Комариный вопрос

И в заключение хочется подчеркнуть, что все показанные модели — повседневного назначения.

ПО ЗАКАЗУ

— Следующий вопрос, — сказал председатель завкома, — жалоба главного механика Буреева на Плошкина, который нарисовал на него карикатуру в стенгазету. Главный механик изображен спящим на ящиках с новым оборудованием.

Председатель развернул стенгазету с карикатурой. На огромном ящике возлежал Буреев.

— Клевета это! — заявил главный механик. — У меня бессонница. Я даже в постели не могу заснуть. И потом к нам из министерства заглядывают. А я в такой несолидной позе.

— А солидно держать на дворе дорогостоящее оборудование? — отпарировал Плошкин.

— Зря ты это, Плошкин, — покачал головой председатель. — Лучше жалобу написал бы в завком. А нарисовать можно что-то другое. Ну хотя бы заводскую трубу на фоне голубого неба.

— А я бы с твоим талантом. Плошкин, изваял на заводском дворе скульптурную группу под названием «Повысим производительность труда», — сказал зам. предзавкома.

— Не повысить ее без нового оборудования, — вздохнул Плошкин. — А за его установку отвечает главный механик. Его и следовало бы изваять. В виде сатирического персонажа.

— Что ты замкнулся на сатире? — с досадой сказал председатель. — Есть и другие жанры. Мой сын, например, выжигает по дереву. Недавно попугая выжег.

— Смотайся в зоопарк и сделай наброски бегемота, зебры, верблюда, — предложил один из членов завкома.

— Вот это я приветствую! — подхватил главный механик. — Давно мечтаю взглянуть на верблюда, а в зоопарк никак не выберусь. Помести, Плошкин, в стенгазете верблюда.

— Пресса обязана учитывать пожелания читателей, — авторитетно сказал председатель. — Сможешь отразить верблюда?

— Попробую, — уклончиво пробурчал Плошкин.

…Утро. Заводская проходная. В толпе людей, идущих на смену, главный механик. К нему обращается работник охраны.

— Товарищ Буреев! В стенгазете верблюда нарисовали. Говорят, по вашему заказу.

Во дворе у стенда со стенгазетой народ. В газете та же карикатура, только вместо главного механика на ящике с оборудованием лежит верблюд. Кто-то читает подпись под карикатурой:

— По просьбе главного механика помещаем верблюда. Надеемся, с его помощью он наконец-то переместит оборудование в цеха.

ОКНО В МИР

На прошлой неделе в моем телевизоре что-то фундаментально сгорело. Я вызвал мастера, а пока играю с женой в шашки.

— Ешь меня, — подсказываю я ей, — а потом я тебя дважды съем.

Жена, зевая, послушно съедает мою шашку и говорит:

— Восемнадцать тридцать пять. Как раз начинается документальный фильм.

— Кстати, — вспоминаю я, — ты тут обдумай позицию, а я в это время кастрюлю почищу.

— Который час? — спрашивает жена, когда я возвращаюсь из кухни.

— Восемнадцать сорок четыре, — отвечаю я. — Еще ешь.

— Как раз через одну минуту, — говорит она, делая ход, — по второй программе будет передача о гейзерах.

— А по учебной что? — спрашиваю я, пробираясь в дамки.

— «Природоведение» для второго класса! Пять минут, как идет.

— Ох, не повезло, — вздыхаю я. — Люди развлекаются, просматривая четыре канала, а у нас с тобой который день передача «Любителям шашек». Кстати, что по третьей программе?

— Мультфильм, — грустно отвечает жена.

— Ну надо же! — говорю я, поедая ее последние шашки. — Так и от жизни отстанем. Столько передач пропустить!

ДЛЯ РАЗРЯДКИ

Вернувшись с работы, супруги Цыпляевы спешат поделиться новостями.

— Моя начальница опять битый час висела на служебном телефоне, — сказала Цыпляева. — Книжные магазины обзванивала: ее, видите ли, интересует, не меняет ли кто-нибудь «Княжну Тараканову» на «Осуждение Паганини». А вчера шарила по парфюмерным: французские духи ей понадобились. А у меня сорвался разговор~с поставщиками.

— Наш дурачок тоже сегодня не перенапрягся, — сказал Цыпляев. С полдня — портфель в зубы и к смежникам. Только и слепому ясно — в парной его смежники поджидали. Из портфеля-то березовый дух пер.

— Нет, моя сидит от звонка до звонка. В конце дня голова пухнет от ее телефонной болтовни. Не успокоится, пока всех приятельниц не обзвонит. Сколько дел без телефона буксует. По самым неотложным на улицу бегаем звонить, за две копейки.

— А мой что удумал! На вскапывание своего личного огорода Балкина дважды снимал с работы. А теперь премию ему повышенную подписал.

— Моя, наоборот, лишила премии Синяеву, которая ее, помнишь, на собрании песочила.

— Кто бы моему косточки пересчитал! Хотя бы за телевизор, который он на дачу вывез. Из красного уголка. А все думают, в ремонт отдали. Но меня не проведешь. Целенький был телик.

— Только не вздумай вылезать. Догадываешься и молчи. А то себе дороже будет. Найдутся догадливые вроде тебя.

— Разве я похож на сумасшедшего? Это я для разрядки повозмущался. Но и ты на свою плюнь. Лучше лишний раз в телефон-автомат сбегай, а на рожон не лезь.

— Да пусть хоть целый день по телефону болтает. Что мне — больше всех надо!

РАДУГА

Утром, когда я привел свою пятилетнюю Катю в детский сад, воспитательница Татьяна Сергеевна сказала мне:

— Папочка, вы у нас еще не охвачены весенними работами. Завтра вечером будете красить радугу.

Радуга — это такая металлическая лестница-стремянка, изогнутая дугой. Назавтра мне вручили кисточки и три старых горшка с красной, — синей и желтой краской.

Взобравшись на радугу, я посочувствовал бедным детишкам, которым приходится каждый день карабкаться на этакую верхотуру. Сейчас они толклись у радуги и с любопытством наблюдали за мной.

— Дядя Леша, а мы залезаем на радугу без горшков, — сообщил мне некто Вова Петрюк.

— Ребята, не отвлекайте меня, — взмолился я. — Я могу расплескать краску или вообще свалиться вниз. Видите, держаться нечем.

Кое-как устроившись на самом верху, я покрасил ступеньки. Сначала с одной стороны от себя, потом с другой.