё недавно бегавшей живностью, дополнял эту незабываемую картину.

— Чего тебе, сопляк? А ну, бегом отсель к мамке под юбку! Пока бока не намяли… — гаркнул на меня довольно крепкий детина, с мудрёным узором на кожаной броне.

— Ну и ладно, — выдохнул я с облегчением, — отсель, так отсель. Запрыгнувшая мне на плечо белка, щекоча ухо своими смешными усиками, меня всячески поддержала.

— Сармат! — вдруг встал Ахмет, заметив мою озадаченную рожу, — прошу тебя, не прогоняй моего дорого гостя! Я его ещё месяц назад пригласил. Это, если ты не в курсе, мой будущий, лучший в империи, разведчик!

— Разведчик? — заржал мужик. — Да он сиську мамкину не найдёт, не то что вражеское войско!

— Ты мой друг, в корне не прав! — перекрикивая издевательский, пьяный хохот, проорал Ахмет. — этот пацан, мою стрелу с лёта сумел сбить. А летела она, не абы-куды, а прямо в его наглую рожу! Ты такое, хоть раз видел?

— Твою стрелу?! — искренне удивился гость. — Нет, не видел. Да и не поверю я в это никогда! Чтобы твою быструю стрелу, хоть кто-то сбить сумел!

— Так, что мне делать? — спросил я у Ахмета. — присаживаться или мотать?

— Садись ко мне, Комар, — поманил меня Ахмет.

— Нет уж! — остановил меня рукой, Сармат. — Пусть со мной сядет! Хочу с таким багатуром, поближе познакомится! — И все рядом сидящее, тут же, не сговариваясь и без всякой команды, быстро подвинулись, уступив мне явно козырное место.

— Сармат. — представился мужик, протянув свою огромную лапу. — Сын хана Алтына.

— Комар. — положил и я свою, теряющуюся в его ладони руку. — Сын Мбека.

— Мбека? — немного удивился мужик. — Хм… Не того ли огромного увальня, что потчевал нас пару лун назад? Как он там, что-то его не видно. Наверное, ещё больше разжирел на общественных харчах?

— Того-того! — ответил за меня Ахмет. — Только, нету его больше. Медведь горло, в раз располосил. Заодно отправив жирдяя к праотцам.

— Соболезную, Комар! — похлопал меня по плечу Сармат. — Но так, может даже и лучше… Из дома его выгнали, двадцать пятый сын хана не пойми от какой, наложницы. И не просто, наложницы. А говорят, — настоящей ведьмы! Да и готовил он, если честно, достаточно скверно. А мишке и такая добыча в радость! Чего добру пропадать… — все тут же заржали.

— Ну, от наложницы или нет, — неожиданно поправил его Ахмет, — но хан его при рождении признал, и его потомство, считай тоже. А то что тот, не понятно в кого пошёл, это уже вопрос десятый. Так что рядом с тобой Сармат, сидит истинный воин, настоящий потомок древнейшего рода в империи, и надеюсь, мой будущий, лучший разведчик…

— Ну, а с медведем-то что? Разведчик… — вдруг улыбнулся мне Сармат. — Великий воин надеюсь, отомстил за отца? Укокошил топтыгина? Или как и положено сопляку его возраста, спрятался за мамкиной юбкой? — и он снова засмеялся, а с ним и два десятка его воинов. Но на удивление гостя, остальные присутствующие, его не поддержали.

— Что?! — не понял он. — Неужели, отомстил? Своей быстрой стрелой попал медведю в глаз? В два глаза? — начал гадать воин.

— Ножом убил! — вдруг обломал всё веселье, Ахмет. — Именно той самой рукой, за которою ты с ним здоровался!

— Кто убил?… — посмотрел на совсем уж поникшего меня, мужик. — Да хватит издеваться, Ахмет! Я знаю, ты любишь пошутить. Но мы уже не дети, и я тьму собрал, если ты не заметил!

— Заметил я, заметил… Не переживай ты так! — успокоил его Ахмет. — Не веришь мне, спроси своих братцев-сорванцов.

— А вот и спрошу! — стоявший рядом с Сарматом воин, заметив небольшой кивок гостя в его сторону, тут же рванул в неизвестном направлении.

— Ладно друг… Давай выпьем, что ли. А то ты меня совсем с толку сбил, своими дивными сказками…

— Давай Сармат! — согласился Ахмет. — За встречу мы уже три раза пили, так что давай за здоровье Чингисхана!

— За Императора! — поднял чашу, Сармат. — За Наместника Неба на земле! Ух, и хороша у тебя потница! Игды, как всегда делал? Вот мне бы такого слугу! Читать умеет, четыре языка знает, а готовит как! Пальчики оближешь… Но сегодня, явно не он мясо делал. Заболел, что ли?

— Какое там, заболел! — занюхав хурутом и подождав пока нальют ещё одну чашу, снова вдул за здоровье правителя, Ахмет. — Ушёл от меня гадёныш, к другому господину…

— И кто же это посмел у тебя переманить лучшего слугу, которого я только знаю?! — удивился Сармат. — Надеюсь, он уже на пути в царство Тенгри?

— Кто-кто… — посмотрел на меня презрительным, посоловевшим взглядом, Ахмет. — Вот он, и переманил!

Сармат от услышанного, аж поперхнулся. Да так, что услужливый мужик с кувшином, со всей дури двинул ему по спине, за что тот уже, двинул локтем мужика в живот. И согнувшийся в три погибели слуга, с выступившими от боли слезами, пустыми, грустными глазами побитой собаки, уставился уже на меня. Но тут, не выдержал уже я… Поднявшись и стукнув детской ручкой себя в грудь, прорычал высоким голоском, сверля присутствующих злым, волчьим взглядом.

— Я, Комар-р! Сын Мбека! Могучего воина! И я, никого не переманивал! Это сугубо его, собственное решение! И он, как свободный человек, имеет на это полное, законное пр-раво! А ты Ахмет, с утра через мой горящий очаг перешагнул и котелок с едой перевернул. А это, уже совсем неправильно!

— Что за наезды? — вскочил вдруг Ахмет, возвышаясь над моей мелкой фигурой, словно слон над моськой. — Нет, Сармат! Ты слышал?! А ты говоришь, медведь… Он уже и на меня хурут крошит! А через пару лет и тебя, того гляди, подвинет!