Коммуналка 2: Близкие люди

— Ты говори, да не заговаривайся!

Старик от Зинки отмахнулся и продолжил, сгибаясь ниже, норовя заглянуть в глаза Святославу, снизу вверх.

— Если чего и есть, то не у ней искать надо, а у подруженьки ее. Им-то я ничего не сказал, а вам вот скажу. Я порядок знаю!

— Какой подруженьки? — поинтересовался Святослав.

— Да брешет он! Не было у нее подружек, — взвилась Зинка. — Я бы знала!

— Ой, знала она… если стену стаканам слушаешь, еще не значит, что чегой-то знаешь. Тебя дома сутками не бывает.

— У меня работа!

— Ага, у всех работа…

— Цыц, — рявкнул лысый и, ткнувши пальцем в дедка, велел. — Говори. Толком. Варька хорошая была. Добрая. Ведьма. Я жениться предлагал.

— А она отказала… вот смеху-то было! — не удержалась Зинка. — Не хорош стал наш герой для этакой принцессы…

Лысый нахмурился.

— Спокойнее, — сказал Святослав, подкрепляя просьбу толикой силы.

— Она… того… у нее был кто-то… думаю, — лысый говорил медленно, тщательно подбирая слова. — Она-то так и сказала. Если б свободна… значится, не свободна. Значится, кто-то есть. Я и отстал. Чего? Я ж не дурак какой. Когда баба не хочет, то к чему заставлять? Подумал еще, что, может, у ней и не сладится. Если б ладилось, не стала бы прятаться. А так-то поматросит и пошлет куда…

— А тут ты, с утешением, — хихикнула Зинка.

— Вроде того.

— И не брезговал бы?

— Дура, — вздохнул лысый. — Мало ли чего у кого там было. Ты вон тоже не безгрешная.

— Так и женился бы на мне, — она повернулась боком и ладонью провела по телу. — Или нехороша?

— Хороша. Только… ты ж по натуре лядащая, — лысый не злился, не желал обидеть, но искренне пытался объяснить. — Сколько ни гуляешь, а все мало. И после свадьбы гуляла бы. А на кой мне такая жена?

Зинка обиженно поджала губы.

— Варька ж другая, пусть и ведьма. Она б погуляла, а потом и угомонилася. Стала б семейною. Да. И натура у нее не та, чтоб в своем гнезде пакостничать. Вот… а подружка была. Видел я ее одного разу. После ночной отсыпался, — он провел огромною ладонью по лысой голове, и жест этот, совершенно мирный, заставил старика отступить. — Так… обычно туточки тихо, когда днем. Я и приснул. А проснулся, как спорят… громко так, а понять, об чем, не поймешь.

Он сунул палец в ухо.

— Слова вроде и слышишь, а только тарабарщина в голове. Ажно звенит.

— Это у тебя мозгов нет, вот и звенит.

— Не слушайте, — отмахнулся лысый. — Зинка у нас, хоть и гулящая, но не злая… вот. Я выглянул. Так-то не любопытствую без нужды, да… а тут дверь хлопнула, и до того интересно стало, что прям мочи нет. Вот и высунулся.

— Увидели?

Он кивнул.

— Кого?

— Так… ведьму. Красивую. Как… ведьма, — он улыбнулся, довольный собственной сообразительностью.

— Описание дай, — вздохнула Зинка. И добавила. — Вы не слушайте, он у нас хороший, только не особо умный.

— И что?

— Ничего. Волосы у нее какие были?

— Так… обыкновенные.

— Длинные? Короткие? Белые? Черные?

Лысый задумался.

— Вроде… длинные… до жопы.

И рукою показал, для верности.

— До плеч, — возразил дедок. — И темные, черные прямо, что крыло вороново.

— Не, светленькая она!

— Черная! А глаз зеленый…

— Темный глаз. Она как ко мне повернулась, глянула, так прям душа в пятки ушла…

Ведьмин отворот? Или еще какой заговор из простых, но полезных?

— Понятно, — сказал Святослав. — Спасибо большое за помощь. А больше вы ее не видели?

— Она всего-то пару раз заходила, — старик подобрал подол самого длинного из своих халатов. — Но всяко старалась выбрать время, когда туточки никого. А Варька ее побаивалась. Я у нее спросил, кто это, она же вдруг разозлилась, хотя отродясь такого не было, чтоб Варька злилась… велела не лезть не в свое дело. Больно надо…

…комната ведьмы четвертого класса Варвары Северцовой окнами выходила на задний двор. И к темному стеклу прилипли листья, а ветки медленно с мерзким звуком об это самое стекло терлись. Здесь не воняло, но пахло травами, пожалуй, слишком уж резко, чтобы запах этот можно было счесть случайным.

А так… обыкновенная комната.

Кровать и узкий шкаф, выстроившиеся друг напротив друга. Пара банок на широком подоконнике, не ведьминские, но обыкновенные, с вареньем и огурцами. Но тут же склянки с травами.

Воск.

Нити темные, свернувшиеся клубком. К ним рука и потянулась, но касаться нитей Астра не стала, напротив, убрала руки за спину и сказала:

— Вот оно.

— Проклятье? — Святослав сразу понял. — Уверена? Я ничего не чувствую.

— Совсем?

— Так… следы эмоций. Страх в основном. И еще… он прав, девчонка была влюблена.

Маг крутанулся на пятках и замер, уставившись в шкаф, дверцы которого были заперты на ключ, но головки ключей торчали из замков. Святослав отпер.

Хмыкнул.

Обыск и вправду проводили, пусть и без особого старания, но все-то в шкафу перевернули. И смотреть на чужие вещи, сваленные грудами, кое-как впихнутые меж полок, было неприятно.

Астра отвернулась.

…ведьма пропала, а проклятье осталось? Для кого его готовили? И почему бросили? Вряд ли создать такое вот плетение просто, особенно, если у них больше нет ведьмы. Так не логичнее было бы и его взять?

— Здесь, — Святослав приподнял полку и сунул руку куда-то вглубь. Вид у него был до крайности сосредоточенный. — Сейчас…

Занавески новые.

И покрывало на кровати. Астра видела такие в магазине, плотные, цветастые, правда цветы почти сливаются с фоном, и само покрывало какое-то мрачное, грязное будто бы.

Чистое.

От простыней пахнет травами.

И в комнате порядок ощущался, пусть и потревоженный. Под кроватью обнаружилась коробка с туфлями, бережно обернутыми папиросною бумагой. А каблуки сбиты, как и носы. И Варвара эта, Астре незнакомая, также закрашивала царапины краской.

— Вот, — Святослав вытащил-таки тонюсенькую книжечку. — Ведьмина отворотка. Если бы не остаточные эмоции, я бы тоже не нашел.

Он повертел книжицу в руках, провел пальцами по обложке с листочком, вышитым разноцветными нитками. И протянул Астре.

— Заклятий нет, — сказал Святослав и уточнил. — Во всяком случае, я их не вижу.

И Астра не видела.

И странно это было, потому как бабушка не раз и не два повторяла, что ведьмы — народец недоверчивый, не без причины, само собою, а потому даже веники зачаровывают.