Комбат в западне

— Да-да, я хочу скорее убедиться, что она на месте, что она существует.

— Тогда едем.

Чурбаков даже не снимал плащ. В плаще был и Жак Бабек. Мужчины поднялись и покинули кабинет вполне довольные друг другом. Выходя, Вадим Семенович подмигнул Бородину.

Станислав Борисович Шеришевский раскланялся со своими гостями. А после того, как закрыл за ними дверь, самодовольно потер руки:

"Ну вот, кажись, все сделано. Кажись, денежки в кармане. Мне повезло, что я когда-то давно знал Чурбакова, когда-то давно продал его семье пару алмазов, парочку очень дорогих алмазов и несколько картин.

В общем, все прекрасно".

Жак Бабек подошел к своему водителю и быстро ему объяснил, что не нуждается в машине.

А затем, когда его автомобиль уехал, Вадим Семенович поторопил;

— Ну что ж, месье Бабек, вот в том темно-синем автобусе мы и поедем.

Когда французский коллекционер подошел к автобусу, он заметил, что в микроавтобусе нет окон.

— Это специально, — сказал Вадим Семенович. — Мне не хотелось бы, чтобы вы прежде времени знали где я храню «Янтарную комнату».

— Да-да, я понимаю.

Бородин открыл дверь, Свиридов залез вовнутрь. Внутри микроавтобуса «Форд-транзит» стоял большой ящик.

— Часть «Янтарной комнаты» здесь, — сказал Чурбаков. — Хотите взглянуть?

Бабек кивнул, давая понять, что не против.

Чурбаков зажег свет. В автобусе был Бородин. Свиридов снаружи закрыл дверь.

— Покажи месье Бабеку панели, открой ящик, — приказал Чурбаков Бородину.

Тот поднял тяжелую крышку с дырками.

— Можете взглянуть, — проговорил он.

Жак Бабек приблизился к ящику. И в этот момент Бородин обхватил француза сзади и прижал к его рту белую тряпку. Бабек несколько раз дернулся, но секунд через восемь плавно завалился на бок.

— Ну вот видите, порядок, Вадим Семенович! А вы волновались.

— Есть из-за чего волноваться. Бросай его в ящик.

Бородин с трудом сунул грузное тело французского коллекционера в большой ящик. Затем в его руках появился шприц и он быстро сделал укол в руку.

— Сколько он останется в отключке? — спросил Вадим Семенович.

— Часа четыре. В общем, мы успеваем.

— Вот и прекрасно. Я пойду сяду в кабину и гоним на аэродром. А ты присмотри здесь. Крышку закрой.

— Я все понял, хозяин, — Бородин опустил крышку большого темно-зеленого ящика и защелкнул замки. — Спи спокойно, дорогой товарищ. Дорога дальняя, нелегкая, но ты ничего не почувствуешь. Пусть тебе приснится что-нибудь очень хорошее, например, твоя любовница или Париж.

Вадим Семенович забрался в кабину.

— Поехали на аэродром и побыстрее, — он одернул рукав плаща. — Через час самолет вылетает в Калининград.

— Все понял, хозяин. Через пятьдесят минут будем на летном поле.

Темно-синий микроавтобус взвизгнул тормозами перед аркой и легко выехав со двора, помчался по московским улицам в направлении Жуковского.

— Ну вот, дело сделано, хотя еще и не до конца.

* * *

Темно-синий микроавтобус мчался по шоссе на предельной скорости. Время от времени Свиридов бросал взгляд на панель приборного щитка, где судорожно дергалась стрелка спидометра.

— Да не гони ты так! Мне это не нравится, — сказал Чурбаков.

Свиридов немного сбавил скорость и только сейчас заметил машину ГАИ.

— Черт побери, — пробормотал он, — опять эти долбанные гаишники!

— Ничего, ничего, не волнуйся, — сказал Чурбаков.

Гаишник взмахнул полосатым жезлом, приказывая остановиться.

— Вот незадача!

Притормозив прямо возле машины, Свиридов выскочил из машины.

— Командир, слушай, мы очень спешим. Вот документы.

В права была положена пятидесятидолларовая купюра. Гаишник взял документы, зло посмотрел на Свиридова.

— Все спешат, все куда-то летят. А правила нарушать все равно не положено. Понятно?

— Так точно, командир, понятно.

Гаишник раскрыл документы и увидев пятидесятидолларовую купюру, улыбнулся:

— Новые у вас права.

— По-моему, в порядке документы, командир? — нагловато спросил Свиридов.

— Документы в порядке. Ну ладно, поезжайте.

Только правила не нарушайте, километров через пять еще один пост ГАИ.

— Спасибо, командир, понял.

Свиридов забрался в кабину и микроавтобус рванул с места.

Лейтенант ГАИ довольно посмотрел на сержанта:

— Ну, теперь твоя очередь. Может, тебе, сержант, тоже повезет?

— А сколько?

— Не твое дело, — сказал лейтенант.

— Понял, — пожав плечами, ответил сержант, становясь на дорогу.

«Наверное, баксов двадцать оторвал», — подумал он про своего командира.

А лейтенант, сев в машину, поскреб пальцем пятидесятидолларовую банкноту. Если бы она оказалась фальшивой, он тут же связался бы по рации с соседним постом и приказал бы остановить темно-синий «Форд».

Но купюра оказалась настоящей. Не очень новой, но настоящей. В общем, день прошел не зря.

— Сколько ты ему дал? — спросил Вадим Семенович у Свиридова.

— Полтинник, хозяин, — сказал Свиридов.

— Ну и правильно. Что их жалеть? Зато без проблем ехать будем.

— Да, он меня еще предупредил, что впереди пост ГАИ.

— Вот видишь, как хорошо быть не жадным!

— А если бы мы ему дали стольник, как думаете, могли бы с мигалкой мчаться?

— Могли бы, но не стоит, — Чурбаков закурил — отъездил я свое с мигалкой.

Микроавтобус как по графику прибыл на территорию военного аэродрома. Военный самолет уже стоял, готовый к вылету. Командир корабля со звездами майора поздоровался с Чурбаковым.

— Тут, майор, у нас кое-какие изменения, — сказал Вадим Семенович.

— Какие изменения?

— Ящик с собой повезем.

— Большой? — спросил майор.

— Да нет, не очень. Но это, естественно, за отдельную плату.

— Понятно, — сказал пилот.

— Свиридов, рассчитайся.

Свиридов дал пятьсот долларов, летчик довольно улыбнулся.