Комбат
Шрифт:
15 октября, суббота.
Восьмого числа собрать офицеров и прапорщиков в кафе не удалось, батальон вновь заступил в наряд, а посему вечер по поводу присвоения очередных званий, а также дня рождения одного из прапорщиков был назначен – как, впрочем, и планировалось ранее – на субботу 15-го числа. После проведения парково-хозяйственного дня, закончив работы по уборке территории, и построения, подводящего итоги субботы, подполковник Голубятников разрешил подчиненным отдых, так редко выпадавший им. Ответственным за проведение вечера он назначил
Офицерский состав собрался в кафе ровно в 18.00. Расселись за столы. Как и положено в таких случаях, право первого слова было предоставлено командиру батальона. Голубятников поднялся, держа в руке рюмку с водкой:
– Товарищи офицеры, позвольте от себя лично и от вашего имени поздравить лейтенантов Гротова и Раневича с присвоением им очередного воинского звания – старший лейтенант, а также прапорщика Митрина с днем рождения. Кстати, Алексей, – обратился комбат к старшине 8-й роты, – сколько тебе стукнуло?
Митрин, поднявшись, ответил:
– Двадцать семь, товарищ подполковник!
– Двадцать семь лет – хороший возраст. Ты у нас еще молодой.
– Ага, молодой! – подал голос Стрельцов. – В его годы ребята майора получают. Если досрочно. А Леха и Афган срочником захватить успел!
Комбат взглянул на взводного:
– Может, Стрельцов, ты и дальше за меня говорить будешь? Или разрешишь продолжить?
– Молчу, товарищ подполковник!
Голубятников продолжил:
– Что пожелать вам, ребята? Мирного неба в первую очередь, чтобы служба и далее продолжалась в режиме учебно-боевой, а не боевой. Чтобы огонь войны миновал тех, кому не пришлось еще пройти через него. Здоровья, счастья, любви! Ну и, как говорится, всего самого наилучшего. А теперь я хочу знать, готовы ли Гротов и Раневич?
– Готовы, товарищ подполковник, – ответил Гротов.
Под готовностью подразумевалось, что в бокалы с водкой были опущены три звездочки, обозначавшие звание старшего лейтенанта.
Голубятников поднял рюмку:
– Приступили!
Новоиспеченные старшие лейтенанты, пришедшие на вечер в погонах лейтенантов, но уже с проколотым отверстием для третьей звездочки, выпили до дна водку, удержав во рту звезды. Уронили их на ладонь.
– За старших лейтенантов! – провозгласил Голубятников.
Все присутствующие выпили. Затем по традиции старшие лейтенанты, больше всех прослужившие в этом звании, прикололи по третьей звезде своим молодым товарищам. Что было встречено овацией.
Комбат вручил Митрину подарок – столовый набор. Выпили и за прапорщика.
Третью пили за тех, кого не было в зале. За тех, кто погиб, выполняя свой воинский долг. Пили молча, стоя и не чокаясь. После чего комбат разрешил офицерам перекурить на улице.
Далее вечер пошел не по сценарию. Кто-то вышел на улицу. Кто-то подсел к товарищам. Заместители собрались возле командира. На улицу вышел старший лейтенант Стрельцов, подошел к Лихолетову. Офицеры закурили.
– Давно не расслаблялись, – проговорил Стрельцов.
– Да! И в ноябре где-то ближе к концу месяца соберемся. Если вообще не перенесут вечер на более поздний срок, когда закончится проверка.
– Комбат за этим следит строго! А помнишь, как в штыки восприняли нововведение
Голубятникова?– Помню! Но он оказался прав. Отмечай все даты по мере их наступления, уже спились бы к чертовой матери.
– От такой службы спиться можно легко! Замотали батальон.
– Да, лучше бы нас отправили куда-нибудь в «горячую точку».
– Нет, Серега! – сказал Стрельцов. – Пусть уж здесь напрягают.
– Конечно, у тебя же сейчас медовый месяц? – улыбнулся Лихолетов.
– Да какой он, на хрен, медовый, когда в пять утра срываешься из дома и в лучшем случае к восьми вечера возвращаешься.
– У тебя с Катей все нормально?
– Все прекрасно, Серега. Расписались, ждем пополнения.
– Марина не достает?
– Нет.
– Не встречал после развода?
– Видел в магазине, в городе. Покупала что-то.
– Не подошел?
– А на хрена?
– Значит, у тебя все хорошо?
– А у тебя?
– Да тоже нормально. С жильем, конечно, хреновато, но, может, начнут в городке дома строить?
– Откуда деньги взять? Хотя, кто знает, может, и начнут. А может, город жилье поднимет. Слышал по телевизору мэра. Вроде говорил, что для офицеров гарнизона чуть ли не микрорайон строят.
– Из палаток! – усмехнулся Лихолетов.
– Ну почему из палаток?
– Не верю я новой власти. Хоть убей, не верю. И на хрена затеяли реформы?
Стрельцов затушил окурок и тут же прикурил новую сигарету:
– Так сказали, что страна в заднице оказалась в результате правления коммунистов. Поднимать ее надо.
– Карманы «баблом» набивать, а не страну поднимать желают наши правители. Вот это точно. Им, чинушам, на все наплевать. Что в бывших республиках творится? Духи шастают в Таджикистан, как к себе домой, повсюду межнациональные конфликты. Сколько крови пролилось! И сколько ее еще прольется… А у нас в Чечне? Дудаев требует предоставления независимости. Создал чуть ли не армию. А министр говорит, мы эту Чечню двумя парашютно-десантными полками успокоим. Успокоим или успокоимся… Как думаешь, Юра, войска в Чечню будут вводить?
– На это МВД есть. У них свои, внутренние войска имеются.
– Имеются, только без нас ни один конфликт не обходился. Нет, чую, скоро что-то грянет. В Чечне. И такое, что мало не покажется!
Стрельцов пожал плечами:
– Грянет, пойдем воевать! Нас для этого и учили. Разберемся с чеченами как-нибудь. Тем более, России не впервой мятежи горцев подавлять. Историю вспомни.
– Да идет она, эта история! Меня больше волнует не то, что было раньше, а что будет в ближайшем будущем. Ладно, пойдем в зал, а то без нас всю водку выжрут. Или уже лыжи навострил к молодой жене?
– Да нет, она на два дня уехала. Тетушка престарелая у нее заболела. Вот и поехала в Москву, может, в последний раз повидаться с родственницей.
– Тогда гуляем?
– Гуляем!
Офицеры вернулись в столовую. Там уже играла музыка. Молодой парень из штатских, сын прапорщика, начальника склада, притащил аппаратуру и крутил диски. Кто-то вытанцовывал между столами, кто-то подпевал, но больше офицеры, сбившись в группы, перебивая друг друга, вели разговоры. И конечно же, о службе. Так почти всегда происходит: на службе о женщинах, на вечеринках о службе. Почему? На этот вопрос вряд ли кто сможет дать ответ.