Комендант некромантской общаги

— Такого гнезда достаточно на этаж. Я сделаю вам еще несколько. Ну и индивидуальный голем тоже, по желанию, для комнаты будет производиться. Зарядка идет от некроэнергетики общежития.

И тут Василий выбрал момент, чтобы обследовать «шустриков», вдруг заползавших на его территории. Прижать лапой странное создание не получилось, а големчики вдруг стали взбираться на выусня. Василий замер и округлил глаза. Впрочем, паучки, поползав, спрыгнули с него, а шерсть Васьки заблестела и распушилась еще больше. Видимо, его приняли за мелкий вариант коврика и устроили чистку.

Фейки же, балуясь, вообще покатались на этих «пылесосиках» и так смеялись, что Миранда заявила о желании иметь такого же, но побольше. Ей тоже хотелось покататься.

Фшен Шатос предложил прокатить ее на своем таре, заявив, что его скорпион ничуть не хуже этих големов. Миранда, радостно подпрыгивая, согласилась, а Си'лэ надулся. Он решил, что, когда сможет управлять своей трансформацией стабильно, обязательно возьмет в полет эту вертихвостку, чтобы она поняла: полет лучше даже самой быстрой езды.

Мальчики — они такие мальчики, особенно когда уже мужчины.

Только счастье о'Валинтера и К° слегка подпортил радостный завхоз, потирающий руки, и серьезный Лэри, который пригласил артефакторов пройти в кабинет ректора для заключения договора с академией, оформления патента и денежных вопросов. Проходя мимо Марьи, Пафнутий еще раз заверил ее, что всё ей причитающееся за помощь выбьет непременно.

Перед уходом о'Валинтер отключил големов, и они забрались обратно в гнездо.

Студенты разошлись по своим делам. Миранда убежала кататься, впрочем потащив Си'лэ с собой. А Марью взяли в оборот кикимора и эльфа.

— Завтра приходи к нам на чай с утра, — звала Манефа. — Надо думать, что с этим воякой делать. Он, конечно, хорошо, что девок-то построил, но лишь бы во вкус не вошел. Девки, почитай, не солдаты, а у таких, как он, если один раз получилось, то так и будут делать по накатанной. И Лизку надо выручать, куда ей-то деваться? Она так не сможет ведь. Хоть и дура, что нос задрала и делов натворила, но жалко, да и не злая она.

— Куся сказал, она плакала и даже с ним нормально разговаривала. Куся, наш домовой, — пояснила Виолетта на недоуменный взгляд Марьи. — Раньше он от нее прятался, а теперь ходит утешает. Говорит, она не злая, больше не будет вредничать. Да и вообще дисциплину надо соблюдать и уважение проявлять, но строем ходить и еда по команде — это слишком!

— Знаете, девочки, если хотим что-то изменить, надо делать это быстро. Никаких планов мы строить не будем. Просто давайте пригласим нового коменданта с нами чайку попить. Только надо как-то узнать, что он любит. Похвалим дядьку за дисциплину и как-то ненавязчиво объясним, что здесь — это не там. Что тут неокрепшим психикам женским можно нанести травму, профессора Бяо подключим, критическими днями напугаем, плюс истерики и слезы женские, с которыми мужчины не знают, как справляться. В «Справочнике коменданта» точно этого нет. Он сам совета запросит. Ну и посоветуем.

Девочки переглянулись, улыбнулись и разошлись. Виолетта — общаться с домовушкой и звать целителя на чай, Марья — посылать вызов Базуркевичу, а Манефа, зайдя к себе и приодевшись в кружевной чепец и шаль из вязаного кружева, отправилась выполнять самую важную задачу: звать на чай самого «принца Лимона».

И разумеется, не с пустыми руками. Хитрая кикимора заметила пристегнутую цепочкой курительную трубку. Военные фронтира курили почти все, особенно люди. Во-первых, нечисть фронтира не могла принять морок курящего человека, во-вторых, некоторые примеси в курительных смесях заставляли ее чихать, а еще особые компоненты улучшали на время восприятие и не давали навести на человека сон или отвод глаз. Не курили только двуипостасные, у них были свои специфические для нечисти запахи и иммунитет к морокам.

Так что Манефа взяла с собой мешочек с хитрой курительной смесью собственного приготовления. Смесь пахла вишней и крепким кофе. Она помогала мыслить конструктивно и хорошо воспринимать аргументы, чтобы делать выводы. Также настраивала на позитивный лад и спокойствие. Кикимора тоже иногда позволяла себе выкурить трубочку, но там был совсем другой состав. Болотные травы помогали вспомнить молодые годы и освежить память, ведь в таком возрасте здоровье и память — это очень ценные вещи, а наша Манефа Ауховна была очень древней, хотя и шустрой кикиморой.

Профессор Бяо с удовольствием принял приглашение на чай, но беспокойство Виолетты Дифинбахиевны по поводу душевного состояния бытовичек и влияния пережитых ими потрясений на неокрепшую психику юных девушек воспринял со скептической ухмылкой.

— Виолетта, мы давно знакомы, и оба прекрасно понимаем, что юная девушка и юная аристократка — это разные вещи и разная психика. У некоторых из них нервы крепче корабельных канатов, и притихли они только под угрозой отчисления. Впрочем, я согласен, что академия не казарма и показательные марши строем — это не бытовой факультет, а такие приемы пищи ведут к нарушению пищеварения. Эти девицы должны усвоить понятия дисциплины и уважения, а всё остальное — уже лишнее. Как целитель обещаю свою поддержку, но только в плане ликвидации излишней казарменности.

— Большое спасибо. Нам больше и не надо. Сами прекрасно понимаем, что им нельзя давать слабину — сожрут. Но всё же, как вы правильно заметили, у нас академия. Казарма тут ни к чему.

Потом эльфийка направилась на поиски домовушки. Куся помог, подсказал, где искать.

Лизавета сидела на пенечке, прислонившись к рядом растущему дереву, и печально смотрела в никуда. Мир перевернулся с ног на голову, то, что раньше казалось ценным и правильным, оказалось пустышкой. Она думала, что ее уважают и боятся, что она важная особа и занимает почетное положение. Оказалось, ее не любили за скверный характер и не боялись, а избегали. А должность у нее такая же, как у всех домовых. Она расправила на коленях полотняный фартук с символом факультета на кармашке. Платье она тоже поменяла на юбку с блузкой; без кружев и пышных рукавов было гораздо удобнее, раньше она этого не замечала. И коса ей идет, только никто теперь не оценит, наверное. Пантелеймон, который раньше, видя ее, смущался и обижался на ее насмешки, теперь вон как вырос. Знать ее не хочет и прав, она такого натворила! Говорят, видели его с какой-то гномкой в таверне. А она теперь кому нужна, нет в академии холостых домовых. А новый комендант — вообще беда горькая, сухарь сушеный. Она, в отличие от студенток, с ним не спорила, не фыркала и не пререкалась. Но когда он заявил, что она виновата в распущенности студенток, так как своими нарядами должна подавать пример скромности и хороших моральных устоев, а не кружевами и рюшами щеголять… в общем, сорвалась. Платья на моральный облик не влияют! Слово за слово — и результат: сиди на территории общежития. Домовая должна знать свое место и не позорить свой факультет. Научишься себя вести, будешь ходить, куда захочешь.

Так и нашла ее Виолетта. Дамы немного поболтали. Эльфийка обещала, что комендант сменит гнев на милость и у Лизаветы все наладится.

— Просто надо немного потерпеть и приложить усилия, чтобы окружающие поняли, что ты уже совсем другая. — Она улыбнулась. — Вот Куся это уже понял, поймут и остальные.

Мария Спиридоновна в это время беседовала с Базуркевичем.

— Ну чем же может увлекаться ваш принц Лимон?

Базуркевич расхохотался.

— Да, вид у него обычно кислый. Но принцем до сих пор он не был.

— Ой, да хоть император. Он, конечно, сразу порядок навел, но уж очень все чересчур. Теперь ищем к нему подход, чтобы хоть как-то изменить.

— Ну порядок он любит, записи, рапорты, цифры.

— Цифры? А игры с цифрами?

— А что, с ними можно играть?

— Играть можно со всем! Можно такой «морской бой» устроить с помощью двух бумажек и карандашей, что ух!

— «Морской бой»?

— Вот победим вашего Лимона, и я вам расскажу или, лучше, Миранде объясню, она вас сама научит.